Эта станза отмечает упорствующую силу иллюзии эго-привычки, атакующую продвигающегося ученика. На этой стадии он снова и снова подвергается страху, как и в предыдущих станзах, что духовная победа будет означать опустошенное существование. Без эго и привычек-наклонностей – стимулирующих хранителей, наставников и советников его ментальных тенденций – будет ли он тогда, до конца своей жизни, смотреть на все материальные вещи и чувственные переживания, как пропитанные злыми вибрациями (“запятнанные кровью”) противоречущими его победному душевному состоянию?
Ответ, конечно, отрицательный. Зло заключатся только в неправильном использовании сил и продуктов природы. Чувства, тронутые блаженством души будут одухотворять их восприятия; наслаждение “богатством” обладаний будет незапятнано привязанностями; наклонности, свободные от привычки, будут искать удовлетворения в благороднейших достижениях. Но, несмотря на то, что поклоняющийся знает это, как обещание в писаниях и из уст душ, знающих Бога, его привязанность к влиянию Эго-Привычки упорно продолжается, вплетенная, как есть, в самую ткань человеческой природы.
Все дурные привычки и наслаждающееся ими эго - очень живучие и монополизирующие в своих притязаниях на человеческие существа. Независимо от того, насколько пагубным является эффект привычки, от неё трудно избавится, из-за привязанности к ней эго. Когда личность искренне пытается снова и снова избавиться от дурной привычки и безуспешно, она становится подавленной и не может призвать мужественные мысли. Плохие привычки почти парализуют волю. Жертва беспомощно думает: “Что пользы стараться?”
Ментальное рабство у чувственной привычки есть результат продолжающегося повторения определенного действия, которое дает рождение частной привычке. Каждодневным вниманием мысли к определенной вещи, индивидуум делает эту вещь частью своего сознания. Когда привычка становится интегральным аспектом чьей-то мысли, она становится “второй натурой”. Эта “вторая натура” так сильна, что убеждает человека в том, что он никогда не сможет избавиться от своей “натуры”, даже если взамен ему предложили бы весь мир превосходного удовлетворения.
Столь многие убеждены, что они не могут пожертвовать даже незначительным сном, чтобы приобрести высокое блаженство медитации. Некоторые думают, что никогда бы не смогли отказаться от жизни на сексуальной плоскости, даже если бы взамен они получили вечно-новую радость Вечного Бога. Другие уверены, что они никогда бы не смогли отказаться от крупицы привязанности к семье, друзьям, известности или какой угодно порции материального успеха, чтобы приобрести божественное блаженство. Из-за того, что большинство людей не имеет истинного основания для сравнения, оно не может отделить чувственные удовольствия от своей концепции о радостях души. Продолжительно потакая чувственным требованиям, они, таким образом, вовлекают себя в постоянно растущую неудовлетворенность, разочарование и удушающие внутренние повреждения.
Только когда, снова и снова, наслаждение подводит его, человек начинает сомневаться, возможно ли вообще счастье через чувства. Эта мысль имеет освобождающее воздействие: человек старается найти радость в медитации, в молчании, в мудрости, служении, в удовлетворенности и самоконтроле. Он оставляет старое беспокойное преследование желаний с присущими им шумными действиями, невежественным поведением и чувственным рабством. Когда человек открывает, что чувственные удовольствия не являются синонимом для человеческого счастья, тогда он искренне хочет избавиться от своих паразитических чувств, его так называемых “родственников”, кто предлагают ему утешение и симпатию лишь по-видимости, и всеже постоянно обманывают.
Решительный йог, использующий помощь божественного водительства, начинает выпутывать себя из силков эго-привычки, своей “второй натуры”, учась различать ясно между душой и телом, которые суть Я и не-Я; *
и почему, метафизически, чувственные удовольствия не Понимание истинной
считаются удовольствиями вовсе, так как они производят природы чувственных
только иллюзию счастья и в конечном итоге оборачиваются наслаждений
страданием.
Чувственные восхищения, в реальности, ощущаются душой приятными только действием воображения, произведенного взаимодействием чувственного ума с объектами чувств. Человек может быть истинно счастлив только внутри своей душевной природы блаженства, всезнания и мудрости. Он никогда не может удовлетвориться, воображая себя счасливым из-за того, что чувства счастливы.
Мать, например, может быть в состоянии противиться ощущению голода во время недостатка пищи в осажденном городе, говоря: “Я счастлива, если мой голодающий ребенок ест”. Если всеже она продолжает голодать, она находит, что её голод удовлетворяется только в воображении, а не в реальности. Чувственное отождествление, аналогично, очень иллюзорно; оно заставляет человека верить, лишь в уме и воображении, что он удовлетворен потаканиям чувствам.
Поэтому важно понимать, почему чувственные наслаждения не суть настоящие наслаждения, и почему душевные наслаждения суть реальное счастье.
Прежде всего, ощущения красоты, мелодии, аромата, вкуса и прикосновения не переживаются на поверхности кожи, но в мозгу. Ощущение вкуса клубники чувствуется в мозгу, как ментальная реакция, развивающаяся из контакта фрукта и поверхности языка. Когда ум отождествляется благоприятно с ощущением вкуса клубники, ему она нравится. Тем не менее, вкус ягод клубники сначала был очень неприятен мне; я должен был привыкнуть к ним, и сейчас мне они нравятся – мой ум подвергся влиянию наблюдения того, как сильно американцы любят их. Вот почему, никто не может в общем сказать, что вкус клубники приятен. Каждый соглашается, всеже, что ощущения производимые жжением от физических ударов, порождают неприятные чувства и мысли в теле и уме, и потому называются болезненными ощущениями. Другие ощущения, которые не необходимо болезненны, не необходимо также и приятны. Ментальной тренировкой, так называемые приятные ощущения могут быть сделаны отвратительными для ума; и наоборот, наиболее неприятные или даже болезненные ощущения могут быть сделаны приятными. Так, нужда в душевном различении, скорее чем эго-привычка, направляет слепой ум в его контакте с объектами чувства.
Много человеческого страдания в этом мире причиняется из-за неспособности различать хорошие ощущения от плохих. Любое ощущение тела, конечный эффект которого на сознание есть страдание, отдаленное или незамедлительное, следует назвать плохим. Любое ощущение, отпечатывающее в сознании продолжительный мир, хорошо. Ощущение может производить вначале неприятность, но при этом нести в себе результирующее сознание мира; или чувство может производить временное удовлетворение, и поэтому ложно
* квалифицироваться как хорошее, тогда как его Нужда в душевном различении в дальнейшим следствием будет страдание. водительстве слепого ума в его Хорошо или плохо ощущение, нельзя судить контакте с объектами чувства лишь на основании мыслей и чувств, которые возникают сразу из такого контакта. Только тщательным и терпеливым различением и бдительностью можно ясно распознать истинную природу ощущения.
Поэтому, благоразумно следовать по стопам духовно мудрого или подождать и узнать через свои более глубокие способности, является ли первое впечатление ощущения длящимся или мимолетным, искренним или ханжеским, по природе. Очень трудно различать между хорошими и плохими, дружескими и враждебными ощущениями, потому что оба используют маски. От невежества, люди принимают первые впечатления, которые хорошее или плохое ощущение предлагает им. Так, они приглашают и желают повторять “приятные” ощущения и пытаются оттолкнуть “неприятные”, безотносительно от мгновенного или длительного результата. Как только повторение действия или ментальной концепции позволяет установиться привычке, ум становится в огромной степени предвзятым в своем суждении, о том что хорошо и плохо.
Всем ощущениям, которые гармоничны с нашими органами чувств и благоприятно интерпретируются умом, как смягчающие и приятные, дается готовый приют их ментальным хозяином. Но никакому ощущению зрения, слуха, осязания, обоняния или вкуса не следует быть манящим или захватывающим до такой степени, чтобы порабощать ум. Это когда ум становится привязанным к чувству, он развивает соответственно ублажающую идею в мозгу. Эта приятная идея о чувстве является причиной повторения индивидуумом его опыта с этим чувством. Когда ощущение постоянно повторяется, оно вызывает повторение соответственной ему ублажающей идеи. Эта идея-нравится “врезается” в мозг и фиксируется в уме, как ментальная привычка. Эта ментальная привычка – сформированная повторением ублажающей идеи, возникшей из ощущения – является причиной привлекательности ощущения. Как каждый более или менее влюблен в свои собственные идеи о вещах, правильные они или нет, также и ум любит свою собственную персональную коллекцию ментальных чувственных привычек.
Ум может контактировать с чувствами только через мысли. В конечном анализе, чувства суть ничто иное, как разные мысли о Богом-вымышлинных вещах. Состояние сна есть лучшая аналогия. Наслаждение от неожиданной встречи с ощущением мороженного во сне является ничем иным как идеей, которой с удовольствием наслаждается другая идея: “На идею вкуса мороженного реагирует другая идея приятного наслаждения им”. Потребитель мороженного, ментальная реакция, ощущение, приобретенное от сознания образа рта и неба во сне, чувствующих мороженное, и результирующее наслаждение – все сделанны не из чего иного, как относительных идей. Следовательно, нельзя утверждать, что ощущение мороженного в стране снов является приятным, иначе чем через признание того, что это есть идея которая приятна другой идее.
Урок, который Бог пытается дать нам через переживание снов состоит в том, что мы должны распознавать сновиденческую природу этого, кажущегося реальным, мира. Все, ощущения производящие, объекты суть материализованные идеи Бога, которые производят идеи наслаждения и страдания в наших умах. Нам следует не позволять дурачить себя мысли, что чувства зрения, слуха, осязания, обоняния и вкуса имеют наслаждения в них самих. Нет наслаждения в чувствах, иначе как, если мы реагируем благоприятно и усладительно по направлению к ним.
Не душе, индивидуализированному образу Духа, но лишь уму навязанны эти идеи чувств. Душа – самородок с прирожденными производящими-блаженство качествами. Удовлетворенность, вечно новая радость, всезнание, всемогущество и вездесущность – не приобретенные качества, но интегральнальная часть души. Следовательно, поклоняющийся, погруженный в эти душевные качества, наслаждается реальным длящимся счастьем своего собственного Я.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33, 34, 35, 36, 37, 38, 39, 40, 41, 42, 43, 44, 45, 46, 47, 48, 49, 50, 51, 52, 53, 54, 55, 56, 57, 58, 59, 60, 61, 62, 63, 64, 65, 66, 67, 68, 69, 70, 71, 72, 73, 74, 75, 76, 77, 78, 79, 80, 81, 82, 83, 84, 85, 86, 87, 88, 89, 90, 91, 92, 93, 94, 95, 96, 97, 98, 99, 100, 101, 102, 103, 104, 105, 106, 107, 108, 109, 110, 111, 112, 113, 114, 115, 116, 117, 118, 119, 120, 121, 122, 123, 124, 125, 126, 127, 128, 129, 130, 131, 132, 133, 134, 135, 136, 137, 138, 139, 140, 141, 142
