Аристотель ввел понятие субстанции ("сущности"). Под субстанцией
Аристотель понимает бытие вполне самобытное, пребывающее в самом себе, но не в чем-либо ином. Как бытие, не способное пребывать ни в чем ином, субстанция никогда не может выступать в суждении как его предикат или атрибут, а может выступать только как его субъект.
Так как общее есть общее для множества предметов, то субстанцией оно быть не может. Поэтому субстанцией, в аристотелевском смысле, может быть только единичное бытие.
Существующее само по себе и потому нисколько не зависимое от сознания человека бытие уже стало предметом познания, уже породило понятие о бытии и есть в этом смысле уже бытие как содержание понятия.
Для нашего познания единичное бытие есть сочетание "формы" и "материи". В плане бытия "форма" - сущность предмета. В плане познания "форма" - понятие о предмете или те определения самого по себе существующего предмета, которые могут быть сформулированы в понятии о предмете. То, с чем может иметь дело знание, есть только понятие, заключающее в себе существенные определения предмета.
Чтобы знание было истинным, оно не только должно быть понятием о предмете. Кроме того, самим предметом познания может быть не преходящее, не изменчивое и не текучее бытие, но только бытие непреходящее, пребывающее. И такое познание может быть только познанием "формы". Эта "форма" каждого предмета вечна: она не возникает и не погибает.
Таким образом, в "форме" соединяются вечность и общность.
Присоединяемый к "форме" новый элемент может стать элементом субстанции только при условии, если он будет совершенно "неопределенным субстратом" или "неопределенной материей". Это тот субстрат (материя), в котором общее
("форма") впервые становится определенностью другого бытия.
"Материя", или "субстрат" - это, во-первых, отсутствие, "лишенность" того определения, которое ей предстоит приобрести как ее определенность, иначе говоря, "материя" есть, прежде всего "лишение" "формы". Однако понятие
"материя" не может быть сведено как к своей единственной характеристике - к
"лишению" или "отсутствию" "формы", к "отрицанию" "формы". Когда "материя" принимает определенность, или "форму" (например, когда глыба меди превращается в медный шар или в медную статую), то основанием этой новой определенности не может быть простое отсутствие ("лишение" - отрицание) формы шара или формы статуи. Отсюда следует, что "материя" - нечто большее, чем "лишение". Откуда же в материи берется "форма"? "Форма" эта не может возникнуть, во-первых, из бытия. Если бы она возникала из бытия, то нечто, возникающее как новое, возникающее впервые, существовало бы еще до своего возникновения. Но, "форма" эта, во-вторых, не могла бы возникнуть и из небытия: ведь из небытия ничто произойти не может. Выходит, что то, из чего возникает "форма", не есть ни отсутствие "формы", ни уже возникшая, действительная "форма", а есть нечто среднее между отсутствием
("лишенностью") "формы" и "формой" действительной. Это среднее между отсутствием бытия и действительным бытием есть бытие "в возможности".
Стало быть, действительным становится только то, что обладает
"возможностью" стать действительным. Материя заключает в себе или предполагает два определения: 1) отсутствие "формы", которая в ней возникает впоследствии, и 2) возможность этой "формы" как уже действительного бытия. Первое определение - "лишенность" - всего лишь отрицательное, второе - "возможность" - положительное. В отличие от
"материи", которая есть бытие "в возможности", "форма" есть
"действительность", т.е. осуществление возможности.
В понятии "материя" ("субстрат") Аристотель различает два значения. Под
"материей" он разумеет, во-первых, субстрат в безусловном смысле (чистая возможность). И, во-вторых, под "материей он понимает такой субстрат, который уже не только возможность, но и действительность.
Таким образом, "субстрат" - это, во-первых, "отсутствие" признаков, входящих в понятие об элементах, и, во-вторых, возможность осуществления этих признаков.
Различение "первой" и "последней материи". "Последняя материя" - та
"материя", которая не только есть возможность той или иной "формы", но, кроме того, будучи такой возможностью, есть одновременно и особая
"действительность". "Последняя материя" обладает своими особыми, ей одной принадлежащими признаками, и относительно ее может быть высказано ее определение, может быть сформулировано ее понятие (медь, медный шар, - примеры "последней материи").
В отличие от "последней материи" "первая материя" есть "материя", которая может стать действительностью, однако не так, как становится ею "последняя материя". Она есть только "возможность", может стать кокой угодно
"действительностью", но сама по себе не есть никакая "действительность".
Эта "первая материя" нигде и никогда не может восприниматься чувствами; она только мыслится и есть поэтому "неопределенный субстрат".
Аристотель утверждает, что для понятия о "первой материи" приходится прибегать к аналогии: подобно тому как "материя" меди ("последняя материя") относится к "форме" статуи, которая отлита скульптором из меди, так "первая материя" относится ко всякой "форме":
"материя" меди: к "форме" статуи = x: к любой "форме".
В этой пропорции третий ее член - х есть "первая материя". Хотя он неизвестен, все же он не совершенно непостижим для мысли: его отношение ко всякой "форме" аналогично отношению, какое имеется между глыбой меди и медной статуей.
Коренные свойства мира, кроме формы и материи, - движение и изменение.
Четыре основных начала, или четыре основных причины: 1) "материя" - то, в чем реализуется понятие; 2) "форма" - понятие, которое принимает "материя", когда происходит переход от возможности к действительности; 3) причина движения и 4) цель, ради которой происходит известное действие (глава 2, книга 5). Пример - строительство дома: материя - кирпичи, форма - план дома, причина - деятельность строителя, цель - назначение дома.
Две основные причины: форма и материя, а причина и цель - сводятся к ним
(цель и причина - "формальные" начала).
Происходящее в мире движение не только не имеет начала, но не имеет и конца, т.е. оно вечно. Доказательство вечного существования мира и вечного существования мирового движения необходимо ведет к предположению вечной причины мира и вечного двигателя мира. Идея "перводвигателя" мира.
Предметы, рассматриваемые относительно движения, могут быть троякой природы: 1) неподвижные, 2) самодвижущиеся и 3) движущиеся, но не спонтанно, а посредством других предметов. "Перводвигатель" - неподвижен
(бестелесность Бога).

Римский стоицизм. (Марк Аврелий “Наедине с собой”).

Стоицизм зародился в к.IV в. до н.э. Основателем античной стои был
Зенон, критянин, его последователями - Клеанф и Хриссипп. Средняя стоя - II
- I вв до н.э. - Панэций и Посидоний. Римская стоя или неостоицизм - I в н.э. - Луций Анней Сенека, Эпиктет, Марк Аврелий.

Осн черты неостоицизма:

1.доминирующий интерес к этике;

2.спад интереса к логике и физике, спиритуалистическая теология;

3.индивид ищет реализации в своём внутреннем мире, а не в государстве и обществе, слабость человеч личности;

4.сильное интимное религиозное чувство: родство всех душ в боге, необходимость любви к ближним (сходно с христианством);

5.влияние платонизма - моральная жизнь как уподобление всемогущему богу, бог- космос, универсальное государство.

Сенека.

“Диалоги”, “Нравственные письма к Луциллию” (124 письма в 20 книгах), трагедии.Осн понятия - совесть, грех, вина, равенство всех людей, их братство и любовь.

Эпиктет.

“Диатрибы” в 8 книгах - записаны с его слов Флавием Аррианом, сам ничего не писал. Благо и зло зависят от нашей воли, морального выбора, а не от внешних обстоятельств.

Марк Аврелий. (121 н.э. - 180 н.э., с 161г - император).

“Мемуары” - серия максим, сентенций и наблюдений. Бренность всего вещного, мирского, никчемность жизни. Смысл жизни даёт этика. Истинное в человеке - разум, нус.

“Наедине с собой”, 12 книг.

Книга 1.

В ней перечисляются все друзья, родственники и знакомые МА, с указанием на то, кому и за что он благодарен.

Книга 2.

Люди созданы для совместной деятельности, как отдельные части человеческого организма, поэтому противодействовать друг другу противно природе. Человек - лишь немощное тело, жизненная сила и руководящее начало.
Всё следует делать, обо всём говорить и помышлять так, как будто каждое мгновение может оказаться для тебя последним. Боги существуют и проявляют заботливость к людям, они устроили так, что всецело от человека зависит, впасть ли не впасть во зло. Смерть же и жизнь, страдание и наслаждение, богатство и бедность одинаково выпадает на долю и хорошим, и дурным людям, значит всё это не благо и не зло.

Всё в мире исчезает очень быстро, вещи, люди и сама память о них.
Поэтому самая продолжительная жизнь ничем не отличается от самой краткой.
Всё из века равно самому себе, пребывая в круговороте, поэтому безразлично, наблюдать ли одно и то же сто лет или двести. Наиболее долговечный и умерший, только что начав жить, при смерти теряют одно и то же.

Наибольший позор для человеческой души - возмущаться против мира, ибо это есть возмущение против природы Целого, объемлющей все другие существа.
Вывести нас на путь может только философия как ставящая человека выше наслаждений и страданий, оберегающая его от безрассудства и обмана, от чрезмерного любопытства к другим людям, от страха смерти. Смерть согласна с природой, а согласное с природой не может быть дурным.

Книга 3.

Не расточай остатка жизни на мысли о других, если только дело не идёт о чём-либо общеполезном. Ведь всё это отвлекает тебя от забот о собственном руководящем начале. Следует удалять из своих представлений всё бесцельное и праздное, а в особенности всё внушаемое любопытством и злобой. Не поступай ни против своей воли, ни вразрез с общим благом, ни как человек опрометчивый или поддающийся влиянию какой-нибудь страсти, не увлекайся ни многоречивостью, ни многоделанием. Следует быть правым, а не исправляемым.
Непозволительно рядом с благом разума и гражданственности ставить что-либо чужеродное: одобрение толпы, власть, богатство, жизнь.

Следует давать определение или описание каждого представляемого предмета, чтобы в расчленении всех его частей видеть его сущность и называть его и всё, из чего он состоит, соответствующими именами. Ведь ничто так не содействует возвышенному настроению, как способность планомерного и истинного проникновения во всё, встречающееся в жизни. поэтому в каждом случае следует дать себе отчёт: вот это исходит от бога, это происходит в силу связи, предопределённного соединения, это обязано своим существованием моему соплеменнику.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33, 34, 35, 36, 37, 38, 39, 40, 41, 42, 43, 44, 45, 46, 47, 48, 49, 50, 51, 52, 53, 54, 55