Различия традиционной и техногенной цивилизаций носят ради­кальный характер.

Традиционные общества характеризуются замедленными темпами социальных изменений. Конечно, в них также возникают инновации как в сфере производства, так и в сфере регуляции социальных отно­шений, но прогресс идет очень медленно по сравнению со сроками жизни индивидов и даже поколений. В традиционных обществах мо­жет смениться несколько поколений людей, заставая одни и те же структуры общественной жизни, воспроизводя их и передавая следую­щему поколению. Виды деятельности, их средства и цели могут столе­тиями существовать в качестве устойчивых стереотипов. Соответ­ственно, в культуре этих обществ приоритет отдается традициям, образцам и нормам, аккумулирующим опыт предков, канонизирован­ным стилям мышления. Инновационная деятельность отнюдь не вос­принимается здесь как высшая ценность, напротив, она имеет ограни­чения и допустима лишь в рамках веками апробированных традиций. Древняя Индия и Древний Китай, Египет, государства мусульманско­го Востока эпохи Средневековья и т.д. — все это традиционные обще­ства. Этот тип социальной организации сохранился и до наших дней: многие государства «третьего мира» сохраняют черты традиционного общества, хотя их столкновение с современной западной (техноген­ной) цивилизацией рано или поздно приводит к радикальным транс­формациям традиционной культуры и образа жизни.

Что же касается техногенной цивилизации, которую часто обозна­чают расплывчатым понятием «западная цивилизация», имея в виду регион ее возникновения, то это особый тип социального развития и особый тип цивилизации, определяющие признаки которой в извест­ной степени противоположны характеристикам традиционных об­ществ. Когда техногенная цивилизация сформировалась в относи­тельно зрелом виде, то темп социальных изменений стал возрастать с огромной скоростью. Можно сказать, что экстенсивное развитие ис­тории здесь заменяется интенсивным; пространственное существование — временным. Резервы роста черпаются уже не за счет расшире­ния культурных зон, а за счет перестройки самих оснований прежних способов жизнедеятельности и формирования принципиально новых возможностей. Самое главное и действительно эпохальное, всемир­но-историческое изменение, связанное с переходом от традиционно­го общества к техногенной цивилизации, состоит в возникновении новой системы ценностей. Ценностью считается сама инновация, оригинальность, вообще новое. В известном смысле символом техно­генного общества может считаться Книга рекордов Гиннесса, в отли­чие, скажем, от семи чудес света. Книга Гиннесса наглядно свидетель­ствует, что каждый индивид может стать единственным в своем роде, достичь чего-то необычного, и она же как бы призывает к этому; семь чудес света, напротив, призваны были подчеркнуть завершенность мира и показать, что все грандиозное, действительно необычное уже свершилось.

Техногенная цивилизация началась задолго до компьютеров и да­же задолго до паровой машины. Ее преддверием можно назвать раз­витие античной культуры, прежде всего культуры полисной, которая подарила человечеству два великих открытия — демократию и теоре­тическую науку, образцом которой была евклидова геометрия. Эти два открытия — в сфере регуляции социальных связей и в способе познания мира — стали важными предпосылками для будущего, принципи­ально нового типа цивилизационного прогресса.

Второй и очень важной вехой стало европейское Средневековье с особым пониманием человека, созданного по образу и подобию Бога; с культом человекобога и культом любви человека к человекобогу, к Христу; с культом человеческого разума, способного понять и пости­гнуть тайну божественного творения, расшифровать те письмена, ко­торые Бог заложил в мир, когда он его создавал. Последнее обстоя­тельство необходимо отметить особо: целью познания как раз и считалась расшифровка промысла Божьего, плана божественного творения, реализованного в мире. Но это все — преддверие.

Впоследствии, в эпоху Ренессанса, происходит восстановление многих достижений античной традиции, но при этом ассимилируется и идея богоподобности человеческого разума. И вот с этого момента закладывается культурная матрица техногенной цивилизации, которая начинает свое собственное развитие в XVII в. Она проходит три ста­дии; сначала предындустриальную, потом индустриальную и, наконец, постиндустриальную. Важнейшей основой ее жизнедеятельности ста­новится, прежде всего, развитие техники, технологии, причем не толь­ко путем стихийно протекающих инноваций в сфере самого производства, но и за счет генерации все новых научных знаний и их внедрения в технико-технологические процессы. Так возникает тип развития, ос­нованный на ускоряющемся изменении природной среды, предметно­го мира, в котором живет человек. Изменение этого мира приводит к активным трансформациям социальных связей людей. В техногенной цивилизации научно-технический прогресс постоянно меняет спосо­бы общения, формы коммуникации людей, типы личности и образ жизни. В результате возникает отчетливо выраженная направленность прогресса с ориентацией на будущее. Для культуры техногенных об­ществ характерно представление о необратимом историческом време­ни, которое течет от прошлого через настоящее в будущее. Отметим для сравнения, что в большинстве традиционных культур доминиро­вали иные понимания: время чаще всего воспринималось как цикли­ческое, когда мир периодически возвращается к исходному состоя­нию. В традиционных культурах считалось, что «золотой век» уже пройден, он позади, в далеком прошлом. Герои прошлого создали об­разцы поступков и действий, которым следует подражать. В культуре техногенных обществ иная ориентация. В них идея социального про­гресса стимулирует ожидание перемен и движение к будущему, а буду­щее полагается как рост цивилизационных завоеваний, обеспечиваю­щих все более счастливое мироустройство.

Техногенная цивилизация существует чуть более 300 лет, но оказа­лась весьма динамичной, подвижной и очень агрессивной: она подав­ляет, подчиняет себе, переворачивает, буквально поглощает традици­онные общества и их культуры — это мы  видим повсеместно, и сегодня этот процесс идет по всему миру. Такое активное взаимодей­ствие техногенной цивилизации и традиционных обществ, как прави­ло, оказывается столкновением, которое приводит к гибели послед­них, уничтожению многих культурных традиций, по существу, к гибели этих культур как самобытных целостностей. Традиционные культуры не только оттесняются на периферию, но и радикально трансформируются при вступлении традиционных обществ на путь модернизации и техногенного развития. Чаше всего эти культуры со­храняются только фрагментарно, в качестве исторических рудимен­тов. Так произошло и происходит с традиционными культурами вос­точных стран, осуществивших индустриальное развитие; то же можно сказать и о народах Южной Америки, Африки, вставших на путь мо­дернизации, — везде культурная матрица техногенной цивилизации трансформирует традиционные культуры, преобразуя их смысложизненные установки, заменяя их новыми мировоззренческими доми­нантами.

Эти мировоззренческие доминанты складывались в культуре тех­ногенной цивилизации еще на предындустриальной стадии ее разви­тия, в эпоху Ренессанса, а затем и европейского Просвещения.

Они выражали кардинальные мировоззренческие смыслы: пони­мания человека, мира, целей и предназначения человеческой жизне­деятельности.

Человек понимался как активное существо, которое находится в деятельностном отношении к миру. Деятельность человека должна быть направлена вовне, на преобразование и переделку внешнего ми­ра, в первую очередь природы, которую человек должен подчинить себе. В свою очередь, внешний мир рассматривался как арена дея­тельности человека, как если бы мир и был предназначен для того, чтобы человек получал необходимые для себя блага, удовлетворял свои потребности. Конечно, это не означает, что в новоевропейской культурной традиции не возникают другие, в том числе и альтерна­тивные, мировоззренческие идеи.

Техногенная цивилизация в самом своем бытии определена как общество, постоянно изменяющее свои основания. Поэтому в ее культуре активно поддерживается и ценится постоянная генерация новых образцов, идей, концепций. Лишь некоторые из них могут реализовываться в сегодняшней действительности, а остальные пред­стают как возможные программы будущей жизнедеятельности, адре­сованные грядущим поколениям. В культуре техногенных обществ всегда можно обнаружить идеи и ценностные ориентации, альтерна­тивные доминирующим ценностям. Но в реальной жизнедеятельнос­ти общества они могут не играть определяющей роли, оставаясь как бы на периферии общественного сознания и не приводя в движение массы людей.

Идея преобразования мира и подчинения человеком природы бы­ла доминантой в культуре техногенной цивилизации на всех этапах ее истории, вплоть до нашего времени. Если угодно, эта идея была важ­нейшей составляющей того «генетического кода», который определял само существование и эволюцию техногенных обществ. Что же каса­ется традиционных обществ, то здесь деятельностное отношение к миру, которое выступает родовым признаком человека, понималось и оценивалось с принципиально иных позиций.

Нам долгое время казалась очевидной активистская мировоззрен­ческая установка. Однако ее трудно отыскать в традиционных культу­рах. Свойственный традиционным обществам консерватизм видов деятельности, медленные темпы их эволюции, господство регламен­тирующих традиций постоянно ограничивали проявление деятельностно-преобразующей активности человека. Поэтому сама эта актив­ность осмысливалась скорее не как направленная вовне, на измене­ние внешних предметов, а как ориентированная вовнутрь человека, на самосозерцание и самоконтроль, которые обеспечивают следова­ние традиции.

Принципу преобразующего деяния, сформулированному в евро­пейской культуре в эпоху Ренессанса и Просвещения, можно проти­вопоставить в качестве альтернативного образца принцип древнеки­тайской культуры «у-вэй», предполагающий невмешательство в протекание природного процесса и адаптацию индивида к сложив­шейся социальной среде. Этот принцип исключал стремление к ее целенаправленному преобразованию, требовал самоконтроля и са­модисциплины индивида, включающегося в ту или иную корпора­тивную структуру. Принцип «у-вэй» охватывал практически все глав­ные аспекты жизнедеятельности человека. В нем было выражено определенное осмысление специфики и ценностей земледельческого труда, в котором многое зависело от внешних, природных условий и который постоянно требовал приноравливаться к этим условиям.

Но принцип «у-вэй» был и особым способом включения индивида в сложившийся традиционный порядок общественных связей, ориен­тируя человека на такое вписывание в социальную среду, при котором свобода и самореализация личности достигаются в основном в сфере самоизменения, но не изменения сложившихся социальных структур. Ценности техногенной культуры задают принципиально иной век­тор человеческой активности. Преобразующая деятельность рассматривается здесь как главное предназначение человека. Деятельностно-активный идеал отношения человека к природе распространяется затем и на сферу социальных отношений, которые также начинают рассматриваться в качестве особых социальных объектов, которые может целенаправленно преобразовывать человек. С этим связан культ борьбы, революций как локомотивов истории. Стоит отметить что марксистская концепция классовой борьбы, социальных революций и диктатуры как способа решения социальных проблем возник в контексте ценностей техногенной культуры.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33, 34, 35, 36, 37, 38, 39, 40, 41, 42, 43, 44, 45, 46, 47, 48, 49, 50, 51, 52, 53, 54, 55, 56, 57, 58