Такое определение понятия «истина» предполагает, между прочим, вполне однозначный и положительный ответ на вопрос, а относится ли «истина» также к чувственному познанию действительности?
Нередко встречается мнение, будто истина соотносима только с понятиями и с понятийным мышлением. Не соглашаясь с этой точкой зрения, М. Н. Руткевич справедливо замечает, что истина как соответствие объекту есть общая характеристика любого гносеологического образа. «Истина» относится и к чувственному познанию. Но поскольку противоположность объективного и субъективного, соответствующего объекту и не соответствующего ему, развертывается в мышлении в противоположность истины и заблуждения, постольку «заблуждение» (в отличие от «ложного») обычно употребляется применительно к мысли. Действительно, чтобы «заблуждаться», надо «искать», чтобы искать, надо иметь известную свободу выбора, а она появляется вместе с относительной самостоятельностью мышления. В ощущениях и восприятиях свободы выбора нет, поскольку они есть результат непосредственного взаимодействия органов чувств с вещами.
Положение о применимости понятия истинности к ощущениям отстаивают А. И- Уемов, П. С. Заботин и некоторые другие. А. И. Уемов пишет: «Если мы не считаем ощущения единственной реальностью и полагаем, что вне нас существует материальный мир, который так или иначе отображается в ощущениях, то вопрос об истинности или ложности чувственных данных является вполне законным. Если эти чувственные данные соответствуют отображаемой ими действительности, то они истинны, если искажают ее, то — ложны».
Поддерживая эту точку зрения, можно выдвинуть еще и такое соображение. В агностицизме, в некоторых его разновидностях основное внимание уделяется проблеме отношения ощущения к объекту. Сенситивная сторона субъектно-объектного взаимодействия чрезмерно субъективизируется вплоть до вывода о несоответствии ощущений свойствам объекта. Результатом такого хода мысли становится отгораживание субъектного мира от сущности материальных систем, воздействующих на субъект.
В этом плане изучение того, в каком отношении находятся ощущения к внешнему материальному миру, имеет не только частнонаучное, но и гносеологическое значение. Встает проблема первичных и вторичных качеств, своеобразия и познавательной роли «вторичных» (диспозиционных) качеств. Различие между ними как раз и фиксируется в понятиях теории истины («истинное», «изоморфное», «гомоморфное», «правильное», «совпадение», «соответствие» и т.п.)
Можно, конечно, применять к ощущениям понятие «правильное» («неправильное»), особенно если речь идет об ощущениях животных. Но применение понятия «объективная истина» к человеческим ощущениям лишь подчеркивает человеческое существо отражательного процесса на уровне органов чувств, его предметно-деятельностную, социальную, конкретно-историческую природу.
Интересные перспективы обещает исследование более широкого феномена «невербальной истины». Так, В. И. Свинцов замечает: «Конечно, можно легко отгородиться от рассматриваемой проблематики декларацией тезиса, что суждение есть единственный минимальный носитель истины и лжи. Однако такой «стерильный» подход к истине, вероятно, оправдан лишь для формальной логики с ее специфическими задачами и методами... С общегносеологической точки зрения более привлекательным представляется широкий взгляд на эту проблему, допускающий многообразие форм адекватного (неадекватного) отражения действительности, включая и такие способы выражения и передачи истины и лжи, которые не обязательно связаны с вербальным поведением субъекта».
Во всех случаях объективной истиной будет адекватное отражение субъектом объекта.
В основе научного знания можно делать предсказания и прогнозы. Это одна из основных функций науки, за это она и ценна в обществе.
Юм: «Никакое познание не возможно, если предположить, что будущее подобно прошлому».
Принцип единообразия мира (в пространстве и во времени). Философы пытались показать, что этот принцип доказать нельзя. Он не доказуем эмпирически, так как лежит в основе всякого эмпирического познания. На основании того, что этот принцип нельзя доказать, значит всё знание полученное эмпирическим путём не более ценно, чем фантазия.
Социальные прогнозы менее точны, чем прогнозы в области естественных наук (где чёткие законы). Точные прогнозы возможны, где есть детерминизм (лапласовский детерминизм; есть законы, по которым развиваются те или иные явления и которые обуславливают будущее). Лаплас: все события можно предсказать, зная закон (как будущее, так и прошлое, подставив в формулу «минус»).
Вероятностные подходы. Так как поведение людей не предсказуемо, то точно предсказывать не всегда возможно. Вероятностное мышление тяжело пробивалось в науке, так как его не относили к знанию.
В Англии впервые появилась статистика смертности по книгам церкви (в 1662 году доклад Граунта – из смертности он вывел количество населения в Лондоне).
1. Динамический детерминизм.
2. Вероятностный детерминизм.
3. Системный детерминизм – учитывает, что общество представляет себя систему. Оно состоит из отдельных частей, которые определяют целое. При системном мышлении бесполезно менять что-то в одной части, нужно воздействовать на систему в целом.
Движется ли история по законам? Бесполезно предсказывать исторические события, это не надёжно. Было мнение, что история имеет законы (Гегель – действующее лицо не люди, а мировой дух), и, зная их, можно делать точные предсказания. Гегель: история движется людьми, но люди не представляют, что ими движет мировой разум.
Всё-таки в истории можно делать предсказания, но это больше гадание. Конечно, можно угадать.
Географический детерминизм (Монтескье) – главное влияние на людей оказывает климат. Быстро развивались страны, у которых есть морские пути.
Из того факта, что наука, религия, миф, искусство — это феномены культуры, не следует их тождества, как из факта, что Земля и Юпитер — планеты Солнечной системы, не следует, что Земля и Юпитер — одно и то же небесное тело.
Что касается науки, мы уже знаем, что научное знание отражает устойчивые, повторяющиеся связи явлений действительности, выражаемые в законах. Сущность научного знания заключается в достоверном обобщении фактов, в том, что за случайным оно находит необходимое, закономерное, за единичным - общее и на этой основе осуществляет предвидение различных явлений и событий.
Однако наука, философия, искусство в определенном смысле - удел избранных. История всего человечества свидетельствует, что не было ни одного народа, который бы не имел никакой религии. Религия доступна каждому, она ставит общечеловеческие проблемы, указывает пути их решения, объясняет смысл самой жизни на языке непреходящих ценностей, среди которых любовь, справедливость, надежда, спасение, терпение. Взаимоотношения науки и религии сложны и многогранны.
Религия - сложное социальное явление. На сегодняшний день нет единого определения религии. Ее определяют как мировосприятие и мировоззрение, свод моральных норм и тип поведения, которые определяются верой в существование «иного», сверхъестественного мира и существ (духов, богов или Бога), разумно сотворивших и творящих все материальные и духовные формы бытия; а также совокупность ритуалов, обеспечивающих связь человека с потусторонними силами и объединения верующих. Религия – специфическая форма культуры. Религию можно определить как мировоззрение, построенное на вере. Религия есть также система норм и ценностей, регулирующих общественные отношения.
Не составляет труда описать какую-то конкретную религию - христианство, буддизм или ислам. Сложнее понять религию, понять, почему человек наряду с реальным миром признает существование мира "иного". Причем этот "иной" мир оказывается более ценным и значимым, чем мир обычной жизни. Вера в "иной", потусторонний мир, оказывающая влияние на все стороны человеческой жизни, - важнейший признак религии.
Религиозная картина мира, как и Научная картина мира, выполняет мировоззренческую функцию, т. е. объясняет мир с точки зрения современных знаний человека, но основывается не на научном знании, а на признании иной действительности, лежащей за чертой чувственно познаваемой реальности. При этом существует взаимное влияние религиозной, философской и научных картин мира, так как все они представляют собой мировоззрение конкретной эпохи. Религиозная картина мира исторична как все иные формы общественного сознания.
Знание - это то, что твердо установлено, обосновано экспериментально, фактологически. Мы же не говорим: "я верю, что расстояние от Ростова до Москвы 1100 км." если данный факт установлен, это просто знание. Верить или не верить можно в то, что не является твердо установленным. Точное знание человек научился получать сравнительно недавно, оно охватывает лишь небольшую часть наших представлений о мире и о себе. Большая часть наших представлений вероятностны, т.е. Основаны на той или иной степени нашей уверенности. Вероятно много, что относится к будущему. Мы принимаем те или иные решения, выбираем цели, руководствуясь не только знанием, но и верой, уверенностью в возможность достижения цели.
Если рассматривать знание и веру в контексте человеческой деятельности, то можно сказать, что существуют виды деятельности, основанные на точном знании о том, чего мы хотим достичь и как это сделать. Это, прежде всего, деятельность в сфере производства, основанная на естественнонаучном и техническом знании. Если мы хотим построить дом, мы делаем соответствующие чертежи и расчеты, привлекаем ресурсы и делаем это. Но есть виды деятельности, в которых точный расчет невозможен, поскольку нет точного знания об объекте и его будущих состояниях. Такими объектами является общество и сам человек.
Вера - особое внутреннее состояние и действие человека в условиях неопределенности, предполагающее наличие цели, которую человек активно желает и делает все необходимое для ее реализации. В основе веры - желание, чтобы нечто осуществилось. Множество действий человек совершает на основе веры и надежды. Рядом с верой всегда сомнение, неверие, поскольку нет точного знания, но есть желание. Возможны разные сочетания разума и эмоций: от разумной веры, когда преобладает разум и эмоции его не подавляют, до веры иррациональной, фанатичной, когда эмоции затмевают разум.
Религиозная вера, как правило, иррациональна, хотя возможны разные степени этой иррациональности: от крайней - верую, потому что абсурдно, т.е. непонятно, до примирительной, когда религиозные догмы пытаются обосновать с помощью разума.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33, 34, 35, 36, 37, 38, 39, 40, 41, 42, 43, 44, 45, 46, 47, 48, 49, 50, 51, 52, 53, 54, 55, 56, 57, 58
