Долговое рабство для римских граждан было уничтожено в 326 г. до н. э. Оно имело силу для населения Италии и провинций, не имеющих прав римского гражданства. Как пишет В.М. Парфенов, «пользуясь попустительством римской администрации, римские сборщики налогов в провинциях давали в долг жителям деньги под огромные ссудные проценты (до 48 %), а когда должники оказывались не в состоянии уплатить долг, их закабаляли, производя опустошения, как при военных действиях. Таким образом, долговое рабство в провинциях служило одним из источников рабства во II – I вв. до н. э.» [82].
Ещё одним из источников пополнения рабской силы было одобрение некоторыми рабовладельцами внутреннего воспроизводства, т.е. воспитание рабов, рождённых рабынями. Воспитывавшиеся с ранних лет в рабстве, они были хорошо обучены, послушны и поэтому высоко ценились. Выращивание такого раба и его цена была дороже, чем специальная покупка взрослого. Этот процесс был менее выгодным, чем покупка взрослого раба на рынке в эпоху завоевательных походов Рима II – I вв. до н. э. Внутреннее воспроизводство рабочей силы затруднялось лишением рабов семьи.
Ещё одним из способов пополнения рынка рабов было пиратство. Грабеж кораблей и приморских селений, похищение людей и продажа их в рабство давали небольшое количество рабов. В конце II – первой половине I в. до н. э. пиратами поставлялись широкие категории рабов, что позволило пиратству существовать с ещё большим размахом. Экономическое значение пиратства было невелико, как и таких способов пополнения рынка рабов, как, например, продажа в рабство своих детей, самопродажа, обращение в рабство за воровство, поджигательство, дезертирство и т.д.
«К середине II в. до н. э. в средиземноморских странах развилась оживлённая работорговля. Торговлю рабами нельзя считать особым источником рабства. На рынке продавали рабов, которые оказались таковыми либо в силу пленения, либо за долги. Под источником рабства следует понимать тот или иной способ превращения свободного человека в раба, в то время как работорговля лишь перемещает раба от одного хозяина к другому, не меняя его социального положения» [54].
В древнейшее время было три основных варианта возникновения рабского состояния: пленение воинов другого вражеского государства, иноплеменники, находящиеся на территории Рима, обращённые в рабство, и рождение ребёнка от рабыни. Этот способ был применим, т.к. правовой статус отца приобретали только дети, рождённые в узаконенном браке, каковой исключался с рабыней. «Вначале определяющим был статус матери в момент родов, затем, в послеклассическую эпоху, – любой отрезок времени, в который мать была свободной в период беременности. Возможно было обретение рабского состояния и свободнорождённым римлянином. К примеру, по инициативе потерпевшего рабом мог стать вор, застигнутый на месте преступления, или член семьи, проданный её главой в рабство. Свободнорождённые римляне не могли быть рабами (до периода империи) на территории своего государства, они продавались за границу – trans Tiberim. Соотношение источников рабства к началу классического периода меняется: запрещается порабощать сограждан, сокращается долговая кабала. Возникновение рабского состояния связывается с определёнными наказаниями за преступления. Обращались в рабство приговорённые к смертной казни, каторге. Та же участь постигала свободную женщину, уличённую в интимной связи с рабом и продолжавшую её, несмотря на предупреждение. Мог быть возвращён в рабское состояние неблагодарный по отношению к своему бывшему господину вольноотпущенник» [87].
В каждом городе был в наличии рынок рабов, любой гражданин мог приобрести или продать раба. Раб реализовался, как и любой иной товар: для того, чтобы сбыть раба по более дорогой цене, хозяин одевал его в новую одежду, заплетал волосы. Отличительным признаком продажи раба были помеченные мелом ноги и венок на голове. Продавец детально сообщал покупателю обо всех совершенствах и изъянах раба [54].
В начале исторической жизни Рима рабов было немного; даже около середины V в. до н. э., по указанию Дионисия Галикарнасского, на общую цифру населения в 440 тыс. приходилось не более 50 тыс. рабов вместе с вольноотпущенниками. В эту эпоху римляне – небогатые, суровые, не нуждавшиеся в большом количестве рабочих рук – нередко после выигранной битвы поголовно избивали пленных врагов: после поражения самнитян, например, 4 тыс. пленных были в один день перебиты специально для того посланными воинами. Положение раба регулировалось в то время не правом – он вовсе был исключён из состава гражданского общества, – а нравами и обычаями и было вообще сносным. Рабы – преимущественно военнопленные – были близки своим господам по расе, языку, верованиям и образу жизни. Господин лично знал своих рабов, вместе с ними обрабатывал свою землю, да и внутри дома его занятия ничем не отличались от занятий рабов; последние до известной степени почитались членами семьи, являлись нередко в качестве советников и товарищей своего господина, ели с ним за одним столом, вместе отправляли религиозные торжества. У них была своя собственная семья; им дозволялось сберегать для себя имущество, которое впоследствии могло служить для них средством выкупа на свободу. С течением времени прежде скромные отчины римских патрициев превратились в обширные поместья; система завоеваний требовала постоянных отлучек граждан из дому, а, следовательно, и увеличения подневольного труда. При таких условиях поголовное истребление военнопленных прекратилось: теперь их стараются захватить как можно больше. Фабий Кунктатор из одного Тарента вывел 30 тыс. рабов. После побед Павла Эмилия в Эпире было продано до 150 тыс. пленных. При завоевании Понта Лукуллом предложение рабов настолько превысило спрос, что раб стоил всего 4 драхмы. Марием было взято в плен 90 тыс. тевтонов и 60 тыс. кимвров. Цезарь раз продал в Галлии до 63 тыс. пленных; вообще Плутарх приписывает ему «великую честь» обращения в рабство 10 млн людей. Август вывел из страны салассов 44 тыс. пленных. По свидетельству Иосифа Флавия, после оргии убийств, ознаменовавшей взятие Иерусалима Титом, в руках римлян осталось ещё 97 тыс. рабов. Морское разбойничество, в эпоху первого триумвирата достигшее кульминационного пункта, также значительно содействовало увеличению числа рабов. Третьим источником рабства было право кредитора обратить в рабство своего должника – право, легализированное законами двенадцати таблиц. По истечении срока займа должнику предоставлялся один месяц льготы; если долг не уплачивался, суд отдавал должника кредитору и последний держал его у себя дома в оковах в течение 60 дней. Закон определял для таких случаев количество хлеба, которое получал заключённый (не менее 1 фунта на день), и вес оков (не более 15 фунтов). За время заключения кредитор три раза мог выводить своего должника на рынок и объявлять сумму долга. Если никто не выражал желания выкупить его, он превращался в раба, которого кредитор мог продать, но только вне римской территории.
Те же законы двенадцати таблиц давали отцу право продавать в рабство своих детей. Беспрерывные войны разоряли плебеев. Постоянно находясь в походах, гражданин вынужден был для пропитания своей семьи входить в долги, которые вследствие лихвы быстро возрастали до такой степени, что должник уже не имел возможности уплатить их. Стараясь освободиться от них, он продавал своих детей, хотя часто и это, в конце концов, не спасало его самого от рабства. Закон делал различие между гражданином, впавшим в рабство по воле отца или кредитора, и обыкновенным рабом. Первый не лишался прав свободного рождения, сохранял своё имя, прозвание и название рода (что составляло привилегию только свободного человека) и, получив свободу, снова становился свободнорождённым, тогда как второй становился лишь отпущенником. Первый мог выкупиться на свободу и помимо согласия своего господина, тогда как последний на это права не имел. Были и такие случаи, когда государство превращало его в раба. Осуждённые на казнь преступники зачислялись в разряд рабов, потому что в Риме только раба можно было передавать в руки палача. Позднее для некоторых преступлений наказание было смягчено, и «рабов наказания» ссылали в рудники или каменоломни. Если, наконец, свободная женщина вступала в связь с рабом и не прекращала её, несмотря на троекратный протест господина, она становилась рабыней того, кому принадлежал раб. Ко всем перечисленным источникам рабства нужно присоединить ещё естественный прирост несвободного населения. Ввиду медленности этого роста установилась торговля рабами. Рабы ввозились в Рим отчасти из Африки, Испании и Галлии, но преимущественно из Вифинии, Галатии, Каппадокии и Сирии. Торговля эта приносила большой доход казне, так как ввоз, вывоз и продажа рабов были обложены пошлиной: с евнуха взималось 1/8 стоимости, с остальных – 1/4, при продаже взималось 2–4 %. Работорговля была одним из самых выгодных занятий; ею занимались самые знатные римляне, например, Катон старший, рекомендовавший ради большей доходности скупать и дрессировать рабов для перепродажи. Первое место в работорговле принадлежало грекам, за которыми было преимущество опыта. Для ограждения интересов покупателей принимались многочисленные меры. Цены на рабов постоянно колебались в зависимости от спроса и предложения. Была выведена средняя стоимость раба, но в отдельных случаях, например, за красивых молодых рабынь, платились очень большие деньги. При Юстиниане цены были урегулированы законом. Под влиянием рабства в Риме сложилось домашнее (ойкосное) хозяйство, в эпоху империи достигшее высшего развития как по размерам, так и по многосторонности. Свободному ремеслу совсем не оставалось места. «Всё производится у меня в доме, – говорит у Петрония один богач, – ничто не покупается» [112]. Это понятно ввиду огромной массы рабов, находившихся в распоряжении римских рабовладельцев. Гиббон думает, что в Риме в царствование Клавдия их было столько же, сколько и свободных граждан. По мнению Блёра, в эпоху от покорения Греции до Александра Севера отношение рабов к свободным было 3:1 [112].
При Августе, по сообщению Плиния, вольноотпущенник Цецалий оставил после своей смерти 4116 рабов [111]. У Скора их было 8 тыс.: 4 тыс. в городе и столько же в деревне. После убийства Педания Секунда было умерщвлено 400 его рабов, находившихся в минуту умерщвления господина под одной кровлей с ним. На многочисленность рабов указывают и два закона времен Августа: один запрещал отправляющимся в ссылку увозить с собой более 20 рабов, другой ограничивал право освобождения рабов по духовному завещанию; смотря по количеству рабов, дозволялось отпускать на волю 1/3, 1/4 или 1/5 часть их и притом так, чтобы число отпущенников, во всяком случае, не было больше 100 [111]. Отсюда можно заключить, что 500 рабов встречались нередко. Голландский ученый Помпа насчитал 146 функций, выполнявшихся рабами в доме богатого римлянина. В настоящее время в результате новых исследований эту цифру приходится значительно увеличить. Весь состав рабов делился на две категории: familia rustica и familia urbana. В каждом имении во главе familia rustica стоял управляющий, следивший за исполнением рабами своих обязанностей, разбиравший их ссоры, удовлетворявший их законные нужды, поощрявший трудолюбивых и наказывавший виновных. Этими правами управляющие часто пользовались весьма широко, в особенности там, где господа или совсем не вмешивались в дело, или не интересовались участью своих рабов. У управляющего был помощник со штабом надсмотрщиков и мастеров. Ниже стояли многочисленные группы рабочих на полях, виноградниках, пастухов и скотников, прядильщиц, ткачей и ткачих, валяльщиков, портных, плотников, столяров и т.д. В крупных имениях каждая такая группа делилась, в свою очередь, на декурии, во главе которой стоял декурион. Иногда не менее многочисленна была и familia urbana, делившаяся на персонал управляющий, пользовавшийся доверием господина, и персонал для услуг господину и госпоже как в доме, так и вне его. К числу первых принадлежали домоправитель, кассир, бухгалтер, управляющие домами, сдаваемыми внаём, покупщики припасов и т.д.; к числу вторых – привратник, заменявший сторожевого пса и сидевший на цепи, сторожа, придверники, хранители мебели, хранители серебра, гардеробщики, рабы, вводившие посетителей, рабы, приподнимавшие пред ними портьеры, и т.п. В кухне теснилась толпа поваров, пекарей хлеба, пирогов, паштетов. Одна служба за столом богатого римлянина требовала немалого количества рабов: обязанность одних – накрывать на стол, других – накладывать кушанье, третьих – пробовать, четвёртых – наливать вино; были такие, о волосы которых господа вытирали свои руки, толпа красивых мальчиков, танцовщиц, карликов и шутов развлекала гостей за едой. Для личных услуг к господину приставлены были камердинеры, купальщики, домашние хирурги, брадобреи; в богатых домах имелись чтецы, секретари, библиотекари, переписчики, выделыватели пергамента, педагоги, литераторы, философы, живописцы, скульпторы, счётчики, агенты по торговым делам и т.д. В числе лавочников, разносчиков, банкиров, менял, ростовщиков было немало рабов, занимавшихся тем или другим делом на пользу своего господина. Когда господин появлялся где-либо в публичном месте, перед ним всегда шествовала толпа рабов; другая толпа замыкала шествие; раб называл ему имена встречных, которых надлежало приветствовать; некоторые рабы распределяли подачки; тут же были носильщики, курьеры, посыльные, красивые юноши, составлявшие почётную стражу госпожи, и т.д.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33, 34, 35, 36, 37
