Если бы это было так, то были бы правы те, кто, оспаривая это
мнение Платона, упрекали его в том, что в таком случае могло
бы оказаться, что превратившаяся в мула мать возила бы на себе
сына, и приводили другие подобные нелепости. И разве новые су-
щества, возникшие при этих превращениях одних животных в дру-
гих того же вида, не будут иными, чем их предшественники. Го-
ворят, что из пепла феникса рождается червь, а потом другой
феникс; можно ли думать: что этот второй феникс не будет отли-
чаться от первого. Мы видим. что шелковичный червь умирает и
засыхает и из него образуется бабочка, а из нее в свою очередь
другой червь, которого нелепо было бы принимать за первого.
То, что однажды прекратило существование, того больше нет. И
когда в другом месте ты, Платон, говоришь, что этими воздаяни-
ями в будущей жизни будет наслаждаться духовная часть челове-
ка, то ты говоришь нечто маловероятное. Ибо тот, кто будет ис-
пытывать это наслаждение, не будет больше человеком, а следо-
вательно, это будем не мы; ведь мы состоим из двух основных
частей, разделение которых и есть смерть и разрушение нашего
существа. Не говорим же мы, что человек страдает, когда черви
точат части его бывшего тела или когда оно гниет в земле".
11. О ВЕРЕ
Монтень отделяет идею бога от человека, мотивируя это тем,
что эта идея как бы недоступна и непостижима для человека, ко-
торый, если она ему не дается "чудом", обречен поэтому на бес-
конечное ожидание и в конце концов привыкает обходиться без
сверхъестественной помощи, привыкает чувствовать себя незави-
симым и самостоятельным. Отсутствие подлинной веры, по мнению
Монтеня, даваемой только откровением, оказывается причиной то-
го, что у его современников она плохо согласуется с поведением
и образом жизни. Монтень убежден, что религиозная вера служит
лишь прикрытием в междоусобной борьбе Франции, каждая партия
использует ее в своих интересах.
"Признаемся: ведь мы ее направляем куда нам заблагорассу-
дится! Разве мы не лепим, как из воска, сколько угодно проти-
воположных образов из столь единого и твердого вероучения. Где
это было видано больше, чем во Франции в наши дни. И те, кто
направляет ее налево, и те, кто направляет ее направо, и те,
кто говорит: "Это черное", и те, кто говорит: "Это белое", -
все одинаково используют ее в своих честолюбивых и корыстных
целях, совершенно одинаково творя бесчинства и беззакония..."
На скептицизм,на сомнение опирается Монтень,когда склоняется
к подчинению "законам той страны, где ты живешь". Причина этих
убеждений - гражданские войны и те события,свидетелем которых
ему пришлось быть.Испытания,потрясшие страну,заставили писате-
ля многое передумать,он приходит к выводу о том, что ко всем
политическим и социальным потрясениям следует относиться осто-
рожно,так как они могут приводить к самым непредсказуемым пос-
ледствиям:хочешь одного,а получается совершенно другое.Пример
этого-религиозная реформация,следствием которой оказалась раз-
рушительная тридцатилетняя гражданская война,отбросившая стра-
ну на несколько десятилетий назад.Монтень стремился к единству
страны,выступая против фанатизма враждующих партий.Как и в
вопросе о познании,он склонен стремиться здесь к поиску некой
первопричины,первозакона,ненарушаемого в течение длительного
времени.
"И только те законы заслуживают истинного почитания,которым
бог обеспечил существование настолько длительное,что никто уже
того не знает,когда они возникли и были ли до них какие-либо
другие.
А пока что,поскольку мы сами устанавливаем правила нашего
поведения,мы обречены на чудовищный хаос.Действительно,правило,
которое наш разум рекомендует нам как наиболее в этом отноше-
нии надежное и правдоподобное,состоит в том,что каждый должен
повиноваться законам своей страны; таково было воззрение Сок-
рата внушенное ему,по его словам,свыше.Но что это значит,как
не то,что мы должны руководствоваться случайным правилом.
Истина должна быть общепризнанной и повсюду одинаковой.Если бы
человек способен был познать истинную сущность справедливости и
правосудия,он не связывал бы их с обычаями той или иной страны:
истина не зависела бы от того,как представляют ее себе персы
или индийцы.Ничто так не подвержено постоянным изменениям,как
законы.На протяжении моей жизни наши соседи англичане три или
четыре раза меняли не только свою политику,которая считается
наиболее неустойчивой областью,но и свои убеждения в самом
важном деле - в вопросе о религии.Мне это тем более досадно и
стыдно,что англичане-народ,с которым мои земляки некогда сос-
тояли в столь близком родстве,что в моем доме и по сей день
имеется немало следов этого старого родства.
12. О ЗАКОНАХ
И у нас во Франции я замечал,что некоторые проступки,кото-
рые раньше карались смертью,некоторое время спустя объявлялись
законными;и мы,которые обвиняем в этом других,можем сами,в за-
висимости от случайностей войны,оказаться в один прекрасный
день виновными в оскорблении человеческого и божеского величия,
поскольку наша справедливость по прошествии немногих лет прев-
ратится в свою противоположность,оказавшись несправедливостью."
Довольно тяжело с полной уверенностью судить, "что такое хоро-
шо, и что такое плохо", ибо "добро и зло - одно и то же". То,
что сегодня представляется верным, правильным, завтра может
оказаться и вредным, неверным. С другой стороны, что для одно-
го истинно, очевидно, то для другого может оказаться противо-
речивым, неочевидным и ложным. А посему и создать действитель-
но вечные законы общественного бытия человеку, наверное, не
под силу. Но и говорить, что таких законов вообще не существу-
ет, было бы неверным. Сушествуют и "вечные" ценности, и биб-
лейские заповеди, возникшие очень давно: "не убий", "не укради"
и подобные.
"Мог ли древний бог яснее обличить людей в незнании бога и
лучше преподать им,что религия есть не что иное,как их собс-
твенное измышление,необходимое для поддержания их человеческо-
го общества,чем заявив-как он это сделал-тем,кто искал настав-
ления у его треножника,что истинной религией для каждого явля-
ется та,которая охраняется обычаем той страны,где он родился...
Не только предположительно,но и на деле лучшее государс-
твенное устройство для любого народа-это то,которое сохранило
его как целое.Особенности и основные достоинства этого госу-
дарственного устройства зависят от породивших его обычаев.Мы
всегда с большой охотой сетуем на условия,в которых живем.И
все же я держусь того мнения,что жаждать власти немногих в го-
сударстве,где правит народ,или стремиться в монархическом го-
сударстве к иному виду правления - это преступление и безумие."
Эта мысль тем более интересна, если проследить ее на истории,
скажем, России. Не говоря о событиях 1917 года, ибо тогда
пришлось бы четко определиться с тем, что же произошло тогда:
обычный "дворцовый" переворот, прикрытый идеями власти народа,
или монархию сменила или, скажем,демократия,или "власть немно-
гих". Возьмем, к примеру, выборы президента России и появление
связанных с ними идейных утверждений типа "в России устанавли-
вается демократическая форма правления". Если она только уста-
навливается, следовательно, до этого в стране не было демокра-
тического строя, а общественное устройство было каким-то
иным (я намеренно не хочу вступать в полемику по вопросу наше-
го политического строя 1917 - 1991). Предположим, что сейчас
действительно устанавливается политический строй, отличный от
уже существовавшего ранее. Тогда, по Монтеню, прешествующий
строй действительно был "не лучшим государственным уст-
ройством", ибо не сохранил государства целым, следовательно,
установление в стране нового общественного порядка рационально.
Однако это так при истинности нашего предположения о различии
существовавшего и существующего устройства государства. Возни-
кает и вопрос о строе, который пришел на смену старому. Сумеет
ли он сохранить государство целым... Значить, в вопросе оценки
рациональности смены существующих общественных устройств не-
достаточно критерия "сохранения целостности государства пред-
шествующим строем", ибо последствия прихода на смену нового
общественного порядка отнюдь, на мой взгляд, не однозначны.
Быть может отчасти поэтому Монтень считает преступлением
стремление к смене общественного распорядка.
"Смешно,когда философы,желая придать законам какую-то досто-
верность,утверждают,что существуют некоторые незыблемые и пос-
тоянные,неизменные законы нравственности,которые они именуют
естественными, и которые в силу самой их сущности заложены в
человеческом роде. Одни уверяют,что таких законов три,другие -
что четыре,кто считает,что их больше, а кто - меньше.Эти раз-
ногласия подтверждают только,что указанная разновидность зако-
нов столь же сомнительна,как и все остальные. Эти жалкие законы
(ибо как назвать их иначе,если из бесконечного множества зако-
нов нет ни одного,который по милости судьбы или случайно вы-
павшему жребию был бы повсеместно принят по общему соглашению
всех народов) столь ничтожны, что даже из этих трех или четырех
избранных законов нет ни одного,которого не отвергли бы не
то,что один какой-нибудь,а многие народы..." Позволю себе не
совсем согласиться с философом, а, может быть, и просто уточ-
нить его: библейские заповеди, о которых я говорила ранее,
возможно встретить и в "Коране", и в "Талмуде" и т.д.; они яв-
ляются признаваемыми, наверное, повсюду. Быть может, Монтень
говорит о каких- то иных законах, называя их жалкими...Навер-
ное, все же, так.
"Вещи выглядят по разному и могут восприниматься с различных
точек зрения: отсюда главным образом и проистекает различие в
мнениях.Один народ смотрит на какую-нибудь вещь с одной точки
зрения и устанавливает себе о ней такое-то мнение,другой смот-
рит на нее иначе.
Нельзя представить себе ничего более ужасного, чем пожира-
ние трупа собственного отца; и однако те народы,которые при-
держивались в древности такого обычая, видели в нем свидетель-
ство благочестия и сыновней любви, ибо они считали, что таким
путем обеспечивают своим родителям наиболее достойное и почет-
ное погребение. Ведь пожирая останки своих отцов, они как бы
хоронили их в самой сокровенной глубине своего тела и до ка-
кой-то степени оживляли и воскрешали своих отцов,превращая их
путем пищеварения и питания в свою живую плоть. Нетрудно
представить себе,каким жестоким и отвратительным показался бы
людям,проникнутым этим суеверием,обычай предавать останки сво-
их родителей земле, где трупы гниют и служат пищей животным и
червям". Да, нравы и обычаи иногда различаются столь сильно,
что возникает сомнение: да в наше ли это время, на нашей ли
планете. Однако, на мой взгляд, человеку, являющемуся предста-
вителем целого человечества, присущи все-таки некоторые черты,
общие для всех представителей этой части природы.
"Ничто не порождает в государстве такой неразберихи, как
вводимые новшества; всякие перемены выгодны лишь бесправию и
тирании. Когда какая-нибудь часть займет неподобающее ей мес-
то, это дело легко поправимое; можно принимать меры и к тому,
чтобы повреждения и порча, естественные для любой пищи, не
увели нас слишком далеко от наших начал и основ. Но браться за
переплавку такой громады и менять фундамент такого огромного
здания - значит уподобляться тем, кто, чтобы подчистить начис-
то стирает написанное, кто хочет устранить отдельные недостат-
ки, перевернув все на свете вверх тормашками, кто исцеляет бо-
лезни посредством смерти, стремясь не столько к изменению су-
ществующего порядка, сколько к его извращению. Мир сам себя не
умеет лечить; он настолько нетерпелив ко всему, что его муча-
ет, что помышляет только о том, как бы ему поскорее отделаться
от недуга, не считаясь с ценой, которую необходимо за это пла-
тить. Мы убедились на тысяче примеров, что средства, применяе-
мые им самим, обычно идут ему же во вред; избавиться от терза-
ющей в данное мгновение боли вовсе не значит окончательно выз-
дороветь, если при этом общее состояние не улучшилось." Цена
выздоровления бывает, конечно же разной, и исцелять болезнь
посредством смерти вряд ли разумно, однако почему все-таки
принимая роды больной женщины, для которой произведение на
свет этого ребенка наверняка будет стоить жизни, и врачи, и
сама мама прежде всего нацелены на спасение малыша...
"Те, кто расшатывает государственный строй, чаще всего пер-
выми и гибнут при его крушении. Плоды смуты никогда не доста-
ются тому, кто ее вызвал; он только всколыхнул и замутил воду,
а ловить рыбу будут уже другие. Так как целость и единство на-
шей монархии были нарушены упомянутым новшеством, и ее вели-
чественное здание расшаталось и начало разрушаться, и так как
это произошло, к тому же , в ее преклонные годы, в ней образо-
валось сколько угодно трещин и брешей, представляющих собой
как бы ворота для названных бедствий. Величие государя, гово-
рит некий древний писатель, труднее низвести от его вершины до
половины, чем низвергнуть от половины до основания". Судя по
событиям, происходящим у нас, это достаточно верно. Может
быть, и в 17 мы решили "до основания разрушить" потому, что
это было много легче...
"Государственное устройство, как утверждает Платон, - это
нечто чрезвычайно могущественнное и с трудом поддающееся рас-
паду. Нередко оно продолжает существовать , несмотря на смер-
тельные, подтачивающие его изнутри недуги, несмотря на несооб-
разность несправедливых законов, несмотря на тиранию, несмотря
на развращенность и невежество должностных лиц, разнузданность
и мятежность народа. Вр всех наших превратностях мы обращает
взоры к том, что над нами, и смотрим на тех, кому лучше, чем
нам; давайте же сравним себя с тем, что под нами; нет такого
горемычного человека, который не нашел бы тысячи примеров,
способных доставить ему утешение. Наша вина, что мы больше ду-
маем о грядущей беде, чем о минувшей. Наше государство зане-
могло; но ведь и другие государства болели, бывало, еще серь-
езнее и тем не менее не погибли. Боги тешатся нами словно мя-
чом и швыряют нас во все стороны. Светила роковым образом изб-
рали римское государство, дабы показать на его примере свое
могущество. Оно познало самые различные формы, прошло через
все испытания, каким только может подвергнуться государство,
через все, что приносит лад и разлад, счастье и несчастье. Кто
же может отчаиваться в своем положении, зная о потрясениях и
ударах, которые оно претерпело и которые все-таки выдержало!"
Хочется надеяться, что и Россия тоже выдержит. Наверно, стоит
восопльзоваться советом Монтеня и не смотреть со слезами на
глазах на "цветущую Америку" - Россия была, и надеюсь, будет
великой державой.
13. О БУДУЩЕМ
"Не все, что колеблется, падает. Остов столь огромного об-
разования держится не на одном гвозде, на великом множестве
их. Он держится уже благодаря своей древности; он подобен ста-
рым строениям, из-за своего возраста потерявшим опору, на ко-
торой они покоились, без штукатурки, без связи. и все же не
рушищимся и поддерживающим себя своим весом.
К тому же никак нельзя одобрить поведение тех, кто обсле-
дует лишь внешние стены крепости и рвы перед ними; чтобы су-
дить о ее надежности, нужно взглянуть, кроме того, откуда мо-
гут прийти осаждающие и каковы их силы и средства. Лишь немно-
гие корабли тонут от своего веса и без насилия над ними со
стороны. Давайте оглядимся вокруг: все распадается и развали-
вается; и это во всех известных нам государствах, как христи-
анского мира, так и в любом другом месте; присмотритесь к ним,
и вы обнаружите явную угрозу ожидающих их изменений и гибели.
Астрологи ведут беспроигрышную игру, предвещая, по своему
обыкновению, великие перемены и потрясения; их предсказания
толкуют о том, что без того очевидно и осязаемо; за ними неза-
чем отправляться на небеса." Может, это применимо и к нам...
Америка, "замечательная" Америка уже напугана угрозой нацио-
нальной войны "белых и черных", народы африканского континента
вымирают от голода, отсутствия лекарств, экономический кризис
стоит у порого всех развитых промышленных стран, экологическая
катастрофа угрожает всему человечеству. Есть о чем подумать,
читая Монтеня.
"И если это сочетание бедствий и вечной угрозы наблюдается
повсеместно, то отсюда мы можем извлечь для себя не только из-
вестное утешение, но и некоторую надежду на то, что наше го-
сударство устоит, как и другие; ибо где падает все, там в
действительности ничто не падает. Болезнь, присущая всем, для
каждого в отдельности есть здоровье; единообразие - качество,
противоборствующее распаду. Что до меня, то я отнюдь не впадаю
в отчаяние, и мне кажется, что я вижу перед нами пути к спасе-
нию. Кому ведомо, не будет ли господу богу угодно, чтобы и с
нами произошло то же самое, что порою случается с иным челове-
ческим телом, которое очищается и укрепляется благодаря дли-
тельным и тяжелым болезням, возвращающим ему более полное и
устойчивое здоровье, нежели то, какое было ими у него отнято!"
Мне остается добавить только: "Дай-то бог!"
Список литературы:
1. Монтень "Избранное"
М., 1988
2. "Опыты" Монтеня
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8
