Рапорт штабс-капитана Г. В. Новицкого генерал-фельдмаршалу графу И. Ф. Паскевичу, 5 декабря 1830 г., № 98

Имею честь донести вашему сиятельству о всеобщем духе, существующем теперь между черкесами, вследствие сделанных против шапсугов экспедиций вашего сиятельства и выхода отряда из-за Кубани. Сведения, собранные мной от лазутчиков, следующие:

1) Наведенный ужас на шапсугов проходом войск российских местами, по их предположению непроходимых, столь был велик, что несмотря на продолжение военных действий, во время которых они должны были защищать свою собственность, у шапсугов совместно с натухайцами назначено было народное собрание на р. Адагуме, в котором рассуждали о мерах сопротивления против русских, и надобно отдать справедливость Сефер-бею (бывшему бим-баше турецкому, взятому в плен при покорении кр. Анапы), что он со всей откровенностью перед целым народом объявил: «Турецкое правительство навсегда отказалось от черкесов и теперь нам остается искать защиты в собственном мужестве, или добровольно покориться России. Первое средство неверно; я знаю,—продолжал он, — могущество России, и чтобы избавить наши семейства от несчастий, вступить в переговоры с русскими считаю я лучшим, тем более, что мы имеем в руках объявление правительства (прокламацию вашего сиятельства), в котором нам изъяснены последствия сопротивления нашего и добровольного покорения».

2) В этом же собрании находились шапсугские депутаты, возвратившиеся из Константинополя, которые тоже подтвердили народу, что турецкое правительство от них отказывается, и объявили срок, по 1 -е марта будущего 1831 года, желающим переселиться в Турцию, по прошествии которого никто не надеялся бы и на сию последнюю помощь. После сих объявлений распространился большой ропот в народе против турецкого правительства, что оно их обмануло и довело до самых критических обстоятельств. Шум смолк, начались прения: что делать и на что решиться? Уже торжествовало мнение покориться России, как вдруг получают известие, что русские возвратились от Абина по старой дороге. Они не знали чему приписать это, но хитрые муллы, воспользовавшись сим случаем, начали уверять народ о сведениях, ими полученных, что против России восстала целая Европа. Многие поверили сему нелепому мнению, и особенно шапсуги начали приглашать натухайцев сделать совместно нападение на наши границы, но благоразумнейшие из натухайцев отказали им в этом, говоря, что: 1) слухи о всеобщем восстании против России неверны, и 2) русские нас не трогают, следовательно, и мы должны платить им тем же.

Собрание кончилось, и шапсуги бросились к абадзехам с подобными же предложениями, но получили ответ, какой дал им и натухайский народ. Вследствие полученных сих сведений, я поручил Аббат-Бесленею и Убыху вызвать почетнейших из абадзехов и стараться внушить им: а) добровольное покорении России, через что они освободятся наказаний, испытанных шапсугами и имеющих в свою очередь последовать над ними еще в высшей степени; b) если они не согласятся на первое предложение, то по крайней мере внушить им, чтобы они отказались от всех приглашений шапсугов, участвовавших в набегах, давая им знать сим предложением, что в судьбе абадзехов берется участие и желание избавить их от наказаний за одинаковое поведение с шапсугами. Аббат-Бесленей и Убых, после свидания с почетнейшими из абадзехов, уведомили меня, что старшины абадзехские не в состоянии всему народу внушить вдруг мысль первого предложения, но второе принимают со всей готовностью и обещались удержать народ от сношений с шапсугами и совместных с ними нападений на российские границы, и если будут между абадзехами собрания, то обязываются, сколько возможно, внушить им добровольную покорность, а когда не успеют в сем, то по крайней мере удержат народ от всеобщего нерасположения, клонящегося не в пользу России. Сверх того, они обещались присутствовать в собраниях шапсугов и обо всем доносить, присоединив при сем: «если в набегах на российские границы будут участвовать и абадзехи в незначительно числе, то поступки их будут против общего мнения, и за таковое поведение их они подвергнутся народному взыску». По сему же самому предмету для переговоров с натухайцами 28-го числа ноября отправил я в Анапу ведомства иностранной коллегии чиновника XII класса Тауша, снабдив его наставлениями при исполнении возложенного на него поручения, при чем имею честь донести вашему сиятельству, что я осмелился от имени вашего обещать отличные награды тем, которые расположат народ в пользу России.

Шапсуги, не успев преклонить на свою сторону натухайцев и абадзехов, решились мстить мирным хамышейцам. Алхаз был первый, на которого пал несчастный жребий, но он успел своим благоразумием упредить дурные последствия. Набег сделан, но неудачно: нападающие, кроме убитых, потеряли пленными 18 чел. Совместно с шапсугами было несколько человек и абадзехов незначительных.

3) Передавшийся России темиргойский владелец Джембулат 27-го ноября прислал ко мне своего узденя с донесением, что он с своим народом присягнул на верноподданство России и что он проводил чиновников, находящихся по сему предмету за Кубанью, по воле вашего сиятельства, к другим народам, имеющим дать присягу, между которыми повеление вашего сиятельства также приводится к окончанию.
Передача Джембулата на сторону России особенно имела влияние на абадзехов, они все меры употребляли удержать его от сего намерения, но он решительно отказался, объяснив им, что он был враг России, пока находился под покровительством Турции, но когда последняя от них отказывается, то он передается России. «Советую и вам,—продолжал он,—последовать моему примеру; впрочем, если вы надеетесь на что-либо, то выбирайте лучшее». Осторожный ответ Джембулата поставил его на такую ногу против абадзехов, что они оставили его в покое, и он имеет средства, не потерпевши от них, переселиться ближе к Кубани. Впрочем, он не перестает действовать советами на абадзехов и вместе дает знать о всех их намерениях военным начальникам в Длинном Лесе и мне в Екатеринодаре.
Джембулат с известием о присяге его на верноподданство России дал мне знать, что младшие его братья, бывшие мирными и прежде, интригуют против него, желая наравне с ним пользоваться правами старшинства. Но осмеливаюсь изложить мнение мое.

Необходимо дать привилегии перед прочими Джембулату:
1) Он гораздо честнее должен быть в глазах России за свое поведение. Он был враг, но враг прямой, между тем как братья его и вообще все мирные, показывая вид расположения к России, более вредили, нежели немирные.
2) Джембулат имеет ум и характер. Пользуясь старшинством своего рода, не нарушая прав народных по шариату, в надежде на покровительство России, он может остальных владельцев своего племени держать в таком повиновении, что никто не осмелится делать злоупотреблений.
3) Через Джембулата можно водворить единство между всеми мирными, которого до сего времени не существует, выбрав и из других поколений князей, заслуживающих доверенности, а в соединении мирные, независимо от русских войск, могут быть опасны для абадзехов.
Если удостоится внимания вашего сиятельства мнение мое касательно водворения единства между мирными черкесами, то осмеливаюсь просить приказать выслать мне билет, не означая в нем имени черкеса, который будет мной употреблен для безостановочного сношения с Закубанью. Полезно было бы, если бы лазутчик, имеющий исполнить поручения по сему предмету, не имел остановки нисколько в карантинах, и когда сие возможно, то в билете предписано было бы давать ему свободный пропуск через карантины, устроенные по Кубани, исключая Бугазского. При приведении в исполнение моего предположения нужны мне будут денежные пособия для угощения черкес.
4) Получены сведения, что жители р. Абина и прилежащих ей сделали между собой присягу: семейства Аббат-Бесленея и Убыха продать в отдаленные места, чтобы невозможно было их высвободить. Сии известия приводят Аббатов в отчаяние, они просили сие обстоятельство довести до сведения вашего сиятельства и просят не возможно ли будет сделать экспедицию из Черноморья на Абин. В сем случае они надеются если не освободить своих семейств, то по крайней мере захватить семейства врагов своих, которые будут служить порукой возврата собственных. Успех экспедиции должен быть верен; оставленные жилища без истребления по Кубани привлекли к себе множество семейств с табунами, которые, не имея чем продовольствоваться в местах, пройденных нашими отрядами, где дома и пожитки истреблены огнем, по необходимости приближаются к нашим границам. Аббаты просят хоть один батальон пехоты и 4 орудия, кавалерии же они надеются иметь около 300 чел. и более от Джембулата и Мамед-гирея, только бы сим последним позволено было без карантина переправиться между Усть-Лабой и Екатеринодаром в наши пределы и через Черноморию пройти до Ольгинского кордона, который должен быть назначен сборным местом. Если невозможно дать Аббатам одного батальона пехоты и 4-х орудий, то они просят по крайней мере позволить переправиться в наши границы без карантина Джембулату и Мамед-гирею с их кавалерией, пройти по Черноморию до вышесказанного сборного места, и чтобы при проходе их в наших границах дано им было бы фуражное продовольствие. Если же им нельзя будет воспользоваться и сим последним снисхождением, то они решаются идти с партиями Джембулата и Мамед-гирея к Абину по левой стороне Кубани и просят единственной милости, в случае возврата их с добычей или потерей позволено было бы им переправиться в удобнейшем месте в наши границы.
Доводя все сии сведения вашему сиятельству, осмеливаюсь доложить мое мнение, что подобная экспедиция не представляет затруднений к приведению ее в исполнение и последствия ее очень будут полезны:
а) Наверно, можно захватить значительное число шапсугов в плен.
б) Шапсуги уверятся, что войска русские не удалились от Кубани, как они предполагают, и
в) Поселится непримиримая вражда между мирными и немирными.

Акты, собранные Кавказской археографической комиссией. Т. 7. Тифлис, 1878. № 869. С. 895-897

//Кавказ и Российская империя: проекты, идеи, иллюзии и ре¬альность. Начало XIX—начало ХХвв. —СПб.: Издательство журнала «Звезда», 2005.—720 с.