Письмо состоящего по кавалерии при войсках Кавказской линии подполковника С. Казы-Гирея главнокомандующему Отдельным Кавказским корпусом наместнику кавказскому князю М. С. Воронцову, 21 июля 1846 г.

Ваше сиятельство, милостивый государь Михаила Семенович!

Принимая участие в судьбе моих единоземцев, как черкес, я с сожалением смотрю на их невежество, отталкивающее от общественной жизни, ее удобств и образованности. Меня радовало в каждом проявление полезного, доброе направление, которое я старался давать,—огорчали их пороки, заблуждения, а более фанатизм. Мне так близка польза черкесов, но, лишенный средств, я мог только действовать в частности.
С этим обязанный много России, моим посильным образованием и милостями Государя Императора, настоящим званием, которым он удостоил поставить меня в ряду просвещенных своих граждан, — Россия стала моим вторым Отечеством, не менее родным, и ее пользы не менее драгоценными, тем более, что из польз России только может истечь благо моего родного края.

Вполне постигая благонамеренность русского правительства в отношении Кавказа и что он не может иметь, по положению своему, другого просителя и более могущественного защитника, я пламенно желал бы приблизить время его преобразования.
Ваше Сиятельство прибыли сюда исполнить благодетельную цель, и я, следа Ваши мудрые действия, жду катастрофы и дал в душе обет постоянно содействовать к сближению ея.
Назначение исправлять должность начальника Лезгинской линии было для меня приятною обязанностию, средством осуществления душевного желания. Это не честолюбие, но любовь к родному краю. Я приехал в самое смутное время для жителей Закубани: необходимость влекла их к покорности, волнение Кабарды, ложные слухи о усилении Шамиля, ожидания его увлекали их в несбыточные мечты. Я возобновил связи родства и знакомства и начал распространять мои мнения о пользе их покорности русским, о благонамеренности целей и могуществе, —употреблял данные мне начальством средства и влияние моего звания, делал все, что указывала мне добросовестность, и, благодаря Бога, в течение 3-х месяцев, при всей превратности обстоятельств, оставил Лабу, получив последние известия, что волнение утихло во всех поколениях Абазехского порода.
Абазехам было предложено составить депутацию к Государю Императору для изъявления покорности, но слишком короткий срок, назначенный для составления ея, был главным препятствием к успеху. Хотя некоторые из благомыслящих старшин и духовных лиц убедились в пользе и необходимости депутации, но для народа, не привыкшего ни к чему положительному, это требование, при небольшой с нашей стороны настойчивости по причине короткости срока, показалось странным и родило в них неопределенные опасения.
Нужно было постепенно привести их к результатам, как неизбежным следствиям предпринимаемого, каждое требование предварительно сделать народной необходимостью, и тогда можем иметь право ожидать благоприятных следствий и, постепенно развивая эту методу, легко достигнем общей цели, с меньшими издержками и без пролития крови.
Я разъясню мое мнение:

Между главными причинами шаткости мира, изменчивость характера и несбыточные надежды, возбуждаемые в черкесах духовенством. Не буду исчислять средств, употребляемых ими, главное—слухи, распускаемые в народе. Более других сильней и вводящее народ в заблуждение —участие турецкого султана в делах горцев, намерение его даже вести войну за свободу их.
Письма этого содержания являются от имени черкесского князя Занова, живущего в Турции, человека, известного своими политическими мнениями и патриотизмом.
По окончании дела депутации я старался узнать положение духа народного,—он был напитан сомнением противу русского правительства и теми же несбыточными надеждами. Опровергая и то и другое, я сделал им косвенное замечание: поверили ли бы они русским, если бы убедились в ложности ожиданий, и получил утвердительный ответ.
Бывши хотя не прямым деятелем в сношении с абазехами, на меня также падает несовершившееся дело, а потому я, обдумав родившуюся идею с могущим быть результатом, решился представить Вашему сиятельству на рассмотрение.
Власть, какою облек вас Государь Император, Ваши средства, Ваше стремление к достижению цели мерами кротости и убеждения—заставляют меня надеяться, что не откажете обратить милостивое внимание.

Было бы полезно, если бы племена, живущие от Лабы до Черного моря, убедились в совершенном уклонении Турции от дел их в отношении подданства России.
Для этого нужно предварительно дать им направление и действовать так, чтобы народ, желая решить спорный вопрос, для упрочения спокойствия, кому они принадлежат, Турции или России, просил дозволения быть первоначально в Константинополе и Египте—убедиться лично, справедливы или ложны надежды, которыми их обольщают.
Вероятно, ни турецкий султан, ни египетский паша не захотят вводить в заблуждение народ, на который не имеют права. Узнав вполне отношения свои к Турции, вместе убедятся в необходимости сближения с русскими и о неизбежной от них зависимости. Лишенные главной, сторонней помощи, на чем они основывали всю свою будущность, —поездка в Петербург депутации станет для них делом необходимости, чтобы обеспечить и упрочить свое спокойствие, и тогда все милости, оказанные им Государем Императором, будут оценены вдвойне и усвоят их благодарность и доверие к доброте и благонамеренности целей русского правительства.
Чего не сделает ныне царствующий Отец своих подданных, чтоб сохранить драгоценную ему кровь русских и даровать благо народу, вновь покорившемуся.
Нет сомнения, что подобный перелом мнений сильно подействует на народ, я знаю их характер, и при направлении, по которому нужно постоянно вести их, ослабится ненависть к русским и родится доверие.
Главные деятели возмущений —духовенство, действующие молодые люди из фамилий аристократических. Следовательно, склонить на свою сторону первых и занять вторых—есть начало верного успеха.
Осторожность должна быть непременным руководством при этих действиях в отношении классов означенных и простого народа. Для последних есть средство покровительствовать особенным образом.

Избранный для выполнения этого дела должен быть значительной фамилии, чтоб иметь влияние собственным именем, связями родства и знакомства, при этом занимать служебную должность, что покажет доверие к нему русских и даст возможность выполнять некоторые их просьбы. Частые поездки его к залабинским жителям, по принятым обычаям и соответственною званию его щедростию, привлекут к нему народ и дадут возможность действовать частным образом сильно и положительно. Разъяснение прямых целей правительства не будет казаться им странным от подобного человека, в лице его они будут видеть доказательство. Указание местных богатств, которыми они обладают, объяснение употреблений их неминуемо возбудит жажду приобретательности.
Водворение спокойствия на прочных основаниях умягчит характер, а при этом возможно и легко распространение торговли, которая всегда была первою ступенью к образованности.
Я развил главную идею, не исчислил подробно мелочных средств, необходимых к осуществлению ея. Если угодно будет вашему сиятельству благосклонно принять мое предложение, я с усердною готовностию доложу полный план, в результатах которого я почти уверен.
С истинным почтением и совершенною преданностию имею честь быть.
Вашего сиятельства, милостивого государя покорный слуга Султан Казы-Гирей, состоящий при войсках Кавказской линии по кавалерии подполковник

21 июля 1846 года Ст. Баталпашинск
РГИА. Ф. 932 On. 1Д. 88. Л. 1-4

//Кавказ и Российская империя: проекты, идеи, иллюзии и реальность. Начало XIX—начало ХХвв. —СПб.: Издательство журнала «Звезда», 2005.—720 с.