Агнесса Сорель умерла, но ее благотворное влияние на французского короля и ее недюжинный ум имели огромное значение для истории королевства. В 1453 году, спустя два года после ее смерти, закончилась Столетняя война, начавшаяся в 1337 году, успешно завершились реформы, способствовавшие укреплению королевской власти во Франции. Итак, ее влияние в этой области было благотворным, но, увы, совсем не так оно сказалось на характере дофина Людовика, наследного принца короны. Эпоха Прекрасной дамы Сорель навсегда запала ему в душу, сформировав то недоверчиво-пренебрежительное отношение к женщинам, которое впоследствии отличало и его самого, и его двор, и, наконец, его царствование.
Это означало, что, будучи вовсе не чужд склонности уделять женщинам, редкие часы своего досуга, он весьма мало стремился поднять их до уровня влиятельных, авторитетных и всевластных фавориток, полагаясь исключительно на свой собственный ум и хитрость и хорошо помня о событиях своей молодости, во времена которой его интересы не раз пересекались с интересами отца и Агнессы Сорель и когда он подчас был вынужден уступать.
Любовные истории короля занимали не только простой народ. Они забавляли и принцев. Так, Карл Орлеанский очень любил узнавать новые сплетни и слухи из замка Плесси-ле-Тур, прибежища короля Людовика 12.
Бедняга и не подозревал, что его супруга Мария Клевская вела себя с молодыми людьми из его собственного замка точно так же, как Людовик 11 с женщинами своего двора.
Молодая герцогиня была воспитана при бургундском дворе, считавшемся самым распутным из всех дворов в Европе. Она была очаровательной изящной блондинкой,
Кроме того, следует сказать, что она обожала не только мужчин, но и драгоценности, меха, борзых собак и охоту; сочиняла весьма искренние и недурные стихи. Трудно было устоять перед чарами такой женщины. К тому же за ней старались ухаживать все, и ей было бы грустно обидеть своих верных поклонников, обделив их теплом и вниманием.
Все бы ничего, если бы не одно обстоятельство - к великому изумлению своего престарелого супруга, она родила ему дочь... В одно мгновение все могло открыться, но этого не произошло. Старый принц мог все узнать, однако предпочел оставаться в неведении. Людовик же 11 все знал и потешался на славу.
Когда же в 1462 году Мария Клевская родила сына от слуги, у короля пропала всякая охота смеяться и подшучивать над родственником, ибо этот ребенок, которого Карл признал сразу же и без всяких возражений, таким образом, становился наследником Орлеанского дома, и Людовику отныне приходилось с этим считаться.
Королю пришлось даже стать крестным отцом этого мальчика. Он прибыл в Блуа, полный самых горьких раздумий, сделал несколько нелюбезных замечаний и, наконец, неохотно принял участие в крещении этого плода незаконной любви.
Так Людовик "1 почти против воли познакомился со своим преемником, сам того не подозревая.
Вернувшись в Плесси-ле-Тур, он начал искать способ отвратить угрозу. «И мне нужен сын», - все время повторял он. В течение долгого времени посещал он одну из своих любовниц и делал великие усилия для продолжения своей династии. Ему «повезло»: в 1464 году 23 апреля у его ненаглядной Шарлоты родилась дочь - «горбатая, рахитичная, хромая... И взбешенный король, покинув Амбуаз и свою возлюбленную, вернулся в замок Плесси-ле-Тур. Вот тогда на ум ему пришла дьявольская мысль немедленно помолвить новорожденную с Людовиком Орлеанским. Он написал «отцу» мальчика пространное послание, в котором дип - ломатично сообщал ему о своих матримониальных намерениях, ни словом, однако, не обмолвившись о «достоинствах » невесты.
Карл Орлеанский, разумеется, с радостью согласился, и несколько дней спустя, состоялась заочная помолвка обоих детей...
В детстве недостатки Жанны были не столь заметны. Мать выбором платьев всегда успешно скрывала их от посторонних взглядов. Но со временем юный Людовик Орлеанский, которому шел уже пятнадцатый год, «будучи воспитан в обстановке
похоти и разврата», пришел в ужас. Он прямо заявил королю, что скорее женится на самой обычной дворяночке, чем уступит отцу. Тогда разгневанный король велел его матери Марии Клевской ехать на восточные окраины государства а, юному герцогу открыто заявил, что в случае излишнего упорства в жизни ему будет открыта одна дорога - в монастырь.
В1476 году Людовик Орлеанский смирился с этой перспективой. Желая забыть ужасную ночь и отомстить своему тестю, он предался безумному разврату.
В течении нескольких лет Людовик11 очень боялся как бы племянник Людовик Орлеанский не стал добиваться от папы расторжения брака. Поэтому каждые полгола он заставлял его посещать замок Линьер в Берри, где жила несчастная калека, и доказывать ей свою любовь.
В марте 1479 года Людовик 11 внезапно заболел, но на этот раз Людовик выздоровел. И Луи Орлеанский, уже тайно обсуждавший с важнейшими сеньорами королевства, как легче заполучить власть, отобрав ее у законного наследника Карла, вновь отошел в тень, затаив в душе досаду и предавшись для наилучшего душевного успокоения сладострастию и разврату. Говорят, что в это время у него была связь с известной красавицей и куртизанкой Амазией. Увы, в 1483 году король Людовик 11 скончался, случилось то, что давно уже должно было случиться, но что судьба так странно откладывала со дня на день. На трон взошел Карл 8, которому было всего лишь тринадцать лет, а потому реальной властью овладела уже известная нам Анна де Боже, которой в это время исполнилось всего лишь двадцать два года. И сейчас она не забывала свою былую страсть, назначив юного герцога Орлеана наместником Иль-де-Франс. Но Людовик глядел на нее почтительно и холодно, притворившись, что совершенно ничего не понимает и ровно ни в чем не заинтересован.
Как ни странно, Людовик 11 всегда восхищался умом своей дочери Анны де Боже: Она - наименее глупая из всех женщин Франции, ибо судьбе не было угодно познакомить меня ни с одной умной. Естественно, что фактическое правление семейства Боже было не по душе знатнейшим сеньорам Французского королевства и в особенности принцам крови. Они считали его совершенно незаконным, хотя Анна де Боже, как и ее супруг, Пьер де Боже, ссылались на устную предсмертную волю Людовика 11. Луи Орлеанский не стал медлить и поспешил воспользоваться сложившимся положением. Теперь он, в свою очередь, потребовал законного регентства и, отчасти опережая события, объявил о своем намерении вместе со своей многочисленной свитой обосноваться в замке Амбуаз, расположенном подле города Амбуаз на левом берегу Сены и в то время служившим резиденцией маленького короля Карла 8 ». Однако Анна де Боже, будучи подлинной дочерью старого французского лиса, ныне почившего в бозе, предвидя все нежелательные последствия, могущие возникнуть после этого скромного переезда, потребовала, чтобы гарнизон Амбуазского замка и города присягнул на верность именно ей... Так на некоторое время претензии Орлеанского были отражены, а угроза с его стороны сведена к минимуму, однако Анна понимала, что положение ее ненадежно. Только созыв Генеральных штатов мог решить дело. Созыва Генеральных штатов требовали одновременно Анна де Боже и Людовик Орлеанский. Заседание состоялось в Туре 5 января 1484 года. По окончании длительной дискуссии, как гласит рассказ историка Ги Бретона, был создан регентский совет, после чего представители всех провинций все-таки доверили мадам Анне опеку над юным королем.
И в этот раз Людовика Орлеанского ждало разочарование. Казалось, судьба совершенно перестала печься о нем. Глубоко огорченный, он покинул прекрасный город Тур и прибыл ко двору герцога Бретонского, при котором все мятежные или опальные принцы и вельможи французского двора всегда находили убежище, приют и понимание.
Герцог Франсуа (Франциск) Бретонский (1450 - 1488) был рад встрече с родственником, ведь и он был отпетым вертопрахом. Б свое время его почти открыто соблазнила красивая и пылкая Антуанетта де Меньле,
любовница короля Карла 7 после смерти Агнессы Сорель, о которой мы имели случай говорить ранее. Красавицу подослал к герцогу Бретани сам Людовик 11, желавший из дел амурных получить политические дивиденды, и, надо сказать, она не разочаровала герцога, ибо была необычайно изобретательна в любви. Увы, Людовика ждало первое разочарование. Эта пылкая любовница, «фаворитка по приказу», в пылу страсти сама не заметила, как увлеклась герцогом и перестала слать тайных гонцов с ценными сведениями о бретонском дворе. Любвеобильный Франсуа успел благополучно похоронить одну свою супругу, которой была Маргарита Бретонская, и жениться во второй раз, но он так и не пожелал расстаться со своей необыкновенной Антуанеттой, заставив свою законную супругу, которой стала знатная дама Маргарита де Фуа, мириться с присутствием фаворитки под супружеским кровом.
Именно в это время и прибыл Людовик Орлеанский ко двору герцога Бретонского. Естественно, и он не прошел мимо почтенной госпожи де Меньле, благополучно и почти на правах законной супруги заправлявшей двором и домом герцога Бретонского, нисколько не враждуя при этом с Маргаритой де Фуа.
Но, потерпев поражение от фаворитки герцога Бретонского, Луи постепенно обратил свой взор на дочь герцога Франсуа от Маргариты де Фуа, которая была юна, хороша собой и, как и Анна де Боже, носила имя Анны. Все складывалось как нельзя лучше, ибо он осыпал девочку всевозможными подарками, и та с радостью их принимала. Наконец, заверив ее отца в том, что его вынужденный брак с Жанной Французской, дочерью покойного короля, можно легко расторгнуть в Риме, он тайно обручился с юной герцогиней. Это обстоятельство не укрылось от Анны де Боже, решившей нанести очередной удар своему кузену. Карл 8 еще не был коронован, Луи Орлеанский должен был непременно присутствовать при этой церемонии. Явное пренебрежение своим долгом могло пятном лечь на его репутацию и иметь тяжкие и далеко идущие последствия. Ведь именно он, должен был держать корону над головой молодого короля. Такой повод обязывал его без промедления вернуться в Париж.
Разумеется, ему была направлено письмо с торжественным приглашением, следовать в столицу. Луи уступил. Он покинул Кант и прибыл в Париж. По традиции французские короли короновались в Реймсе, а уже оттуда следовали в Париж. И коронация Карла 8 состоялась 30 мая 1484 года, а уже 5 июля король вступил в столицу. Итак, ни в июле, ни в августе Луи в Нант не вернулся, и Анна де Боже могла быть этим вполне довольна. Госпожа де Боже затаила обиду под внешней благожелательностью. И чтобы отомстить, она решила помешать его браку с Анной Бретонской. И в самом деле, не лучше ли было связать бретонку узами брака с королем Франции.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8
