Если попытаться связать эти этапы ассимиляции с этническими движениями8, может получиться следующая схема:
1. Первому этапу ассимиляции соответствуют аккультурационные и антидискриминационные движения. В наших условиях на этом этапе находятся азербайджанцы, абхазы, чеченцы, таджики, которые в массовом порядке начали прибывать в город лишь недавно. Здесь большое внимание уделяется помощи беженцам, борьбе против произвола чиновников и акций местных шовинистов.
2. На втором этапе ассимиляции разворачивается антиассимиляционное движение. В условиях Петербурга в нем могут участвовать мигранты первого поколения, проживающие в городе длительное время, и мигранты нескольких последующих поколений. Следует иметь в виду, что в отличие, скажем, от США и Канады аккультурация многих меньшинств в русскую культуру начинается еще на их этнической родине. В нашем случае на этом этапе находятся украинцы, татары, евреи, эстонцы, латыши, литовцы и др. Переход к данному этапу не отменяет борьбу с предубеждениями этнического большинства населения, такими, как антисемитизм, антиисламские настроения и т. п.
3. На последнем этапе движение (если это явление еще позволительно так называть) принимает, так сказать, квазиэтнический характер. В США это может проявляться в том, что потомки ирландских иммигрантов празднуют день святого Патрика (к которому присоединяются и все желающие неирландского происхождения). В Петербурге квазиэтнической организацией можно назвать Шведский клуб. По своим задачам и мероприятиям он не имеет принципиальных отличий, например, от Санкт-Петербургской эсперанто-ассоциации.
Судя по всему, существует определенная корреляция между типами этнических движений и стадиями развития этничности у меньшинств. Первому этапу движений будет соответствовать этничность как образ жизни: мигранты в повседневном быту могут использовать родной язык, готовить традиционную для своей группы пищу, поддерживать связи со многими соплеменниками, регулярно посещать родных и друзей у себя на родине и т. д.
На втором этапе этничность проявляется, прежде всего, как культурная идентичность9. От традиционных элементов культуры остаются лишь рудименты. Знание языка своей группы далеко от совершенства или вообще проявляется лишь в употреблении отдельных слов и выражений. В то же время члены группы интересуются историей и культурой своей группы, событиями на этнической родине. Некоторые пытаются изучать язык предков.
Наконец, на третьем этапе этничность проявляется как хобби: большинство людей лишь знают, что кто-то из их предков принадлежал к данной группе. Многие из них даже относят себя к этническому большинству населения. Интерес к этносу предков у этих людей мимолетен. Они собирают информацию об этнической группе своих предков, ездят в турпоездки в места их исхода и пр.
1 Этнические организации можно рассматривать в качестве одного из типов добровольных организаций. Удовлетворительная общая теория добровольных организаций пока не разработана. В этой области отсутствует общепринятая терминология, а в разработанной группой экспертов из Университета Джонса Хопкинса Международной классификации неприбыльных организаций [1, 2] не нашлось места этническим организациям. Теория добровольных организаций получила освещение в публикациях [3-8].
2 Иногда этническими называются те организации, которые в нашем понимании не являются таковыми. Например, С.А. Клигер использует термин ethnic voluntary organizations для обозначения landsmanshatn, созданных евреями-ашкенази в США и Израиле [12]. Последний термин в переводе с идиш означает "землячества".
3 Об этнических организациях в городе в более раннее время см. публикации [9-11].
4 Анализ этнических организаций в масштабах страны проведен в статье Лопаты о польских организациях в США [21].
5 Барнес и Пейл, ссылаясь на работу [23, p. 3], указывают на следующие признаки, отличающие формальную организацию от неформальной: (1) иерархия руководства, (2) наличие определенных целей, (3) определенные ожидания от поведения членов организации, причем, иногда существуют даже формальные правила, (4) явное наличие общей идентичности для членов организации, выражающейся в названии организации [24, p. 86].
6 Неформальные отношения внутри этнических организаций оказывают заметное воздействие на всю их деятельность и даже приводят к расколам, особенно в самые первые годы их существования, когда они в меньшей степени бюрократизированы и еще не имеют устойчивой ресурсной базы. Так, от возникшего в 1989 г. Ленинградского общества еврейской культуры в начале 1990 г. отделилась группа активистов, которые создали Ленинградскую еврейскую ассоциацию, позже переименованную в Еврейскую ассоциацию Санкт-Петербурга. В 1992 г. из нее вышел ульпан "Халом", ставший коллективным членом ЕАСП.. Зарубежные авторы также отмечают заметную роль межличностных конфликтов в расколах добровольных организаций [26, p. 246]. Возможны и конфликты между организациями внутри одной этнической группы. Например, местное отделение Ассоциации российских корейцев "Бомминрен", придерживающееся северокорейской ориентации, отказывается сотрудничать с Санкт-Петербургской национально-культурной корейской автономией, имеющей связи с Южной Кореей. Зарубежные авторы также отмечают существование внутриэтнических конфликтов между некоторыми организациями. Например, Талаи пишет о конфликте между двумя армянскими организациями в Лондоне в связи со сбором средств для создания нового общинного центра [26, p. 212-214].
7 ООО "Инам-Доверие" можно считать "организацией этнического бизнеса". Олдрич и Уолдингер к этническому бизнесу относят предприятия, чьи владельцы являются членами этнических меньшинств [28, p. 113]. Если согласиться с этим определением, то вряд ли можно будет рассматривать ресторан "Шинок", специализирующийся на украинской кухне, в качестве этнического. Хотя одним из учредителей этого ресторана является украинка, он входит в одно из обществ с ограниченной ответственностью, которое также владеет и ресторанами с другими профилями специализации.
8 Этнические движения можно рассматривать в качестве разновидности социальных движений, основные особенности которых описаны, например, в статье Джордана [32, p. 93-95].
9 Куонг, изучавшая китайскую общину в Виннипеге, обращает внимание, что на определенном этапе развития национальное чувство (в данном случае имеется в виду чувство привязанности к стране исхода) у мигрантов эволюционирует в чувство культурной идентичности [33, p. 385].
Список литературы
Salamon M.L., Anheier H.K. In search of the non-profit sector. I: The question of definitions // Voluntas: The International Journal of Voluntary and Nonprofit Organizations. 1993. V. 3. No 2. P. 121-151.
Salamon M.L., Anheir H.K. In search of the non-profit sector. II: The problem of classification // Voluntas: The International Journal of Voluntary and Nonprofit Organizations. 1993. V. 3. No 3. P. 267-309.
Knoke D. Associations and interest groups // Annual Review of Sociology. 1986. V. 12. P. 1-21.
DiMaggio P.J. The sociology of nonprofit organizations and sectors // Annual Review of Sociology. 1990. V. 16. P. 137-159.
Lohmann R.A. The Commons: New perspectives on nonprofit organizations and voluntary action. San Francisco: Jossey-Bass Publishers, 1992.
Caulkins D. Voluntary associations // Encyclopedia of cultural anthropology. V. 4. / Ed. by D. Levinson, M. Ember. New York: Henry Holt and Company, 1996. P. 1351-1356.
Marshall T.F. Can we define the voluntary sector // Voluntary agencies: Challenges of organization and management / Ed. by D. Billis, M. Harris. London: Macmillan, 1996.
Morris S. Defining the nonprofit sector: Some lessons from history // Voluntas: The International Journal of Voluntary and Nonprofit Sector. 2000. V. 11. No 1. P. 25-43.
Смирнова Т.М. Культурная жизнь национальных меньшинств Петрограда-Ленинграда и Петроградской-Ленинградской губернии (области) (1917-1938 гг.): Автореферат дисс. … д-ра ист. наук. СПб., 1999.
Романова Н.М. Петроградский комиссариат по делам национальностей и его роль в организации культурно-просветительной работы среди национальных меньшинств города и губернии (1918-1923 гг.): Автореферат дисс. … канд. ист. наук. СПб., 1991.
Михайленко В.В., Романова М.М. Национальные культурно-просветительные учреждения Санкт-Петербурга (XVIII-XX вв.): Адресная книга. Вып. 4. СПб.: Единый научно-методический центр Комитета по культуре и туризму мэрии Санкт-Петербурга, 1993.
Kliger H. Ethnic voluntary associations in Israel // Jewish Journal of Sociology. 1989. V. 31. No 2. P. 109-119.
Kerri J.N. Studying voluntary associations as adaptive mechanisms: A review of anthropological perspectives // Current Anthropology. 1976. V. 17. No 1. P. 23-35. (См. также дискуссию после статьи. P. 35-47).
Williams Jr. J.A., Babchuk N., Johnson D.R. Voluntary associations and minority status: a comparative analysis of Anglo, Black, and Mexican Americans // American Sociological Review. 1973. V. 38. No 5. P. 637-646.
Schmitter B.E. Immigrants and associations: Their role in the socio-political process of immigrant worker integration in West Germany and Switzerland // International Migration Review. 1980. V. 14. No 2. P. 179-192.
Schoeneberg U. Participation in ethnic associations: The case of immigrants in West Germany // International Migration Review. 1985. V. 19. No 3. P. 416-437.
Винер Б.Е. Этничность: в поисках парадигмы // Этнографическое обозрение. 1998. N 4. С. 3-27.
Harris M. A special case of voluntary associations? Towards a theory of congregational organization // British Journal of Sociology. 1998. V. 49. No 4. P. 602-618.
Lundberg I., Svanberg I. Turkish associations in metropolitan Stockholm. Uppsala University, 1991. (Uppsala Multiethnic Papers, 23).
Негосударственные организации культуры Санкт-Петербурга: Справочник. СПб: Нотабене, 1997.
Lopata H.Z. The function of voluntary associations in an ethnic community: "Polonia" // Contributions to urban sociology / Ed. by E.W. Burgess, D.J. Bogue. Chicago, IL and London, UK: The University of Chicago Press, 1964. P. 429-442.
Warner W.L., Srole L. The social systems of American ethnic group. New Haven, CT: Yale University Press, 1945. P. 254-282.
Social participation in urban society / Ed. by N.J. Edwards, A. Booth. Cambridge, MA: Schenkman Publishing Co, 1973.
Barnes S.T., Pail M. Voluntary association membership in five West African cities // Urban Anthropology. 1977. V. 6. No 1. P. 83-106.
Gordon C.W., Babchuk N. A typology of voluntary associations // American Sociological Review. 1959. V. 24. P. 1049-1081.
Skeldon R. Regional associations and population migration in Peru: An interpretation // Urban Anthropology. 1976. V. 5. No 3. P. 233-252.
Talai V. Mobilization and diffuse ethnic organization: The London Armenian community // Urban Anthropology. 1984. V. 13. No 2-3. P. 197-217.
Aldrich H.E., Waldinger R. Ethnicity and entrepreneurship // Annual Review of Sociology. 1990. V. 16. P. 111-135.
Jenkins S. Introduction: Immigration, ethnic associations, and social services // Ethnic Associations and the welfare state: Services to immigrants in five countries / Ed. by S. Jenkins. New York: Columbia University Press, 1988. P. 1-19.
Breton R. Institutional completeness of ethnic communities and the personal relations of immigrants // American Journal of Sociology. 1964. V. 70. No 2. P. 193-205.
Gans H.J. Symbolic ethnicity: The future of ethnic groups and cultures in America // Ethnic and Racial Studies. 1979. V. 2. No 1. P. 1-20.
Джордан Г. Группы давления, партии и социальные движения: Есть ли потребность в новых разграничениях? // Мировая экономика и международные отношения. 1997. N 1. С. 82-101.
Kwong J. Ethnic organizations and community transformation: The Chinese in Winnipeg // Ethnic and Racial Studies. 1984. V. 7. No 3. P. 374-382.
Для подготовки данной работы были использованы материалы с сайта <http://www.bibliofond.ru>
Страницы: 1, 2, 3
