В соответствии с точкой зрения традиционной экономической науки, конкуренция и монополия являются альтернативными понятиями, крайними состояниями рынка. Однако, по моему мнению, это не противоположности, а разные уровни развития рыночной экономики. Монополия — более высокий уровень. В процессе эволюции рыночных отношений монополизация рынка происходит закономерно. Монополии вырастают из конкуренции, закономерно ведущей к концентрации производства путем горизонтальной и вертикальной интеграции, а также диверсификации производства. На более высоком уровне развития функцию конкуренции как внешней силы, вынуждающей к высокодоходной деятельности, может выполнять только внутренняя сила — всеобщая материальная заинтересованность в максимализации прибыли хозяйствующих субъектов. Эта заинтересованность достигается только качественной системой оплаты труда, отсутствие которой как бы вынуждает объективный процесс монополизации вносить некоторую долю в обострение глобального кризиса. То есть эволюционный процесс монополизации рынка постепенно вытесняет конкуренцию, объективно требуя более цивилизованной, более мирной и эффективной для общества «пружины естественного саморегулирования и самосовершенствования».
Монополизация является естественным негэнтропийным процессом. Если заглянуть в историю, то можно убедиться, что ранней форме индустриального капитализма было свойственно чередование резких подъемов и спадов. То есть процесс монополизации закономерно вносит в рыночно спонтанную самоорганизацию общества элементы устойчивой стабильности, организованности и эффективности без «войны всех со всеми», без конкуренции, без активного вмешательства государства. Другими словами, в процессе развития спонтанный «естественный порядок» Адама Смита, одним из элементов которого является конкуренция, закономерно заменяется организованным и стабильным «естественным порядком». Прав был Дж. Гэлбрейт утверждая, что «государство не должно тормозить образование монополий, призвано содействовать их росту во всех сферах хозяйства». Монопольность экономических систем постсоветских государств была огромным «плюсом» для интегрирования их в рыночную экономику. Но безответственная приверженность архаичным рыночным канонам, следствием которой стало ошибочное, саморазрушающее реформирование, отбросила постсоветские государства в первобытно конкурирующий капитализм. Со временем постсоветские страны, несомненно, ощутят негативные последствия реструктуризации и приватизации монополий. Процесс монополизации значительно опередил истинное понимание природы рынка. Отсутствие этого понимания позволило утвердиться антимонопольной политике, которая, в сущности, является одной из форм вмешательства государства в рыночную экономику. Разрушительная антимонопольная политика тормозит закономерное слияние предприятий в технологически и организационно единые национальные и транснациональные промышленно-финансовые группы, совместные предприятия и объединения-монополии. В Великобритании, к примеру, запретили создание альянса пяти авиакомпаний. Объединение Oneworld гарантировало пассажирам синхронизацию расписания полетов, систему скидок и высокий уровень обслуживания. Антимонопольщикам свойственно следующее мнение: «пусть в каждом колхозе будет авиакомпания, пусть будут авиакатастрофы, лишь бы не было монополии». Уже второе столетие существуют надуманные законы, запрещающие монополизацию, слияние. Даже перекрыли технические лазейки для слияний. Но все это не приостановило процесс монополизации, а лишь породило его новые, теневые, формы. Мировые монополии продолжают формироваться, несмотря ни на что. При разумной экономической политике число авиакомпаний в мире должно сокращаться, авиакатастрофы становиться чрезвычайно редкими событиями. Ученым-экономистам еще предстоит доказывать противникам монополизации, что их борьба — борьба с закономерностью.
На монопольном рынке бесчинствуют не монополии как таковые, а люди, ими управляющие. Сонный получатель своей количественной меры оплаты, естественно, равнодушно относится к такому поведению управляющих. В условиях качественной оплаты труда это бесчинство, несомненно, будет вызывать внутренний и внешний протест, принуждающий управляющих монопольной компанией к рациональному поведению на рынке. То есть на монопольной стадии развития рыночной экономики функцию конкуренции будет выполнять другая сила, более действенная, более эффективная, более цивилизованная. Эта сила — люди или, иными словами, другие участники экономики, вплетенные в систему экономических отношений, материально заинтересованные в рациональном (стабильном и правильном) поведении монополии.
По мере монополизации рынка необходимо вводить процедуру согласования цен на монопольно производимую или монопольно реализуемую продукцию (товары, услуги).
Административное ограничение цены является лишь замораживанием конкурентно образованной (и, значит, рыночно оправданной) цены на определенный момент времени.
Участие государства, в условиях однонаправленности интересов госслужащих и хозяйствующих субъектов, позволит удерживать поведение монополии в рациональной зоне. Ограничение роста цен побудит монополии оптимизироваться в экономически рациональном направлении. По мере закономерного расширения зоны влияния монополий будет повышаться степень стабильности их функционирования и их прибыльность не за счет увеличения цены, а за счет использования преимуществ экономического масштаба, оптимизации, безграничной специализации и т.д. (Кстати, антимонопольная политика действует на руку тенденции стремления нормы прибыли к понижению, постулированному Марксом как экономический закон) Не цена будет стабилизирующим фактором незначительных, и вполне естественных, колебаний спроса и предложения, а объем, структура и качество производимых товаров. Более того, повышение прибыльности национальных и транснациональных монополий будет соответственно увеличивать (при разумной экономической политике) налоговые и другие платежи в бюджеты всех уровней всех государств, повышать материальный уровень работников, повышать эффективность и стабильность экономического развития государства (государств). То есть в условиях качественной системы оплаты труда интересы национальных и транснациональных монополий могут соответствовать интересам отдельных государств.
При оправданном повышении цены увеличится прибыль, автоматически увеличится и заработная плата, налоговые отчисления. То есть автоматически сработает рыночный механизм. В условиях несовершенной рыночной экономики отсутствует этот автоматизм. Поэтому, видимо, Джордж Сорос считает, что «...рыночные силы, если им предоставить полную власть, даже в чисто экономических и финансовых вопросах, вызывают хаос и в конечном итоге могут привести к падению мировой системы капитализма»[14]. Отсутствие полного рыночного автоматизма позволила Д.Кейнсу обосновать необходимость государственного регулирования существующей рыночной экономики, которая, разумеется, саморегулирующейся быть не может.
В мире скопились огромные завалы проблем и противоречий, начиная с таких фундаментальных, как противоречия между прогрессом и окружающей средой, прогрессом и человеком. Предприниматели в угаре конкуренции не только не замечают этих и других проблем, но и значительно обостряют их. Противники монополизации, в сущности, способствуют тому, чтобы хаос и далее продолжался. Признание монополий в качестве законных субъектов предпринимательства, делает необходимым полное прекращение проведения антимонопольной политики.
Количественная теория денег впервые была выдвинута английским философом и экономистом Д.Юмом. Согласно этой теории объяснение колебаний ценности, или покупательной силы денег, состоит в изменении количества денежных знаков. То есть с увеличением их количества ценность денежной единицы падает, а с уменьшением этого количества ее ценность растет.
Постулаты количественной теории денег, выдвинутые более двухсот лет назад, были представлены американским экономистом И.Фишером в виде строгой математической формулы. И.Фишер вывел формулу «уравнения обмена» товаров на деньги, которая давала возможность вычислить покупательную силу денег. Из уравнения обмена следовало, что количество реализуемых товаров, умноженное на средний уровень цен, равно количеству денег, умноженному на скорость оборота одной денежной единицы. По утверждению И.Фишера, эти четыре величины связаны между собой, и каждая из них зависит от трёх остальных. К примеру, товарные цены, которые выражают покупательную силу денег, изменяются прямо пропорционально количеству денег.
Монетарная политика (как интерпретируют эту политику сторонники количественной теории денег) является одним из основных инструментов государственного регулирования экономических процессов во многих странах.
Развивая взгляды И.Фишера, глава чикагской школы М.Фридман, основываясь на количественной теории денег, предложил новое понимание денежного фактора в экономике. Идеи М.Фридмана нашли практическое применение в экономической программме Президента США Р.Рейгана. Она была направлена на уменьшение денежной массы путем сокращения государственных расходов. Это было достигнуто, во-первых, за счет сокращения социальных выплат нуждающимся (социальные пособия только 1980–84 гг. были урезаны на 120 млрд. долларов), во-вторых, за счет сокращения заработной платы в одних отраслях и замедления ее роста в других, в-третьих — за счет повышения налогов (прежде всего косвенных) на наёмных работников и одновременного предоставления налоговых льгот крупным корпорациям и предпринимателям. Осуществление этих мер привело к резкому увеличению числа людей, живущих за чертой бедности, но одновременно способствовало снижению инфляции и стабилизации темпов экономического роста. До настоящего времени монетарный подход (по утверждению М.Фридмана, монетарист — это сторонник количественной теории денег) к решению основных проблем современного рыночного хозяйства является одним из доминирующих. Реальная монетаристкая политика включает в себя не только регулирование объема денежной массы, но и всю совокупность мероприятий государства в области налогов, бюджетных расходов и правил банковской деятельности. По мнению монетаристов, количество денег в обращении является определяющим фактором формирования хозяйственной конъюнктуры (к примеру, снижение денежной массы в обращении снижает цены на товар). Поскольку изменения денежной массы сказываются на экономике не сразу, то следует, как рекомендуют монетаристы, отказаться от краткосрочной денежной политики. Ее необходимо заменить политикой, рассчитанной на длительное, постоянное воздействие на экономику, имеющее целью рост производственного потенциала. Однако научная состоятельность формулы «уравнения обмена», выведенной И.Фишером, вызывает сомнения. Из констатации первичности товарного обращения и вторичности денежного обращения следует, что величина «скорости оборота одной денежной единицы» логически не может определяться количеством денег. Скорость обращения денег определяет только товарооборачиваемость.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30
