Философская рефлексия природы ценности требует обращения к проблемам её способа бытия и функционирования в обществе. В современных отечественных аксиологических исследованиях по данной проблематике существуют два подхода. Первый подход утверждает субъектно-объектный характер ценностей (М.С. Каган, Л.Н. Столович, О.М. Бакурадзе и др.); согласно второй течке зрения, специфику ценностей следует искать в межсубъектных отношениях (О.Г. Дробницкий, Г.П. Выжлецов и др.). Эти два подхода, две парадигмы в аксиологии характерны и для петербургской философской школы, разрабатывающей теоретико-ценностную проблематику.
Современный исследователь аксиологической проблематики из Санкт-Петербурга В.Г. Лукьянов считает, что позиции М.С. Кагана и Г.П. Выжлецова являются фактически взаимодополняющими. Очевидно, что «отношение субъекта к объекту» – лишь момент ценностного отношения, который в свою очередь всегда «погружен» в реальные межсубъектные отношения в рамках определенной социокультурной системы. Конечно, например для эстетико-аксиологического анализа, этот момент – предмет непосредственного изучения. Однако даже в рамках анализа этого момента ценность выступает как проявление и реализация межсубъектных отношений, поскольку её восприятие всегда опирается на социально-групповые картины мира, формирующиеся в рамках культуры (субкультуры).
Автор, соглашаясь с позицией В.Г. Лукьянова, также считает, что обе концепции петербургских философов невольно выходят за рамки собственно философского подхода к анализу ценностей, поскольку опираются – в большей или меньшей степени – на психологический, социологический, культурологический и другие подходы. Это не случайно, а обусловлено предметом исследования. Ценности возникают и функционируют в рамках определённых социокультурных систем (что требует обращения к социолого-культурологическому подходу). Функционирование ценностей не может не опираться на носителей ценностей, восприятие которых представляет собой процесс распредмечивания ценностей (и поэтому требует обращения к семиотическому и психологическому подходам), т.е. сами ценности представляют собой явление, требующее комплексного подхода [44, с. 32].
Таким образом, в 60-е – 70-е гг. ХХ в. изучение теории ценностей проводилось отечественными философами с позиций марксистской методологии в связи с разработкой концепции социалистического образа жизни и системы ценностей развитого социализма. Позже аксиология реализовала себя преимущественно в приложении к конкретным наукам (логике, социологии, этике, эстетике и др.). В 80–90-е гг. ХХ в., под влиянием происходящих в обществе перемен, в философских исследованиях формируется новая проблематика, связанная с теорией и методологией ценностей и нормативно-ценностного подхода. Рассмотрев аксиологические концепции, существующие в современной отечественной философии и высоко оценивая вклад вышеперечисленных исследователей в области аксиологии, автор видит возможность и необходимость для анализа ценностей в контексте аксиологической парадигмы современности использовать интегративный подход, основывающийся на методологическом базисе концепций Н.С. Розова, Г.П. Выжлецова и М.С. Кагана.
Глава 3. АКСИОЛОГИЧЕСКИЕ ВОПРОСЫ СОВРЕМЕННОСТИ
Духовный мир людей представляет собой ошеломляющее разнообразие культурных, религиозных, философских, политических, социальных взглядов и предпочтений. В обществе живут носители различных идеалов, культивируются и воспроизводятся различные системы ценностей. Существование устойчивой системы ценностей, согласно точке зрения П. Сорокина, является ключевым условием как внутреннего мира личности, так и мира международного – «Когда их единство, усвоение и гармония ослабевают... увеличиваются шансы международной или гражданской войны...» [35, с. 394].
Однако ценностная устойчивость, неизменность (период нормального развития аксиосферы) не являются сущностными характеристиками современной культуры. Современный этап развития культуры в терминологии парадигмального подхода можно охарактеризовать как «экстра-ординарный период». Процессы, происходящие в современной культуре, свидетельствуют о развертывании глобального ценностного кризиса, включающего в себя изменение ценностного основания жизнедеятельности человека, смену системы ценностей. В социальных и гуманитарных науках активно исследуются кризисные явления, ведущие к резкому изменению системы ценностей. Российский социолог Н.И. Лапин выделяет различные формы проявления ценностного кризиса в российской действительности. Так, например, социальный и культурный кризисы действуют в социуме одновременно и взаимодействуют друг с другом [38, с. 80].
Аналитик социокультурного кризиса в России А.Я. Флиер указывает, что характеристикой кризиса является понятие «социально-культурная энтропия», которая понимается как снижение уровня структурированности, функциональности и сложности культурного комплекса определённого общества в целом, в принципе речь идёт о тенденции деградации определённой культуры и системы культурных ценностей [14, с. 85]. Ростовский ученый О.М. Штомпель, анализируя феномен социокультурного кризиса, рассматривает его динамику и пути выхода из кризиса, подчёркивает сущность культурного шока как конфликта систем ценностей и указывает, «кризис является необходимым и закономерным этапом развития культуры» [95, с. 16]. Кризис оказывает мощное резонансное воздействие на личность и общество, заставляет принимать решение о выборе нового направления развития, помогает определить самые глубокие и насущные ценности, побуждает либо к их принятию, либо к отторжению.
Автор считает, что с позиции парадигмального подхода к исследованию ценностей, проявление ценностного кризиса является вполне закономерным и исторически обусловленным. Во-первых, с позиции ценностно-культурного подхода, возникновение ценностного кризиса заключается в том, что у каждого субъекта, особенно во время обострения социальных противоречий в обществе, возникает потребность «противопоставить свои ценности ценностям других», которая реализовывается в двух направлениях: в духовной консолидации и авторитарности ценностей своей группы и гетерономности в критическом восприятии ценностей других групп, и именно этот процесс является «движущей силой развития культуры» [30, с. 192].
Во-вторых (автором отмечено ранее), в современной культуре происходит то, что Т. Кун называл «экстраординарный период». Человек, осознав, что живёт в несовершенном мире, в соответствии с несовершенной аксиологической парадигмой, ценой огромных усилий вырабатывает новую парадигму, прорывается в новую эпоху и строит жизнь в соответствии с новой формулой бытия. Происходит пересмотр ценностей и «перестройка» старых аксиологических приоритетов, сопровождающиеся изменением ценностной иерархии в аксиосфере культуры. Одновременно с этим, в процессе создания и актуализации новых ценностей, начинает создаваться новая система ценностей, с новой иерархией их взаимоотношений – вырабатывается новая аксиологическая парадигма. Экстраординарный период проходит неравномерно и болезненно для общества как совокупного субъекта ценностного отношения. Вскоре, однако, обнаруживаются утопичность и несовершенство этой новой парадигмы, наступает ценностный кризис и кризис эпохи.
Важнейшее значение в современных условиях приобретает проблема выявления причин, вызывающих кризисные явления. Любые социальные потрясения, тем более потрясения глобальные, которые так характерны сейчас для России, проходят через душу человека, оставляя в ней след и образуя какое-то новое начало в духовной организации человека. Поэтому автор считает, что одной из основных причин современного ценностного кризиса является то, что процесс «спрессованных» во времени социокультурных перемен воспринимается каждым человеком как личная проблема. Испытываемое большинством населения России на протяжении ряда лет состояние постоянного психического напряжения, источники которого непосредственным образом связаны с неблагоприятными экономическими и социальными условиями, приводит к психического и психологическому личностному дискомфорту, повышению уровня тревожности в обществе. Данные тенденции проявляются в психологической форме ценностного отношения, обусловленной эмоциональным переживанием на уровне обыденно-практического сознания. Процесс болезненного эмоционального восприятия действительности часто сопровождается разрушением ценностного мира личности, ломкой духовно-нравственных ориентиров, ценностной рассогласованностью внутреннего мира, представляющей собой самый опасный результат ценностного кризиса.
Следующей причиной современного ценностного кризиса можно считать то, что происходящее на настоящий момент изменение системы ценностей российского общества представляет собой революционный этап в ценностной трансформации [26, с. 72]. Революционный этап преобразования старой системы ценностей не всегда оканчивается созданием новой ценностной иерархии. Напротив, он может привести к архаизации – реанимации ценностей более раннего исторического периода, «обнажению старых, архаических пластов культурной жизни», которая может обозначаться в двух видах: положительном и отрицательном [95, с. 34]. Процесс архаизации ценностей часто сопровождается разрушением ценностного мира личности, ломкой духовно-нравственных ориентиров, ценностной аномией, под которой понимается ценностная рассогласованность внутреннего мира и которая представляет собой «самый опасный результат революционной рекультуризации» [26, с. 73]. Отрицательные формы архаизации, выступающие как фактор социокультурной деградации социума, как «господство варварского сознания и ситуативной этики», приобретают в социокультурной жизни различные уродливые формы и создают картину конфронтации и раскола общества.
Положительные формы архаизации в современном российском обществе проявляются в виде различных ритуалов и присутствуют в социокультурной жизни в качестве не только сакральных, но и секулярных ритуалах, являющихся своеобразным адаптивным механизмом в период кризисов. Одной из положительных форм архаизации ценностей, выступающей в виде сакрального ритуала, является возрастание уровня «ситуативной» религиозности населения (к верующим себя причисляет большая часть населения страны), выступающее своеобразным реабилитационным средством, позволяющим снизить уровень тревожности и неуверенности в завтрашнем дне.
Ещё одним фактором, оказывающим огромное влияние на изменение ценностных приоритетов российского общества, является напряжённая культурная самоидентификация человека; духовность человека проявляется, прежде всего, в культурной самоидентификации, способности человека ответить на вопрос «Кто я?», способности к усвоению ценностей определённой культуры. Проблема идентификации человека в различных социокультурных, исторических, групповых рамках становится одной из самых напряжённых. Российская идентичность в современных условиях расщепляется на несколько типов: общегосударственную, локально-региональную и этнонациональную. Известный немецкий философ К. Хюбнер указывает на то, что каждый человек осознанно или неосознанно идентифицирует себя с нацией как целостностью: не только с её настоящим, но и прошлым. «Идентификация с нацией означает, что всякий её феномен, всякое открывающееся в ней новое, до сих пор неизвестное, – неважно прошлое или настоящее, – непроизвольно включается в идентификационный процесс, безразлично к тому, как к этому относится отдельный человек. Гордость национальными достижениями, боль национального позора (заслуженная или незаслуженная) суть не что иное, как явления этой глубочайшей, зачастую весьма затемненной …идентичности» [86, с. 348]. Наиболее важным представляется изменение национально-государственных рамок идентификации, выражающееся в укреплении тенденции самоутверждения «русского», равно как и социального содержания этого признака: «русское» вытесняет «советское» в качестве ведущей социальной детерминанты.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21
