Тот факт, что в области прав человека ОБСЕ разработала далеко идущие обязательства, - которые, хотя и не носят обязательно-правовой характер, оказывают весьма сильное, политически связующее влияние, поскольку они были приняты в результате консенсуса, - отвечает интересам Федеративной Республики. С целью непрерывного наблюдения за тем, как соблюдаются нормы ОБСЕ в области прав человека, регулярно проводятся встречи, в ходе которых критически и открыто, обсуждается положение с правами человека в государствах-участниках.
Верховный комиссар по делам национальных меньшинств, чей пост был создан по решению Хельсинкской встречи в верхах в 1992 г. при решительной поддержке Германии, призван в максимально ранний срок обнаруживать потенциальную зону этнической напряженности и, проводя прямые консультации с заинтересованными сторонами, содействовать ее ослаблению и ликвидации.
На будапештской встрече в верхах удалось принять кодекс поведения, в котором действующий запрет на применение силы конкретизируется нормами демократического контроля вооруженных сил и их использования как внутри государств, так и за их пределами, принято также заявление о принципах нераспространения оружия массового поражения.
Дискуссия об экономической политике в Федеративной Республике Германия приняла неожиданный оборот. Долгое время почти не оспаривалось, что основой для повышения всеобщего благосостояния в народном хозяйстве Германии является ее включение в международное разделение труда. Сегодня, наоборот, склоняются к тому, чтобы возложить вину за экономические проблемы, в особенности за наличие в стране большой безработицы, на ставшую уже притчей во языцех глобализацию, хотя речь в данном случае идет ни о чем другом, как о форсированном разделении труда во всемирном масштабе.
Фундаментальные дилеммы германской внешней политики могут быть рационально поняты в широком контексте культурно-цивилизационных оснований ее восточного вектора и исторически сложившихся альтернатив - гегемонии или лидерства. Немецкий историк О. Данн пишет: «Как только немцы приступают к строительству государства, так у них выходит рейх. Основной вопрос - быть или не быть Четвертому рейху». По словам Данна, сами немцы по поводу такой перспективы энтузиазма не испытывают. Что не освобождает их, как он пишет, от «роли посредника в воссоединенной Европе; решение о переносе столицы в Берлин явилось символическим признанием этой роли».
Похоже, что существующие в Германии страхи перед глобализацией питает особенно повысившаяся мобильность капитала. Однако мрачные сценарии, получившие довольно широкое распространение, основываются зачастую на элементарных недоразумениях. Это относится, например, к постоянно встречающемуся утверждению, будто мобильный капитал в больших объемах утекает из Германии в развивающиеся страны с их низкой стоимостью рабочей силы, чтобы оттуда наводнять германский рынок дешевыми товарами, вызывая безработицу и снижение заработной платы. Но в действительности в 1993-1996 годах почти 80% прямых германских чистых инвестиций за рубежом пришлось на другие индустриальные страны. Кроме того, если давать определение понятию чистого экспорта капитала из Федеративной Республики Германия в развивающие страны, то это означает, что последние получают из Германии больше товаров, чем поставляют в нашу страну. В конечном счете, в дискуссии о глобализации постоянно смешиваются гигантские всемирные финансовые потоки и перемещение капитала, имеющее существенное реальное значение для экономики. Несмотря на высокую международную мобильность капитала, наибольшее значение для капиталовложений в народное хозяйство той или иной страны по-прежнему имеют ее внутренние накопления.
Если международное разделение труда осуществляется сегодня за счет одновременного действия различных механизмов, то с перспективы экономики это означает, что у участвующих в глобализации стран появляется гораздо больше возможностей для экономической специализации. Говоря иными словами, нарастающее переплетение рынков в единую сеть и усиливающаяся взаимозависимость производства в различных странах, обусловленная движением товаров, перемещением капитала и передачей технологий, дают шанс повысить всеобщее благоденствие.
Если развивающимся и "пороговым" странам удастся интегрироваться в мировую экономику, то выгоду от этого должны извлечь как раз индустриально развитые державы, такие, как Германия. Глобализация облегчает развивающимся странам задачу лучше использовать их сравнительные производственные преимущества, увеличить предложение товаров, которые производятся с довольно большими трудозатратами и применением стандартизированных технологических процессов. Относительная цена таких товаров на мировом рынке должна в этом случае понизиться. Это позволило бы индустриально развитым странам, импортирующим такие товары и специализирующимся, в свою очередь, на производстве высокотехнологичных изделий, требующем сравнительно больших затрат человеческого капитала, улучшить так называемое Terms - of - trade; они могли бы добиться реального увеличения своих доходов.
При обсуждении шансов и рисков глобализации для Германии явно мало места уделяется роли структурной реформы. Дискуссия об экономической привлекательности Германии, подогретая глобализацией, вращается вместо этого вокруг расхожих понятий: с одной стороны, мировое первенство по экспорту и стремительный рост прибылей, с другой, высокий уровень зарплаты и налогов, миграция промышленных предприятий в зарубежные страны. В зависимости от интересов, участники дискуссии или приуменьшают необходимость адаптации, или объявляют Германию страной, уже потерпевшей крупное поражение в глобальной конкурентной борьбе. Индикаторы, которые используют представители различных групповых интересов, имеют одну общую особенность: они лишь частично отражают развитие.
Германский экспорт процветает. В 1997 году вывоз товаров увеличился в стоимостном выражении на 12,5%, а положительное сальдо торгового баланса, составившее 122 миллиарда немецких марок, практически вновь достигло наивысших показателей периода экспортного бума до воссоединения Германии. Эти статистические данные постоянно приводятся в качестве доказательства того, что проблема безработицы в Федеративной Республике Германия не имеет ничего общего с ухудшением ее конкурентоспособности, и те, кто бормочет заклинания о глобальных вызовах, не достигают цели.[32]
Однако, несмотря на увеличение вывоза товаров, доля Германии в экспорте всех индустриально развитых стран в 1996 году была все же ниже, чем аналогичный показатель шестнадцатилетней давности. Удельный вес Японии за это же время увеличился с 10,3% до 11,6%, хотя курс йены вырос по отношению к доллару гораздо сильнее, чем немецкой марки. Абсолютный рост экспорта скрывает к тому же, что в длительной перспективе у Германии могут появиться проблемы в конкурентной борьбе, поскольку ее структура экспорта плохо сочетается со сравнительными производственными преимуществами этой одной из ведущих индустриальных держав. Два наблюдения дают повод к раздумью:
♦ в сравнении с Японией Германия значительно меньше расширила экспорт товаров, производство которых требует больших затрат основного и человеческого капитала. Уменьшение доли Германии в общем экспорте таких товаров странами-членами Организации экономического сотрудничества и развития указывает на то, что она не в полной мере использовала предоставленные глобализацией шансы:
♦ детальный анализ структуры экспортных изделий обрабатывающей промышленности показывает, что после 1980 года Япония чрезвычайно "отточила" свою специализацию. Германия, напротив, практически бездействовала. Дисперсия показателей роста экспорта по 30-ти отдельным видам продукции в Германии была сравнительно низкой. Не возникло характерной взаимосвязи между изменениями в структуре германского экспорта и моделью использования сравнительных производственных преимуществ, ожидаемой от передовых промышленно развитых стран.
Частые ссылки на лавинообразный рост прибылей германских предприятий также больше скрывают, чем выявляют истинное положение вещей. С их помощью пытаются внушить, что у Германии нет проблем с размещением производства и привлечением инвестиций, что она, скорее, явно выиграла от глобализации, и что следовало бы только более справедливо распределять прибыли. Но надо признать, что доля валового дохода, обеспечиваемого за счет труда по найму, в национальном доходе Германии уменьшилась по сравнению с 1980. Однако соответствующая норма заработной платы в Западной Германии в 1994 году по-прежнему превышала аналогичный показатель начала семидесятых годов. Во всей Германии норма зарплаты, если проводить сравнение между 1991 и 1996 годом, снизилась всего лишь на 1% и составила 71%. Соответствующее повышение доли валового дохода, складывающейся из предпринимательской деятельности и имущества, содержит в себе также имущественные доходы работающих по найму. Если использовать критерии народного хозяйства в целом, то рост прибылей предприятий оказывается явно слабее, чем дают понять сообщения в печати, живописующей "стремительный рост" прибылей отдельных фирм и концернов. К тому же следует добавить, что ситуация с прибылями предприятий, действующих по всему миру, не позволяет точно определить, где они были получены. В той мере, в какой возможен перевод прибылей дочерних зарубежных предприятий на родину, германские головные компании выиграли от глобализации, но это не является еще признаком большой экономической привлекательности Германии. В конечном счете, горячая дискуссия о нормах заработной платы и прибыли скрывает существенный вопрос: как повлияло давление глобализации на отдельные сегменты рынка труда в Германии, прежде всего, как сказалось оно на положении малоквалифицированной рабочей силы, которая находится под особой угрозой?
Доводы критиков экономической привлекательности Германии также вносят лишь частичную ясность в этот вопрос. Практически невозможно оспорить тот факт, что она является страной с очень высоким уровнем заработной платы. Оплата труда в обрабатывающей промышленности Германии составляла в 1995 году 32 доллара в час, в сравнении с примерно 24 долларами в Японии, 17 долларами в США и 14 долларами в Великобритании. Но одна только очень высокая стоимость рабочей силы не говорит еще о недостатках Германии, как места размещения производства и вложения капиталов. Большие зарплаты были бы даже выражением прочности ее положения, если бы они являлись результатом рыночной оценки производительности труда. Можно усомниться в том, что в Германии существует подобная корреляция.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13
