Репетиционный процесс был длительным и невообразимо трудным. Даже недруги справедливо изумлялись ее энергии, мужеству и терпению временами ей приходилось прерывать репетицию, потому что у нее начинала идти горлом кровь. Она сумела взять эту трагическую высоту. Ее Федра в стенах мольеровского театра, с давних пор столь к ней недружелюбных, была не просто успехом, она принесла ей настоящую славу. Кто-то из великих сказал, что человека постоянно преследуют две напасти первая — это стремление к желанной цели, вторая — ее достижение. Столь вожделенный когда-то для Бернар «Комеди Франсез» стал все меньше и меньше удовлетворять ее, хотя в скором времени к Федре прибавились и Дездемона, и Андромаха, и много других классических ролей.

Русский театральный критик Лугель, увидев ее игру, был безмерно изумлен тем, что она вообще делала на этой незыблемо академической сцене. По его мнению, эта Бернар просто рождена была быть сокрушительницей всех традиций. Ведь даже невооруженным взглядом было видно, что она актриса нового времени, времени модерна. Ее сценическая природа требовала и иного стиля, и иной техники исполнения, и иных пьес. Бернар лучше, чем кто-либо, явственно осознавала свою «неакадемичность». Недаром же в сердцах она частенько называла дом Мольера «склепом мертвецов».

Хотя тут же спохватилась, вспомнив о том, что подошло время ехать в театр. Но тот, казалось бы, пустячный разговор не прошел бесследно. Мысль заняться лепкой крепко засела в ее голове «Комеди Франсез» перестал быть для нее источником творческого азарта, а без этого она жить не могла. А потому Сара с присущим ей рвением взялась за изучение анатомии, постоянно разглядывала на собственном теле все мышцы, а затем упросила Менье давать ей уроки. Какими бы утомительными ни были занятия скульптурой, как бы ни ломило ее пальцы, разминавшие глину до необходимого состояния, она упорно продолжала начатое. В 1873 году в парижском Салоне был выставлен мраморный бюст ее работы. Трижды пыталась она сделать свой портрет, но всякий раз неудачно. С досады она просто разбивала их об пол.

Двадцать лет подряд Сара Бернар выставляла свои скульптурные работы на ежегодных парижских выставках. Хотя Роден, например, относился к ее дарованию весьма скептически, утверждая, что публика приходит поглазеть на ее работы только из-за того, что сделаны они Сарой Бернар. И тем не менее в 1876 году за созданную ею скульптурную группу Бернар удостоилась премии, ставшей предметом особой ее гордости.

Писала она и маслом. У ее знакомых хранились пейзажи, сделанные ею во время поездки в Бретань. А порой Бернар бралась даже за сюжетные работы. Те, кто видел, утверждали, что «ее большая картина «Медея, убивающая своих детей» открыла в ней крупный художественный талант». В Салоне 1880-го появилась еще одна ее работа — «Девушка и смерть», по заявлениям репортеров, «обратившая на себя всеобщее внимание».

Увлечение скульптурой и живописью, которым Сара предавалась в специально устроенной для этого мастерской, отодвигали за задний план еще одну грань ее многочисленных дарований — литературную. Она обладала легким, изящным и очень образным слогом. Чтобы убедиться в этом, достаточно прочесть книгу ее воспоминаний. «Меня упрекают, — писала однажды Бернар сотруднику газеты «Фигаро» Альберту Милло, — в том, что я желаю делать все и играть, и рисовать, и заниматься скульптурой. Но я ведь зарабатываю этим деньги...» И это было правдой — она была той женщиной, которая привыкла к самостоятельности, понимая, что помощи ждать неоткуда, а значит, полагаться было нужно прежде всего на здравый смысл, оставляя в стороне сантименты.

Она творила свой неповторимый облик не только с помощью уникальных туалетов, но и применяя самые изощренные тонкости макияжа. Ее грим был абсолютно уникальным. Именно от Бернар пошла манера делать сильный цветовой акцент на ушах, перенятая позже другими поколениями французских актрис. Этот прием позволял особенно оттенить благородную бледность лица. Сара вообще гримировала многое из того, что гримировать было не принято. Она, например, частенько подкрашивала кончики пальцев рук — тогда их игра приобретала особую выразительность.

Супружество не принесло Бернар ни счастья, ни покоя, став для нее серьезным испытанием. Дамала с удовольствием волочился за молоденькими дамами, много пил и в результате с дипломатической службой было покончено очень быстро. Обнаружив в супруге некоторые актерские способности, Бернар пыталась пристроить его в театр, но этого ей сделать не удалось. И вскоре они разошлись. Немного позже, узнав, что бывший супруг неизлечимо болен, Сара с поразительной самоотверженностью пыталась хоть как-то скрасить его конец. Дамала умер в неполных 35 лет, сгубив свою жизнь наркотиками.

1915 год стал тяжелейшей вехой ее жизни. Ей шел уже восьмой десяток, она погрузнела, обычно дерзкое выражение ее глаз смягчилось, и ей начинало казаться, что наступает старость, хотя сердце ее было по-прежнему молодо. И вдруг — болезнь, сопровождаемая убийственным вердиктом врачей чтобы спасти жизнь, она должна была решиться на ампутацию ноги.

Чувствуя, что ее жизнь неуклонно катится к закату, Бернар как-то шутливо поинтересовалась, не износился ли ее знаменитый красный гроб, и тут же сама «назначила» молодых актеров, которые понесут ее на кладбище.

...26 марта 1923 года Сара Бернар покинула этот мир. Мир же в свою очередь лишился одной из величайших в его истории актрис и удивительной женщины. Выбранный ею еще в детстве девиз «Во чтобы то ни стало...» был не только путеводной звездой, но и принципом всей ее жизни.

Cара Бернар завоевала широчайшее признание и всемирную славу как великая театральная актриса. Ее игра на сцене была гениальна, зрители ее обожествляли, критики писали о ней восторженные рецензии, а поэты посвящали ей стихи.

Глава 3. Семейная и бытовая жизнь женщины XIXв.

XIXв – век индустриализации общества повлиял на бытовую жизнь Европы, произошли изменения в укладе семейной жизни.  Так как Европа была обществом с доминировавшим крестьянским образом жизни, поэтому вначале  выясним  роль женщины  в крестьянской семье.

Супружеская крестьянская пара, как правило, возглавляла до­мовое сообщество. Это объясняется не в последнюю очередь повсю­ду чётко выраженным половым разделением труда в животноводче­ских и земледельческих хозяйствах. Крестьянин был высшей ин­станцией для всех подчинявшихся ему работающих мужчин (сыно­вей, батраков, , подёнщиков), все работницы подчиня­лись крестьянке. Внутри "мужской" и "женской" сфер, однако, спе­циализация труда была незначительной. По сути дела все, кто счи­тался "взрослыми", должны были владеть работами, соответст­вующими их полу. Исключение составляли крупные, прежде всего животноводческие хозяйства, в которых установилась функциональ­ная иерархия работников.

Если говорить о разделении труда между мужчиной и женщиной в общем, то мужчинам предназначались те виды деятельности, ко­торые требовали пребывания вдали от дома, более высокого риска и большей физической силы. Сильно упрощая, можно сказать, что первейшей сферой внимания и работ крестьянина были пашня, луг, лес и упряжные животные. На крестьянку, напротив, в первую оче­редь ложились заботы о коровах, молодняке, свиньях, молочном хозяйстве, домашней птице, огороде, а также о выращивании кор­неплодов (картофеля), мака и льна. К ним добавлялись приготовле­ние пищи, выпечка хлеба, переработка молока в масло и сыр, кон­сервирование мяса, плодов и капусты. Ежедневные варка обеда и        стирка белья (основная работа в домашнем хозяйстве, не отягощён­ном производительным трудом) составляли в ХУШ-Х1Х вв. лишь небольшую часть домашних забот крестьянки. Только в XX в. в Центральной Европе значительно возросла доля времени, которое она проводила на кухне[5,117].

Разделение труда между крестьянином и крестьянкой, работни­ками и работницами, подёнщиками и подёнщицами в Западной и Центральной Европе в Х1Х вв. определялось прежде всего степенью связи крестьянского хозяйства с рынком и уровнем его технического развития. В тех регионах, где близость к крупным го­родским рынкам или важным путям сообщения способствовала ранней товаризации сельского хозяйства, важнейшие производ­ственные процессы всё явственнее становились мужскими. Таковы­ми стали, например, процессы доения в районах товарного молоч­ного хозяйства Швейцарии, Форарльберга, Зальцбургского Пинцгау или косьбы хлебов в остэльбских помещичьих имениях и круп­ных землевладельческих комплексах северо-запада Германии. Здесь близость к большим портовым городам и развитие ганзейского со­общения стали причинами более раннего, чем в других областях, развития крупного сельскохозяйственного производства, ориенти­рованного на межрегиональный сбыт и широкий рынок. Напротив, в семейных хозяйствах Южной Германии и Австрии, основанных на соответствовавшем традиции самообеспечении и связанных лишь с местными рынками, дойка и жатва остались женскими заня­тиями. Повсюду в Европе, где на уборке зерновых пользовались серпами, среди жнецов преобладали женщины или они работали наравне с мужчинами. С переходом на косы косьба хлебов, требо­вавшая больших затрат сил, перешла к мужчинам. Это произошло прежде всего в северогерманских областях, где развитие поме­щичьих имений и крупных хозяйств сопровождалось рационализа­цией земледелия. В районах, где женщины вплоть до 30-х годов XX в. убирали зерновые серпами, находились исключительно семейные крестьянские хозяйства, малотоварные, ориентированные на само­обеспечение или в лучшем случае на местные рынки (в альпийских деревнях Австрии, Тюрингском лесу, Шварцвальде, Зигерланде).

Гюнтер Вигельманн обобщил "принципы" полового разделения труда в крестьянских хозяйствах в виде следующих пяти тенденций.

Во-первых. Чем ближе вид деятельности стоит к центру эконо­мических интересов, чем больше он рассматривается как профессия и чем больше он связан с региональной торговлей, тем выше уча­стие мужчин в основных работах. Чем теснее деятельность связана с работой по дому, тем более вероятно, что её будут выполнять жен­щины.

Во-вторых. Чем сложнее используемые для работы орудия и машины, тем значительнее участие мужчин.

В-третьих. Чем большей затраты сил требует работа, тем веро­ятнее она будет выполняться мужчинами.

В-четвёртых. Чем тоньше работа, чем больше ловкости она тре­бует и чем монотоннее, тем вероятнее, что её будут делать женщины.

В-пятых. Чем больше хозяйство и чем больше рабочей силы в нём занято, тем дифференцированное организация и половое разде­ление труда и вероятнее выполнение главных работ исключительно мужчинами[12,70].

Ни в коем случае нельзя, однако, рассматривать эти тенденции как не имевшие нарушений и исключений. Женщины постоянно участвовали в луговых и полевых работах: они размельчали комки за плугом, пололи сорняки, косили кормовые травы, сгребали сено и помогали его укрывать. Женщины нередко участвовали и в мо­лотьбе — одной из немногих действительно "раздельных" работ в крестьянском хозяйстве. С другой стороны, в считавшейся "жен­ской" обработке льна наиболее тяжёлую операцию по его трёпке часто выполняли мужчины. В целом можно сказать, что скорее женщины осваивали типично мужские работы, чем мужчины ис­полняли типично женские.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10