В своих расчетах Тетуан надеялся и на то, что европейские держатели долговых обязательств испанского правительства будут влиять на свои правительства. При этом важно, что эти долговые обязательства были гарантированы торговлей с Кубой.
«Правительство Испании было так уверено в поддержке со стороны великих держав, что в случае продолжения вмешательства США в кубинские дела, было готово пойти на открытый конфликт с США, твердо рассчитывая на то, что ему удастся американо-испанский конфликт превратить в конфликт между США и европейскими державами. Этим и объясняется те довольно воинственный настроения в правящих кругах Испании, которые имели место в то время».[88]
Шевич. АВПР, Канц 1896, д. 132, л. 451. Беседа с ТеТуаном. «Сохранение острова Куба представляется для Испании вопросом жизненной и, так сказать, роковой необходимости. Мы будем драться до последней капли крови и не уклонимся ни от какой ответственности, даже если бы обстоятельства принудили бы нас сразиться с великой американской республикой».
С помощью меморандума испанское правительство надеялось добиться прежде всего торжественного заявления сочувствия великих держав, которое дало бы правительству сознание того, что в случае каких-нибудь новых притеснений со стороны американцев, Испания может твердо рассчитывать на единодушную поддержку Европы.
Послы великих держав в Мадриде, к которым обратилась Испания в целом были готовы одобрить идею Мадрида об обращении и подписании меморандума, но их мнение разделилось относительно характера будущего обращения. Теперь в нескольких словах попытаемся охарактеризовать позиции европейских держав и их отношения к возможному конфликту.
России испано-американская война выгодна не была. Во-первых, в Петербурге боялись, что война может разрастись и придется помогать Франции. Во-вторых, неминуемое поражение Испании ударит по престижу монархии. В-третьих, слабая Испания в Тихом океане больше устраивала Россию нежели сильные и амбициозные США
У России с США был выгодные торговые отношения, и Петербург не желал их портить, не видя в США потенциального соперника. Поэтому Россия дала понять, что Куба входит в сферу интересов США, и она не намерена вмешиваться, чтобы спасти Испанию.
Витте в своих воспоминаниях писал, что когда к нему обратился император Вильгельм 2 и заявил, что «Америка представляет для Европы большую конкуренцию, конкуренцию всему европейскому земледелию»и что «Америка наживается за счет Европы», он ему ответил, что со времен освободительной войны Россия находится с США в самых дружественных отношениях».[89] Кроме того, Витте считал (и исходя из сегодняшней международной ситуации очень дальновидно), что через несколько столетий на Европу будут смотреть как на Римскую империю – восхищаться ее былым величием.
Больше всего испанских облигаций было размещено во Франции (ок 6 млрд франков), поэтому французское правительство опасалась возможного испано-американского конфликта, который мог привести к революции и банкротству старой династии. Во-вторых, за счет побежденной Испании Англия могла укрепить свои позиции на Средиземноморье (что в конце концов и произошло в 1898 году). Ну и наконец, война Испании с США может создать неуравновешенную обстановку в Европе, что чревато угрозой для безопасности Франции от Германии.
Таким образом, Франции, с одной стороны было выгодно сохранение status quo, но с другой, в условиях тяжелого международного положения Франция, зажатая между Англией и ГерманиейV, и не думала что-либо предпринимать в испано-американском конфликте в одиночку, так как это сулило большие осложнения на международной арене.
В Германии прекрасно ощущали неизбежность испано-американской войны и в частных разговорах сетовали лишь на то, что она начнется слишком рано, и Германия в силу недостатка флота не сумеет в него вмешаться. Для Германии было бы гораздо выгоднее, если бы конфликт возник после того, как в результате закона о флоте государство могло бы на равных конкурировать с флотом США и Испании, тогда немцы имели бы возможность вмешаться в его разрешение. Тем более в конце 19 века Германии, которой почти не досталось колоний, был свойственен зверский колониальный аппетит, немцы пытались прихватить все, что можно было урвать, а Филиппины были для них давно желанной добычей. Однако в 1898 году страна не имела возможности вмешаться, поэтому война не была ей выгодна.
В отношении воюющих сторон у Германии была двойственная позиция. С одной стороны, симпатии Вильгельма 2 были всецело на стороне Испании, частью из-за неприязни к республиканской форме правления в Америке, частью из личной дружбы к австрийским братьям испанской королевы-регентши. «Он был уверен, что Испания выйдет победительницей из этого поединка». [90] При этом он считал, что Испания сможет победить США, так как имеет более сильный флот. Бюлов же с коллегами были полностью уверены, что в результате войны Испании придется лишиться Кубы. О потери Филиппин они даже не предполагали. Более того, считали, что этот архипелаг должен стать добычей Германии. «Тирпиц непоколебимо убежден в том, что мы должны обладать Манилой и что это для нас чрезвычайно выгодно. Как только революция оторвет Манилу от Испании, мы должны ею завладеть». Тирпиц уверен, на основании сведений, доставленных ему немецкой эскадрой, что испанцам не справиться с революцией на Филиппинах, но, с другой, что испанский флот разобьет американский. [91]
С другой стороны, Германия не желала поддерживать Испанию, так как боялась потерять выгодную торговлю с США. Кроме того, в германских придворных кругах, как уже говорилось, вынашивали мысль добиться уступки от США при условии победы последних в виде Манилы.[92] Поэтому Германия, с одной стороны, убеждала Испанию в своем искреннем к ней расположении, а с другой в силу собственных амбиций боялась оказаться инициатором выступления против США.
Австрия в тот момент всецело ориентированная на немецкую внешнюю политику пыталась внушить испанской королеве, что она не кажется одна в этой войне, а возможные потери колоний в любой момент можно будет компенсировать за счет португальских территорий, забывая при этом, что любое посягательство на португальские земли было равносильно объявлению войны Англии. Тем не менее австрийский посол с энтузиазмом уверял королеву, что даже безуспешная война пойдет на пользу ее личного положения.
Пожалуй, единственной державой, которой испано-американская война могла принести конкретные выгоды, была Англия. К концу 90-х политика «блестящей изоляции», проводимая Англией потерпела крах, и Англия оказалась уже не в «блестящей», а элементарной политической изоляции. Колониальные противоречия с Францией в Африке и Египте с Германией на юге Африке, возрастающая торговая и промышленная конкуренция с Германией, традиционно плохие отношения с Россией в связи с противоречиями в Китае и Средней Азии, наконец, напряженные отношения с США из-за конфликта в Британской Гвиане, - все это делало международное положение Англии совсем не завидным.
Среди всех возможных партнеров Англия решила пойти на сотрудничество с США, к тому же обстановка позволяла сделать это за счет испанских, а не собственных интересов. США тоже были выгодны хорошие отношения с Англией, так как им в связи с агрессивными планами была необходима поддержка сильной европейской державы с мощным флотом.
В августе 1896, когда еще не улеглись страсти из-за Британской Гвианы Чемберлен посетил США и намекнул на возможное англо-американское сотрудничество. Осенью 1897 Англия дала США ясно понять, что она не будет вмешиваться в испано-американский конфликт, а также не будет возражать против возможных территориальных приобретений США за счет Испании. Кроме того, лорд Грея предложил американскому посланнику в Англии Дж. Хею военную помощь: «Почему бы СШ не воспользоваться нашим флотом, чтобы быстро расправиться с Кубой. В другой раз они окажут нем ту же любезность».[93] США, конечно, были рады сближению с Англией, но вариант с военным или политическим союзом не устраивал американские правительственные круги, так как США неизбежно играть роль второй скрипки в таком союзе и делиться плодами победы над Испанией, которую можно успешно разгромить и в одиночку. По этой же причине идея о союзе была отклонена и в марте 1898 года, когда Чемберлен заявил Д. Хею, что «плечом к плечу мы могли бы диктовать мир во всем мире».[94]
Англия от предстоящей войны имела бы непосредственные выгоды. Во-первых, война Испании с США – это шанс, ничего не теряя, не делая никаких уступок, с успехом выйти из международной изоляции. Во-вторых, это шанс в случае поражения Испании укрепиться за ее счет в Средиземноморье. Расширив границы Гибралтара. В-третьих, несмотря на то что, в Англии также как и во Франции было размещено достаточное количество испанских обязательств, англичане были недовольны испанскими запретительными тарифами на торговлю с Кубой и другими колониями. По этой причине английские торговцы желали поражения Испании, так как это открыло бы для них вест-индские колонии.
Англии была нужна война США с Испанией, поэтому они не скупились на средства, подкупая американские газеты, с тем, чтобы они вели активную антииспанскую и аннексионистскую пропаганду. По сообщениям русского дипломата Великобритания истратила более миллиона фунтов на создание в Америке нужных настроений.[95]
Благоразумное правительство не собиралась раскрывать свои карты и стратегические планы и поэтому поспешило заявили о своем нейтралитете в испано-американском конфликте, уверяя и США и Испанию в своей искренней поддержке. Поэтому, когда Испания в 1896 предложила подписать меморандум, о котором говорилось выше, английский посол был первым, кто заявил о своей деятельной поддержке этой идее, на самом деле участвуя лишь для того, чтобы меморандум не помешал СШ
К сер июля 1896 меморандум был готов. Наиболее деятельное участие в его создании принимал английский посол Д. Вульф. Меморандум предполагалось озаглавить как «торжественное заявление сочувствия великих держав». В первой его части содержалось описание испанской политики на острове, Л.. Владимиров пишет, что эта политика «излагалась в очень неправдоподобном виде»[96] Во второй части рассматривалась политика США в отношении Кубы. Авторы меморандума подробно изложили попытки СШ овладеть островом в течение всего 19 века. Особенный акцент ставится на действиях американского правительства после начала восстания 1895 года. Этот параграф завершался почти сакраментальной фразой: «правительство Испании предостерегают другие державы от опасностей, исходящих от СШ»[97] и что самое главное – «восстание на острове угрожает священному монархическому строю».
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15
