В современном немецком языке имеется значительное число зооморфизмов с компаративным значением: arm wie eine Kirchenmaus – «бедный как церковная мышь», plump wie ein Bär – «неуклюж как медведь», schlafen wie ein Bär – «спать непробудным сном», er schüttet's ab wie der Hund den Regen – «ему как с гуся вода».
Животные являются носителями определённых качеств, и семантические изменения ведут к переносу имён и развитию вторичных значений. Зооморфизмы в немецком языке – это одна из универсальных тенденций метафоризации, в результате которой осуществляется перенос наименований животных для обозначения людей. Так, обезьяна в немецкой фразеологии олицетворяет ловкость: mit affenartiger Geschicklichkeit – «с ловкостью обезьяны», безумство: einen Affen an jemandem gefressen haben – «быть без ума от кого-либо», Affenwesen – «обезьяньи повадки»; волк – жестокость, опыт, дурные намерения: ein Wolf im Schafpelz – «волк в овечьей шкуре», mit den Wölfen muß man heulen – «с волками жить – по-волчьи выть», der Wolf stirbt in seiner Haut – «как волка ни корми, он всё в лес смотрит»; осёл – глупость: unsers Herrgott's Esel – «олух царя небесного»; лиса – хитрость: schlauer Fuchs – «старая лиса, хитрый лис», den Fuchs anziehen (fuchsschwänzeln) – «лисой вертеться, прикидываться», es ist ein dummer Fuchs, der nur ein Loch weiß – «худа та мышь, которая только одну лазейку знает», Füchse muß man mit Füchsen fangen – «старую лису не травят молодыми собаками»; заяц – проворство: der Ochs will den Hasen erlaufen! – «бык захотел зайца обогнать», Rufe nicht „Hase!“, bis du ihn im Sacke hast – «не говори «гоп» пока не перепрыгнешь», бык – упрямство: er ist stiernackig – «он упёрся как бык», свинья – подлость, нечистоплотность: Schwein – «неряха; подлый человек», Schweinerei – «свинство».
Таким образом, можно сделать следующий вывод: в немецкой культуре при помощи зооморфизмов осуждаются либо поощряются те же качества, что и в других культурах, хотя набор качеств, с которыми ассоциируется определённый зооним, различен в разных языках.
ГЛАВА III ФУНКЦИОНИРОВАНИЕ ЗООМОРФИЗМОВ В СЛАВЯНСКИХ ЯЗЫКАХ
3. 1. ЗООМОРФИЗМЫ В РУССКОМ ЯЗЫКЕ
Зоофразеологизмы в русском языке являются прямым отображением этнокультурных условий, в которых формировался лексический фонд этого языка. Зооморфизмы, как и другие образно-выразительные фразеологические единицы, придают речи особую яркость, красочность. Это достигается тем, что в их построении удачно использованы самые разнообразные средства образной выразительности: переносное, метафорическое значение, сравнение, гипербола, аллитерация и т. д.
Зооморфизмы выражают оценку состояния лица, оценку действий и манеры поведения лица, некоторые черты внешнего облика человека получают свою эмоциональную оценку в системе анималистической метафорики: мокрая курица – «человек нелепого и жалкого внешнего вида», драная кошка – «женщина исключительной худобы, крайне измождённая», слон в посудной лавке – «человек исключительно неповоротливый, неуклюжий», змея в корсете – «человек исключительно тоненький, худенький». Образы всех перечисленных выше зооморфизмов не только собственно метафорические, но в значительной степени и гиперболические (реально даже самое невесомое и тоненькое создание всё-таки полнее змеи в корсете) [2, 140 - 141].
Создание отношений сопоставления сем и коммуникаций (компаративной лиги) преследует оценочно-характеристические цели. Одна сема сопоставляется с другой (оценочно-характеристической) в рамках одного предложения или в пределах одного словосочетания (члена предложения). Идея этого сопоставления выражается с помощью специального слова-индикатора (сравнительного слова), которое обычно бывает представлено союзом (как будто, словно), является языковым выражением этой связи: человек без родины (первая сема) что соловей без песни (вторая сема, оценочно-характеристическая), мать при детках что птица в клетке. Сопоставление идёт чаще всего по какому-либо свойству или действию, которое является общим или сходным для двух предметов, отражённых в двух семах. В этом случае в состав сравнения включается специальное слово (прилагательное или глагол), которое является языковым выражением этой связи: он голоден как волк, он поёт как курский соловей.
Существует также комплекс компаративов с константным компонентом «нужен»: нужен как собаке пятая нога, нужен как рыбе зонтик, нужен как слону перчатки, нужен как мартышке книжки (предмет в сочетании с реально несовместимым с ним предметом [11, 135].
Устойчивые сравнения как средства изобразительности разделяются на два основных типа: 1) сравнения позитивной оценки и 2) сравнения негативной оценки. Рассмотрим их последовательно. Сравнения позитивной оценки делятся на два разряда: 1) поэтические сравнения и 2) живописующие компаративы.
1. Поэтические сравнения (наглядно-образная основа даёт поэтический рисунок, с наибольшей полнотой и отчётливостью выражающий ту особенность, которая заинтересовала нас в объекте мысли): плывёт как лебедь белая.
2. Живописующие сравнения (наглядно-образная основа даёт яркий, живописный образ, наглядный и впечатляющий, вызывающий логически чёткое представление о какой-то особенности сравниваемого объекта): воет как волк на морозе, крутится как белка в колесе, плавает как рыба в воде.
Второй крупный функционально-изобразительный тип составляет устойчивые сравнения с экспрессией отрицательного отношения к чему-либо или кому-либо. К ним относятся зооморфизмы с различной оценочно-характеристической окрашенностью: неодобрительно-обличительные, иронические, сатирические. В них наглядно-образная основа помогает создать отрицательное, неодобрительное или резко осуждающее отношение к объекту сравнения: грязен как свинья, любит как собака палку, труслив как заяц, зверем смотреть, надулся как мышь на крупу. Наглядно-образная основа может давать экспрессивный образ, используемый в сатирических целях: устойчив как корова на льду, говорит, как лошадь хомут тащит, разговорчив как устрица.
Зооморфизмам русского языка присуще оценочное значение, т. е. положительная или отрицательная характеристика лица или предмета со стороны его устойчивых, постоянных свойств, а не случайных и временных.
Таким образом, сопоставление с животными даёт большой ряд изобразительных эффектов, создаёт целую серию образно-выразительных средств, которые в отличие от индивидуально-авторских сравнений не только характеризуются общеупотребительностью, определённой частотностью использования, воспроизводимостью, но и не уступают им в чёткости, выразительности образа, в эмоционально-экспрессивных достоинствах.
Зоометафоры демонстрируют, что к положительно оцениваемым личностным качествам мужчины русская культура относит силу, храбрость, смекалку, молодость: бык, орёл, сокол; брови соболиные, очи соколиные, сам орёл, а к отрицательным, кроме отсутствия вышеназванных, считают невоспитанность, грубость, безынициативность: медведь, свинья, козёл, рыба. Отношения мужчины к женщине в русском языке рассматриваются и как поэтически-возвышенные, восходящие к фольклорной традиции (селезень, утица), и как приземлено-бытовые (жеребец ‘половозрелый, сексуально активный’; кот ‘похотливый, сластолюбивый’; козёл ‘похотливый’; сильный негативный оттенок несёт зоовокатив кобель ‘мужчина, охотящийся за каждой юбкой’).
В русском языке много метафор с компонентом-зоонимом. Например, мы говорим «пустить красного петуха» вместо «поджечь». Такие зооморфизмы образованы в результате переносного употребления словосочетаний и очень многочисленны и разнообразны в русском языке, например: птица невысокого полёта, подложить свинью, гора родила мышь, лошадь – человеку крылья, свинья в ермолке, синяя птица, белая ворона, вольная птица, гусь лапчатый, канцелярская крыса, крокодиловы слёзы, лебединая песня, медвежий угол, морской волк, осиное гнездо, стреляный воробей, козёл отпущения, собака на сене [7, 86 - 93].
Наглядно-образная основа – это вещественно-наглядное представление на основе отражения простого ощутимого предмета, в роли которого выступает животное, они представляют изображаемое в более яркой, наглядной, красочной форме. Изобразительная функция – это функция живописания: метафорический фразеологизм одевает предмет изображения в яркие, живописные одежды, придаёт почти физическую ощутимость.
В русском языке существуют также зооморфические глаголы типа обезьянничать – подражать, лисить – хитрить. Зооморфические глаголы представляют собой языково-речевые единицы с двойной корреляцией: они связывают сферы «Вселенная» (как фаунизмы по происхождению) и «Человек» (как функциональные средства создания характеристики), по иной терминологии, они объединяют объекты «живая природа» и «люди». Зооморфические глаголы входят в разряд славянских субъектных глаголов, предметом наименования которых является не только «сам глагольный признак, но и сопутствующие ему обстоятельства способа, цели, интенсивности действия и т. п.»: ишачить – работать тяжело, безропотно, павлиниться, бычиться, петушиться. Расширение сферы их действия происходит за счёт «исходного» (анималистического субъекта, т. к. они начинают соотноситься и с субъектом-животным, ср.: завбазой окрысился – собаки, тигры, кошки окрысились; ребята съёжились – собаки, тигры, кошки съёжились; галопирует лошадь, человек, инфляция).
Зооморфические глаголы соотносятся чаще всего с компаративными конструкциями. Между исходным зоонимом и зооморфическим глаголом лежит целая лингвистическая эпоха формирования и накопления сравнительных оборотов с выразительной пейоративной (реже - мелиоративной) установкой (ср.: хитрый как лиса, злой как собака) и их последующего «стяжения» в синтаксические дериваты типа «лисить», «собачиться» и пр.
Самой активной для зооморфических глаголов является форма повелительного наклонения (не ершись, не петушись и пр.). Русские зооморфические императивы входят в широкую систему повелительно-побудительных форм и конструкций, выделяясь в ней особой эмоционально-экспрессивной окраской. Зооморфические глаголы выражают в своём большинстве негативные действия и потому нуждаются в системе определённых запретов: не петушись, не бегемотничай, не обезьянничай и др. Положительные формы зооимперативов довольно редки, что, несомненно, ещё более усиливает их экспрессивную оценочность. Для того, чтобы зооимперативы заменили общеязыковые (нейтральные) глаголы в повелительном наклонении, необходима дву- (и более) субъектная ситуация и своеобразный «эмоциональный накал», способствующий синонимизации. Подобное функциональное взаимодействие зооимперативов с другими экспрессивными и нейтральными элементами создаёт неповторимый колорит современной русской речи [26, 18 - 23].
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11
