Карфаген был разрушен в ходе третьей Пунической войны 149-146г.г. до н.э., а жители его обращены в рабство.
Пунийское господство над местным населением сменилось римским, но ничего принципиального нового не появилось в жизни ливийцев и кочевников Мавритании.
Глава 2.2. АФРИКАНСКИЕ ПРОВИНЦИИ РИМА. ДЕЛЕНИЕ, АДМИНИСТРАЦИЯ, РАЗВИТИЕ ОТНОШЕНИЙ.
Остается осветить судьбу Африки с того момента, как римляне заняли Карфагенскую область и подчинили себе окрестные местности.
Нигде так полно не проявились близорукость и бездушие, можно сказать даже нелепость и грубость системы управления Римской республики над зависимыми территориями, как в Африке.
Образование римских провинций в Африке происходило не сразу, а в течение длительного промежутка времени. Самой первой территорией на землях разрушенного Карфагена стала провинция Африка, образованная в 146 г. до н. э. Затем по завершению Гражданской войны из земль враждебного Цезарю и поддержавшего республиканцев Катона Младшего Нумидийского царства Юбы II была образована в46 до н.э. провинция Новая Африка-Нумидия. В ходе реформ 40-41 г. н.э. императора Клавдия были созданы Тингитанская и Цезарейская Мавретания.
В Южной Галлии и еще более в Испании римское правительство по крайней мере стремилось к прочному расширению своих владений и вынуждено было почти поневоле приступить к латинизации страны; на греческом Востоке иноземное владычество смягчалось и даже сглаживалось могучим влиянием эллинизма, ставившего преграды даже жестокой политике.
Но над третьей частью света царила старая национальная ненависть к пунийцам, пережившая гибель родного города Ганнибала. Не властолюбие и корыстолюбие, но страх и зависть создали провинцию Африку. При республике эта провинция не имеет истории. Страна была разумеется использована римскими спекулянтами; однако считалось недоспустимым, чтобы разрушенный большой город мог снова воскреснуть из развилин или чтобы какой-либо соседний город достиг такого же цветущего состояния, в котором прежде находился Карфаген. Не было здесь и постоянных лагерей, как в Испании и Галлии.
Небольшая по размерам римская провинция была со всех сторон окружена затронутой цивилизацией областью зависимого царя Нумидии.
При этом нумидийский царь получил такое политическое и военное значение, какого никогда не имели правители других зависимых от Рима государств. Вся внутренняя страна - большое Нумидийское царство - становится римской провинцией и охрана против варваров возлагается на римских легионеров.
Мавританское царство становится сначала зависимым от Рима, а вскоре и входит в состав Римской империи. Со времен диктатора Цезаря латинизация Северной Африки и распространение в ней цивилизации делается одной из задач римского правительства.
Прежняя область Карфагена и присоединенная к ней Юлием Цезарем большая часть прежнего Нумидийского царства, которое досталось победителю республиканцев во главе с Катоном Младшим и царя Юды, составляли вплоть до конца царствования Тиберия провинцию Африку.
Колонизация Африки началась с размещения там ветеранов и сторонников Мария, продолжалась при Цезаре и Августе; наиболее интенсивной она стала в правление Антонинов и Северов. С самого начала колонии и муниципии основывались главным образом на побережье, на пересечении главных путей сообщения, в стратегически важных пунктах, в центрах наиболее плодородных районов, особенно пригодных для зерновых культур. Зерно долго было главным предметом африканского экспорта, но и тогда, когда во II в. к нему прибавляется оливковое масло, зерновые не только не утрачивают своего значения, но, напротив, возделываются в столь широком масштабе, что с середины II по середину III в. Африка становится главной житницей Рима, оттеснив на задний план Египет.
Значительную роль в местной администрации начинают играть отставные легионеры, которые со времен Гая Мария получали наделы в провинции Африка. Привычка к дисциплине, привитая военной службой, продолжала объединять ветеранов и в мирное время, что позволяло им, заручившись всеобщей поддержкой, избираться в местные органы самоуправления. Таким образом ветераны становились привелегированной прослойкой населения и являлись надежной опорой римского владычеста на местах.
Обладание ветеранским наделом, соответствовавшим мелкой или средней вилле, давало возможность занимать муниципальные должности и войти в круг городской знати. Апулей говорит, что его отец, имевший состояние в 120 тыс. сестерциев, был городским магистратом и вообще почтенным лицом.
Однако при императоре Калигуле в отношении этой важной области, требовавшей на широком протяжении охраны границ, правительство вернулось к системе двоеначалия, которая была принята в республиканскую эпоху, и передало часть провинции, не нуждавшуюся в специальной пограничной охране, в управление гражданской власти, а остальную область, занятую гарнизонами, в управление военному командиру, не подчиненному гражданской власти.
“Причина этого заключалась в том, что при распределении провинций между императором и Сенатом Африка была отдана Сенату, а так как там ввиду своеобразия местных условий было необходимо присутствие значительных военных сил, то наличие в провинции одновременно командированного Сенатом наместника и назначенного императором военного командира должно было вызвать и действительно вызывало трения между обоими должностными лицами и даже между императором и Сенатом. В 37 году этому положению был положен конец; земли по берегу моря от Гиппона до границ с Киреной сохранили прежнее название Африка и остались под властью проконсула, а западная часть провинции с главным городом Циртой и внутренние районы с большими военными лагерями к северу от Ауреса - вообще вся область, занятая гарнизонами, - были отданы под управление командира африканского легиона…”. 15).
Западная половина Северной Африки в эпоху Цезаря распалась на два царства - Тинги и Иол, позднее Кесария. После гибели династии Массиниссы и тяжелейшей для римлян борьбы с приверженцами истребленного Калигулой рода, оба царства были завоеваны наместником Светонием Тауллином, будущим покорителем Британии и включены в состав империи как провинции.
Каждая из этих провинций была занята имперскими войсками второго разряда и дана в управление римскому наместнику, не входившему в сенат.
Местность Триполи в политическом отношении составляющая часть провинции Африка. Постоянная борьба с племенами варваров делала жизнь этой богатой области опасной и неспокойной. Чтобы обеспечить безопасность земледельческих районов побережья, где была сосредоточена большая часть населения, римским наместникам приходилось держать гарнизоны во всех оазисах на пути от внутренних областей Африки к побережью.
Охрану оазисов несли когорты африканского легиона и союзнозависимые конные контингенты местных князьков. И лишь в эпоху упадка империи эти дальние форпосты были оставлены и варвары беспрепятственно хозяйничали на побережье.
Мероприятия военного характера заключались в Африке главным образом в том, чтобы расположить войска перед могучим авразийским горным массивом и не дать непокоренным племенам прорываться в усмиренную область Африки и Нумидии. Поэтому-то Август и устроил постоянную квартиру легионов в Тевесте на высоком плато между Ауресом и прежней провинцией. Нам мало известно о военных действиях в Африке; вероятно, они были продолжительны и заключались в том, что римские войска постоянно отражали нападения пограничных племен и столь же часто предпринимали грабительские набеги в их области.
Чтобы хоть как-то побороть “прохладное” отношение к Риму у местного населения, императоры стали создавать в Африке поселения римских граждан, которые одновременно являлись центром обороны страны и римской администрации. Чтобы враг не напал внезапно, римляне строили дороги от городов на побережье к лагерям внутри страны. Из трех легионов, стоявших на африканском побережье, два, III Cyrenaica и III Augusta (граница Туниса и Алжира), стояли на территории, раньше принадлежавшей Карфагену, а третий- XXII Deiotariana- в Александрии. Такое расположение освещает реальную оценку обороноспособности указанных провинций. Если для вторжения в Египет противнику было необходимо проити буферную зону с римскими войсками в Сирии и Палестине, то африканским провинциям постоянно приходилось отражать вторжения кочевых берберских племен. Театр военных действий очень отличался от привычного римлянам и вынуждал прибегнуть к применению новой тактике , а именно к росту удельного количества союзнеческой и наемной каваллерии по сравнению с легионной пехотой.Такое положение с войсками было в 68 г. н.э., а уже к 96- 98 г. н.э. в африканских провинциях остался только один легион в Нумидии III Augusta имевший местом постоянной дислокациии Ламбесис, но значительно возросло число конноцы, расположенной вдоль границы. Затем на протяжении более 140 лет положение с легионами африканских провинций не менялось и в 215 г. н.э. мы видим все тот же III Augusta в Нумидии. Два легиона, стоявших в Африке раньше были переведены в другие места и имеют свою историю: XXII Deiotariana был выведен из Александрии.и потерян в 135 г. в правление императора Адриана, а III Cyrenaica упоминается в 215г. как легион, имеющий постоянный лагерьв Аравии. Место XXII Deiotariana в Египте занимает II Trajana, который наряду с III Augusta упоминается в Notitia Dignitatem (395 г.) в последний раз.16)_
В Мавританиях также стояли римские войска. Теодор Моммзен приводит следующие данные об Африканских легионах. “… обе мавританские армии в общем не уступали по численности африканско-нумидийской армии… в 70 году н.э. войска обеих Мавританий вместе, не считая много численных дружин, насчитывали 5 алл и 19 когорт 17).; это дает, если считать приблизительно каждый четвертый отряд за двойной, около 15 тысяч человек. Регулярная армия Нумидии скорее была слабее, нежели сильнее этого.” 18).
Но не все спокойно было и в самих провинциях.
“…Недовольные, кто был посмелее, кто жил поближе к степной окраине, убегали к кочевникам, нумидийцам и маврам; эти, в свою очередь, далеко не вполне подчинившиеся Риму, всегда были готовы к разбойничьим набегам на богатые именья и города провинции; беглецы и рабы охотно примыкали к ним при нападении на прежних своих господ…
…Непрерывные восстания делали Африку, Нумидию и Мавританию самыми непрочными владеньями империи. У местного населения вовсе не было имперского патриотизма…”. 19).
Что касается языка, то к настоящему народному языку римляне относились так же, как в Галлии к языку кельтов, а в Испании - к языку иберов.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8
