В Смоленске Наполеон пытался возложить управление городом на муниципалитет, созданный им в составе мэра и членов муниципального совета.

Мэром города Смоленска назначался титулярный советник Васька Ярославцев.

В течение пятидневного пребывания Наполеона в Смоленске был какой-то момент, когда он всерьез задумывался над состоянием армии и ее устройст-вом. Наполеон даже высказывал мысль об оставлении армии в Смоленске на зимние квартиры, о создании продовольственных запасов, строительстве лаза-ретов и дорог. Он приказал устроить госпитали для раненых, поставить 24 пе-карни, соорудить через Днепр прочный мост на сваях, привести в порядок зда-ния города. Одним словом, Наполеон намеревался надолго обосноваться в Смоленске. Он говорил тогда Коленкуру: "Я укреплю свои позиции. Мы от-дохнем, опираясь на этот пункт, организуем страну и тогда посмотрим, каково будет Александру... Я поставлю под ружье Польшу, а потом решу, если будет нужно, идти ли на Москву или на Петербург"26

Конечно, для подобного рода намерений имелись основания. Армия на пути к Смоленску понесла большой урон в живой силе и материальных сред-ствах, снизилась ее боеспособность, она нуждалась в отдыхе, в доукомплекто-вании, следовало привести в порядок службу тыла, организовать медицинское обслуживание и т. д.

Но какова была гарантия, что длительная пауза, остановка на зиму в Смоленске приведет к желаемой цели -к победе в большом сражении, овла-дению Москвой и подписанию мирного договора? Такой гарантии не было. Более того, в России и Европе расценили бы эту паузу как поражение Наполе-она, она потребовала бы колоссальных расходов, усилилось бы недовольство во Франции, да еще при отсутствии императора в Париже. Все это могло соз-дать невыгодную политическую и военную обстановку. Надо было искать сражения.

Участник тех событий, впоследствии известный военный теоретик и ис-торик А. Жомини, так излагает общий ход мыслей Наполеона: "Вынудить рус-ских к сражению и продиктовать мир - это единственно безопасный путь из оставшихся в настоящее время... Но что требовалось предпринять, чтобы до-биться этого сражения?

Конечно же, не сидеть в Смоленске без продовольст-венных и других ресурсов. Мы должны были либо наступать на Москву, либо отойти к Неману, третьего пути не существовало... Опыт десяти кампаний по-могает мне видеть решающий пункт, и я не сомневаюсь, что удар, нанесенный в сердце русской империи, мгновенно покончит с разрозненным сопротивлением.» 27

Наполеон поделился своим решением с Коленкуром. "Не пройдет и ме-сяца,-- сказал он,-- как мы будем в Москве: через шесть недель мы будем иметь мир"Но то была лишь очередная иллюзия. Время же и реальность со-бытий диктовали свои расчеты.

Все эти планы так же быстро исчезли, как и появились. Достаточно было Наполеону получить хотя бы небольшой тактический успех, как у него вновь возникла надежда на возможность большого сражения и достижения в нем решительной победы.

Заключительным актом Смоленского сражения явился бой 7 августа в 10 километрах от города, у Валутинской горы. Наполеон сделал здесь еще одну попытку втянуть русские войска в генеральное сражение.

Обстоятельства, при которых возникло неожиданное столкновение рус-ских и французов у деревни Лубино, таковы. Войска 1-й Западной армии двигались проселочными дорогами с Поречской на Московскую столбовую дорогу двумя колоннами. Одна из них шла че-рез Крахоткино, Жабино, Кошаево и выходила к Лубино и Бредихину другая - через Зыколино и Сущево к Прудище. В авангарде первой колонны шел от-ряд под командованием генерал-майора П. А. Тучкова 3-го, который вечером 6 августа выступил с Поречской дороге и к утру следующего дня вышел на Московскую дорогу у Лубино. Дальше отряд должен был двигаться на восток к Бредихину, но Тучков, желая надежно прикрыть движение основных сил, повернул свой отряд на запад и направил его по дороге к Смоленску. Двигаясь по дороге, отряд уже миновал реку Страгань. В это время корпус Жюно пере-правившийся через Днепр по наведенному мосту у Прудищево двигался по Московской дороге к деревне Лубино. Генерал Тучков вместе с прибывшим к нему генерал-квартермейстером К.Ф. Толем установили, что впереди войск 2-ой армии, кроме трех казачьих полков генерала А. Карпова, никого нет. В тоже время к полудню стали приходить сюда и войска корпуса Нея, направленные Наполеоном на Московскую дорогу.

Тучков, отлично понимая, что от действий его отряда зависит успех ма-невра, совершаемого 1-ой армией, решил задержать движение войск против-ника, расположив свои войска на удобной позиции за рекой Строгань. На до-рогу была выдвинута артиллерийская батарея, которая открыла огонь по подходившим войскам корпуса Нея. Завязалась перестрелка, все более усиливав-шаяся по мере подхода войск противника.

Само собой разумеется, что 3000-му отряду Тучкова было трудно долго удерживать позиции. Кроме того, сюда в обход левого фланга подходили пе-хотинцы Жюно и кавалерия Мюрата.

К действиям отряда Тучкова было при-ковано внимание русского командования, оно направляло сюда все новые и новые подкрепления. К 3 часам дня на позиции за рекой Страгань было уже до 8000 человек. Вскоре сюда прибыли Барклай-де-Толли и А.П. Ермолов.

Бой на московской дороге приобретал все более упорный характер. Ней стремился опрокинуть отряд Тучкова и прибывшие сюда войска Коновницына, стремительным броском овладеть деревней Лубино и тем самым закрыть дорогу для войск 1-й Западной армии. Кавалерия Мюрата тоже рвалась на Московскую дорогу в обход левого фланга русских. Но на встречу был выдвинут1-й кавалерийский корпус генерала В.В. Орлова - Денисова, который, умело, используя местность (непроходимые болота), затормозил движение конницы Мюрата. Конница Мюрата могла бы принести большой урон войскам 1-й армии, если бы пехота Жюно поддержала ее. Но Жюно, встретив па пути топкое бо-лото, решительно отказался вести войска вперед. Не согласился он и на обход-ные пути. Настойчивые просьбы Мюрата остались безрезультатными. Наполе-он, находившийся I это время в Смоленске, узнав о поведении Жюно, в гневе воскликнул: "Жюно упустил русских. Из-за него я теряю кампанию"28

Войска Нея усиливали нажим па позиции русских и на отдельных ее участках добились временных успехов. Вокруг Московской дороги не ослабе-вала борьба. Тут находились и Барклай, и Ермолов, и Тучков, и Коновницын, здесь сосредоточивались усилия обеих сторон. Бой продолжался до позднего вечера. В 9 часов, когда стало темно, французская 3-я пехотная дивизия из корпуса Даву, подойдя по лощине к позициям русских, атаковала их. Генерал Тучков 3-й повел навстречу противнику Екатеринославский гренадерский полк. Но в ходе жаркой схватки под ним была убита лошадь, а затем и сам Тучков, раненный в грудь и голову, был взят в плен и в тяжелом состоянии доставлен к Мюрату.

- Есть ли у вас какая-либо просьба? Я охотно выполню ее,-- были пер-вые слова Мюрата.

- Не забудьте наградить офицера, который представил меня к вам. Он действовал очень храбро против меня,-- сказал Тучков.

На другой день офицер получил орден Почетного легиона".

Бой при Дубине (или, как его иногда называют, при Валутиной горе) хо-тя и имел самостоятельное значение, но в то же время явился своего рода заключительным актом Смоленского сражения. Это была еще одна попытка Наполеона втянуть русскую армию в генеральное сражение в невыгодной для нее обстановке. Но и эта попытка закончилась для него неудачно.

Потери французской армии были значительны. Из 32 000 участвовавших в бою убитых и раненых было около 8800 человек. Русские тоже много поте-ряли. Из 17 000 человек, принимавших участие в бою, потери составили около 5000 человек.

После столь энергичной схватки русские войска, измученные и устав-шие, продолжали отступать на восток. К вечеру 8 августа главные силы 1-й Западной армии переправились через Днепр у Соловьевой переправы.

На пра-вом берегу Днепра оставались лишь казаки Платова, составлявшие арьергард армии. Войска 2-й армии 9 августа были уже в Дорогобуже, а войска 1-й армии заняли позицию у Умолья (8 верст не доходя Дорогобужа). Кавалерия Мюрата, корпуса Даву, Нея, а за ними войска Жюно, Понятовского и вице-короля дви-гались как по столбовой, так и проселочными дорогами к Днепру. Они неот-ступно преследовали русскую армию.

Теперь и у Барклая-де-Толли переменился взгляд на дальнейший харак-тер вооруженной борьбы. Видимо, и он понял, что должен быть предел для отступления. Чувствовал он и недовольство армии; среди народа поговаривали, что Барклай как бы ведет Наполеона к Москве. Если раньше до Смоленска и даже в Смоленске Барклай уклонялся от решительного сражения, то теперь он стал ярым сторонником его. Сразу же после переправы 1-й и 2-й Западных армий через Днепр Барклай-де-Толли поручил Толю и другим штабным офицерам найти подходящую позицию для генерального сражения. Сначала было намечено поле в районе Умолья. Сюда была стянута из Дорогобужа 2-я армия, примкнувшая к левому крылу 1-й армии, проведена рекогносцировка местно-сти. И лишь невыгоды левого фланга, который легко можно было обойти, да угроза наседавшего противника заставили Барклая отказаться от этой идеи и отвести войска в ночь на 12 августа к Дорогобужу. А в следующую ночь вой-ска получили новый приказ: выступить тремя колоннами к Вязьме.

Однако мысль о сражении не оставляла Барклая. К Вязьме и далее были посланы офицеры во главе генерал квартирмейстером Толем и начальником инженеров Труссоном для выбора и укрепления позиции, опираясь на которую можно было бы остановить противника и перейти в наступление. Из Семлева Барклай доносил Александру I: "Кажется, теперь настала минута, где война может принять благоприятный вид... наши войска подкрепляются резервом, который Милорадович ведет к Вязьме. Теперь мое намерение поставить у это-го города в позиции 20 или 25 000 человек, и так ее укрепить, чтобы этот кор-пус был в состоянии удерживать превосходящего неприятеля, чтобы с боль-шею уверенностью можно было действовать наступательно"29.

Итак, настал момент, когда оба полководца -- и Наполеон, и Барклай-де-Толли - готовили свои армии к решительной схватке. Русская армия, плано-мерно отступая, выбирала удобную позицию, французская же следовала за ней по пятам, готовясь в любое время вступить в сражение.

Правда, положение во французской армии теперь было иное, чем в на-чале войны или даже месяц назад. Длительными переходами и боями она была сильно ослаблена. Если при вторжении в Россию в корпусах Даву, Нея, Богарне, Понятовского, Жюно и императорской гвардии, т. е. тех войсках, которые действовали на московском направлении, насчитывалось около 280 тыс. чело-век, то перед Смоленским их было 200 тыс. человек, а спустя две недели -лишь 135 тыс. человек. Таким образом, главные силы французской армии за два с половиной месяца уменьшились вдвое.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7