Очевидно, что вновь образуемые слова минуют форму с меной фонем, так же как, например: Владивосток -- владивостокский. Естественно, что такой переход готовился постепенно, подспудно; иногда долго сосуществовали параллельные варианты форм, на-пример, от названия Волга образованы обе возможные формы -- волжане и волгари, но только одна форма для обозначения в единственном числе волжанин. В других случаях давно закрепилась форма без чередования: баски -- баскский (устар. басконский, ср.:
наречие по-басконскй); лаки -- лакский; тюрки (группа народов -- татары, узбеки, турки, туркмены, якуты, чуваши и др.) -- тюркскищ адыги (общее название адыгейцев, кабардинцев и черкесов) -- адыгский; или сохраняется старая форма: коми-пермяки -- коми-пермяцкий язык, коми-пермячка; казак -- казачий и казацкий {ка-зачье войско, казацкая сабля).
Как видим, процесс идет противоречиво, сложно, однако на-правление его очевидно.
Следствием агглютинации можно считать и рост интерфикса-ции -- появление внутреннего суффикса-интерфикса, который помогает «развести» несочетающиеся или неудобно сочетающиеся фонемы на стыке морфем.
Например, слова с суффиксом -анин (-ане) приобретают нараще-ние -ч-({-чанин). Комплекс -чанин (-чане) все более становится уни-версальным при обозначении лица (лиц), по принадлежности к нации, народу; по отнесенности к городу, местности проживания:
Торопец -- торопчане, Гремиха -- гремихчане, Бежецк -- бежечане (ср.:
англичане, датчане). При наличии чередования интерфикс не требу-ется: волжане (формы волгане и волгчане отсутствуют).
При образовании подобных наименований часто возникают практические трудности, так как производящее слово-наименова-ние имеет «нестандартную» форму. Например, наименования на -ня (типа Капотня). Как образовать наименование жителей -- ка-потняне или капотчане^ Такое затруднение в юмористической форме обыгрывает, например, автор хроники происшествий: В 5-м квартале Капотни 39-летний капотнянин или капотнинец, а может быть, капотнюк в своей квартире избил до полусмерти свою 47-лет-нюю подругу (МК, 2004, 22 июля).
В качестве интерфикса часто употребляется -ов(скии). Класс слов типа стариковский в настоящее время растет: битниковский, летчиковский.
Сочетание -овский все чаще употребляется при образовании прилагательных. Надо сказать, что эта форма заметно вытесняет некоторые более ранние формы прилагательных: антантский -- антантовский, пентагонский -- пентагоновский, завкомский -- завко-мовский; селькорский -- селькоровский; сельсоветский -- сельсоветовский. При некоторых аббревиатурных наименованиях образуются прилагательные только с наращением -ов: ооновский, тассовский, мхатовский, мосфильмовский и др. В современном языке формы могут различаться в зависимости от мотивирующего слова: Дарвинский -- от Дарвин (город); Дарвиновский -- (у! Дарвин (фамилия).
Форма на -овский может конкурировать с другими, особенно если исходное слово оказывается «трудным» для образования прилагательного. Например, название города Опочка (Псковская обл.) образует прилагательные опоцкий (очень старый вариант), опочецкий и опочковский. В Словаре прилагательных от географи-ческих названий (сост. Е.А. Левашов. -- М., 1986) отдается пред-почтение форме опочецкий, хотя даже во времена А. Пушкина уже была форма опочковский. Ср. примеры: Я остановился в опочецкой гостинице (К. Паустовский); Надзор этот [над Пушкиным] был поручен Пецурову, тогдашнему предводителю дворянства Опочковского уезда (И. Пущин. Записки о Пушкине). А в одном из вы-ступлений Д.С. Лихачева была употреблена форма «Опочининская библиотека».
Интерфикс -ов используется и с суффиксом -ец в названиях жителей городов, например, большие трудности возникают при образовании подобных наименований от названия города Санкт-Петербург: санктпетербурговец или санктпетербургец^. Для назва-ния жительницы этого города разброс форм еще больший:
санктпетербурженка, санктпетербуржица, санктпетербуржка. В.И. Лопатин в «Орфографическом словаре» (1999) дает формы: санктпетербуржцы, санктпетербуржец. А от слова «Петербург» -- петербуржанка и петербурженка и далее: петербуржка, петер-буржцы.
В просторечии используется дополнительно еще один интер-фикс -ш, он употребляется с суффиксами -н (у прилагательных) и -ник (у существительных): МГУ -- эмгеушник, СНГ -- эсенгешник, ГАИ -- гаишник, КГБ -- кагебешник; соответственно -- эмгеушный, эсенгешный, гаишный, кагебешный.
Следствием агглютинации можно считать в ряде случаев нало-жение морфем, в результате имеем опрощение морфем. Это про-исходит, когда совпадают конечные части производящей основы и присоединяемый суффикс: Челябинск -- челябинский [ск + ский]; Динамо -- динамовский, динамовец [о + ов', о + овец], сельпо -- сель-повский [о + овский].
Кстати, наложение осуществляется только при соединении ко-нечного производящего слова и суффикса; на стыке приставки и корня это явление не наблюдается, например: Прииртышье, заар-канить, ультраакустика.
Процессы агглютинации и их следствия оказались достаточно плодотворными для русского языка. Их активизация объясняется тем, что словообразовательная система унифицируется, а словооб-разовательные связи становятся более прозрачными (снятие чере-дования сохраняет исходный фонемный состав слова). Наложение морфем упрощает словообразовательные модели, делает их более экономными, следовательно, процессы эти соответствуют внут-ренним потребностям языка.
Глава 2. Иноязычные аффиксы в русском языке и их продуктивность
Современное состояние русского языка характеризуется необычайно активными процессами заимствования обширных пластов лексики, относящихся к различным областям нашей жизни: экономике, политике, спорту, искусству и т.д. Порой заимствуются целые лексические ряды, оформленные однотипно (например, гамбургер, чисбургер, копбургер; йогурт, фругурт, апигурт, эмигурт; клипмейкер, имиджмейкер, ньюсмейкер, хитмейкер, плеймейкер). Такое обилие заимствованных слов неизбежно приводит к тому, что количество перерастает в качество: в таких рядах слов начинают выделяться определенные структурные элементы и параллельно с этим формироваться более или менее конкретное значение выделяемых отрезков. Таким образом, происходит становление иноязычных структурных элементов как самостоятельных морфем в русском языке, иными словами, осуществляется процесс морфемизации[5,с.72]. ("Если какой-либо язык заимствует ряд слов, морфологически членимых в языке-источнике и принадлежащих в нем к одному словообразовательному типу, то при определенной типологической близости языков весьма вероятно, что и носителями заимствующего языка эти слова будут осознаны не как монолиты, но как слова, распадающиеся на части" [4, с. 18]. Понятно, что это процесс долговременный, постепенный, предусматривающий ряд этапов и стадий приобретения иноязычным структурным элементом морфемных свойств в русском языке.
На первой, начальной, стадии иноязычные элементы выделяются лишь как регулярно повторяющиеся отрезки в ряде слов. Например, русским языком в последнее время заимствуется большой поток английских слов с суффиксом -инг- ( кастинг, боулинг, лизинг и т.д.). Однако, на русской почве этот отрезок еще не сформировался как полноценный суффикс, так как слова, в которых он выделяется, лишены словообразовательной структуры; в русском языке отсутствует производящая основа, на базе которой образовано данное слово, что является необходимым условием становления структурного элемента как самостоятельной морфемы (ср.: «Словообразовательный аффикс сам по себе не может быть вычленен из заимствованных слов, если в нем не вычленена образующая основа, не только формально, но и семантически. Для активизации чуждого аффикса необходимо, чтобы на новую почву заимствующего языка были перенесены не изолированные слова, а производные вместе с производящими, что составляет основу для проявления словообразовательной модели» [1,53]). В лингвистической литературе слова со структурным элементом -инг- квалифицируются как «слова с инговым элементом».
Фактором, способствующим развитию способности некоторых таких слов к членению в русском языке, служит заимствование соотносительных пар слов: скайсерфинг - скайсерфер, кикбоксинг -кикбоксер, бодибилдинг - бодибилдер. Однако говорить в этом случае о наличии словообразовательной структуры слова не приходится, так как в русском языке отсутствует производящая база для этих слов.
Лишь в единичных случаях на основе заимствования ряда однокоренных слов слова с иноязычным элементом начинают развивать свою словообразовательную структуру. Например, в слове тренинг уже выделяется суффикс -ин' , так как слово воспринимается как производное от глагола тренировать(ся) и включается в ряд однокоренных слов тренер, тренироваться, тренировка, тренаж.
На окказиональном уровне слова с подобными структурными элементами также могут восприниматься как образованные по определенной модели со значением действия по глаголу. Так, слова лизинг и маркетинг, характеризуя человека, который заклеивает конверты и наклеивает марки, в шутливом контексте "А это наш ведущий специалист по лизингу и маркетингу" воспринимаются как производные от глагола лизать и существительного марка с помощью суффикса -инг-. А окказионализм жабинг, образованный по модели "основа существительного -+- суффикс -инг- характеризует издержки процесса омоложения лица. Пока еще небольшой материал окказионального характера предоставляет возможность наблюдать, как происходит расширение сферы действия иноязычного словообразовательного элемента, который присоединяется уже к русским основам, и не только глагольным, но и субстантивным.
Таким образом происходит первый "прорыв" иноязычного структурного элемента в систему русского языка, завоевание себе места в ней как самостоятельной морфемы.
На втором этапе иноязычный структурный элемент уже начинает формироваться как самостоятельная морфема в русском языке, так как слова, включающие данный компонент, уже четко осознаются в языке с точки зрения их состава, структуры. Они еще не получили широкого распространения в русском языке, но тем не менее уже сформировалось их словообразовательное значение, выделяется и четко осознается в русском языке производящая база. Кроме этого, они начинают в определенной степени развивать свою словообразовательную активность, что считается важным фактором усвоения иноязычных морфем заимствующим языком, ср.: «Освоенные суффиксы вступают в словообразовательные связи с иноязычными и русскими основами или только с иноязычными»[2,с.5]. Например, суффикс -аж- в словаре Т.Ф. Ефремовой характеризуется как «достаточно регулярная, но непродуктивная словообразовательная единица, которая выделяется в именах существительных мужского рода, которые обозначают действие, названное мотивирующим глаголом, как процесс» (дубляж, зондаж, инструктаж, массаж, монтаж, пилотаж, саботаж, фиксаж).
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6
