Дошедшие до нас книги содержат конец первой, этимоло-гической части трактата (кн. 5--7-я) н начало второй части, посвященной „отклонению", т. е. флексии (кн. 8--10-я); в этих последних книгах излагается спор между двумя грамматиче-скими школами -- аномалистов и аналогистов (ср. стр. 187). Трезвость суждения и внимательное отношение к своеобразию строя латинского языка выгодно отличают изложение Варрона от позднейших грамматических теорий, в которых нередко наблюдается стремление механически переносить в латинскую грамматику категории, установленные для греческого языка.

Позднейшая теория запечатлена в многочисленных поздне-античных руководствах „грамматической науки" (ars gramma-tica), отличающихся друг от друга только объемом, а по существу составленных в единой традиции, с незначительными отклонениями в трактовке отдельных грамматических проблем. Основную часть такого руководства составляет учение о частях речи с их „акциденциями", т. е. обнаруживающимися в них грамматическими категориями, устанавливаемыми, глав-ным образом, на основании морфологических наблюдений; заканчивается изложение сннтактико-стилистнческим разделом о „достоинствах и недостатках речи", причем синтаксический материал обычно группируется вокруг вопроса о так назы-ваемом „солекизме" -- невзаимосогласованном предложении. Основной части предшествуют разъяснения таких понятий, как звук, буква, слог, ударение, а введением ко всему служит определение „грамматической науки" и ее задач.

Древнейшие из дошедших до нас римских руководств отно-сятся к III--IV в. н. э., но самый тип может быть прослежен в Риме гораздо раньше, по крайней мере в I в. н. э.: уже Квинтилнан в своем кратком обзоре „грамматической науки" (Institutio Oratoria, I, гл. 4--5) придерживается такого порядка расположения материала. Этот римский тип учебника не пол-ностью совпадает с построением греческой грамматики Дио-нисия Фракийского, получившей у греков каноническое зна-чение; так, обязательный у римлян завершающий стилистиче-ский раздел отсутствует в грамматике Дионисия. Римский вариант по своему построению примыкает к более ранней эллинистический традиции, нл'ы'с ni<iii ;;и сохранившемуся лишь в конспективном изложении Диогена Лаэртня трактату фило-софа стоика Диогена Вавилонского (первая половина II в. до н. э.) И to'-, ctovr?. Стоическая грамматика, переработанная ка греческой почве александрийцами, попала в Рим через стоическую школу пергамских филологов еще во II в. до н. э. в своем первоначальном виде, и Рим, впослед-ствии усвоив основное содержание александрийской грамма-тической системы, сохранил структуру и ряд деталей стоиче-ского изложения.

Из сохранившихся руководств наиболее обширными яв-ляются трактаты Харисия (IV в.), Диомеда (IV в.) и огромный труд Присциана (начало VI в.) „Institutio de arte grammatica", несколько отличающийся от обычного римского типа и осно-ванный на грамматической системе Аполлония Дискола, из-вестного греческого грамматика II в. н. э. Широко распростра-нено было в школьной практике руководство Доната (IV в.), сохранившееся в двух вариантах, полном и сокращенном („Ars maior" и „Ars minor"); к Донату имеется ряд коммен-тариев (Сервия, псевдо-Сергия, Помпея, Кледония и др.). Боковые линии римской грамматической традиции представ-лены трудами Сацердота (конец III в.), Мария Викторина (IV в.), Проба (IV в.), Консенция (вероятно, V в.).

Помимо общих грамматических руководств, дошли трак-таты по специальным вопросам. Орфографии посвящены работы Велия Лонга (II в.), Теренцня Скавра (II в.) и других позднейших авторов. Вопросы фонетики античная теория тесно связывала с ритмометрическнми проблемами, и самое подробное описание звуков латинского языка мы находим в произведении Теренциана Мавра (II--III вв.) „De litteris, de syllabis, de metris".

Грамматическое учение, представленное во всех этих тру-дах, сложилось в основных своих чертах во II--III вв. н. э., в период господства архаистического направления в римской литературе. Наблюдения грамматиков относятся главным обра-зом к литературному языку времен республики и века Августа; явления более позднего времени редко вызывают у них инте-рес. Если меньше внимания уделяют они народноразговорной речи, которая попадает в их кругозор лишь в негативном плане, в порядке предостережения от орфоэпических и орфо-графических ошибок. В этом отношении интересно приложе-ние к руководству Проба, так называемое „Appendix Probi", в котором имеется перечень 227 правильных форм с противо-поставлением им форм неправильных: telonium non toioneum

часто встречающиеся. Нормы литературного языка. В том же приложении к Пробу есть раздел „differentiae", семантических различий между словами, близкими по значению или по звучанию, и в числе этих последних имеются слова, сблизившиеся между coooii по звучанию в результате фонетических процессов эпохи импе-рии (labat: lavat). К сожалению, ни время, ни место составле-ния ..Appendix Probi" не могут быть точно определены.1

Труды грамматиков в значительной мере обесцениваются недостатками, присущими античной языковой теории: ограни-ченностью лингвистического интереса, замыкающегося в пре-делах родного языка, н притом почти исключительно с узко практической нормативной целью, ошибочными представле-ниями о языковом развитии, мыслящемся как ряд сознатель-ных „изобретений", а также о соотношении между звуком и значением, наивностью фонетических представлений, нгуме-нием анализировать морфологический состав слова, склон-ностью к этимологической фантастике. У римлян к этому присоединяется порой и некритическое следование греческим теориям. Толкования, которые римские грамматики дают фак-там латинского языка, оказываются часто -- хотя н отнюдь не всегда -- для нас бесполезными. Но это еще не опорочи-вает свидетельской ценности их показаний о самих фактах. Вопрос о том, не искажены ли факты в угоду ложной теории, приходится, конечно, решать от случая к случаю, но там, где есть возможность проверить грамматическую традицию по-мощью сопоставления с другими источниками, эта традиция чаше всего подтверждается. Мы будем -иметь возможность убедиться в этом при разборе сложного и спорного вопроса о латинском ударении. Дело исследователя -- от-делить фактическое зерно от шелухи наивных или ошибочных

объяснений.

Глава IV.

Развитие латинского языка в период ранней империи.

Для латинского языка эпоха империи означала прежде всего огромное расширение территории его распространения.

За пределы Италии в узком смысле слова, т. е. за пре-делы Апеннинского полуострова, латинский язык вышел, правда, уже давно, задолго еще до его окончательной победы на территории самой Италии. С римскими завоеваниями ла-тинский язык проникал и в захваченные земли, и повсюду, кроме греко-восточных областей, где греческий язык сохра-нил свои господствующие позиции, создавались центры рас-пространения латинского .языка среди местного населения. С 238 г. до н. э. Риму принадлежат Сардиния и Корсика. В 201 г., после успешного окончания II Пунической войны, Рим получает восточное и южное побережье Испании, оконча-тельное овладение которой потребует, однако, еще двух столе-тий. В течение II в. до н. э. в состав римской державы вхо-дит долина По („цисальпинская Галлия"), Лигурия и южное по-бережье Галлии с долиной Роны, вплоть до Лиона, Женевы и Тулузы („Нарбонская Галлия"), входит, с разрушением Карфагена, и провинция „Африка". Огромные приобретения Рима в греко-восточном мире, захват Македонии и Греции, Вифинии и Пергама, Сирии и Египта хотя и не имели по-следствием вытеснение греческого языка, но привели к дли-тельному соприкосновению греческого языка с латинским как официальным языком римского государства. В 50 г. до н. э. Цезарь завершает завоевание Галлии; во времена Августа присоединяется Иллирия, Мезня, часть Мавритании, альпий ские области, Нарик, Ретия и Паннония. Первый век империи прибавляет к этому оставшуюся часть Мавритании, Британию, Фракию, германские области. С завоеванием Дакии при Траяне эта экспансия заканчивается, н Римская империя вскоре пере-ходит от завоевании к политике обороны своих границ.

Центром этого государства, его привилегированной областью и его опорой служит Италия , но очень скоро оказывается, что одна Италия не в состоянии справиться с этой задачей, и Рим стремится опереться на верхушечные слои провинций. Гражданские права провинциалов расши-ряются, они широко привлекаются в армию, даже в сенат, и развитие империи, особенно со II в. н. э., проходит под знаком роста удельного веса провинций.

Мы видели, что в свое время римская республика скупо предоставляла италикам право официального пользования языком господствующей общины; в отношении провинций, особенно в эпоху империи, велась совершенно иная языковая политика. Привлекая к себе местную верхушку, Рим стремился ее латинизировать. В Испании и Галлии для местной знати организовывались римские школы. Знание ла-тинского языка являлось необходимым условием для занятия местных должностей. Такая политика проводилась даже в от-ношений греческого мира.

Провинциальные города становились центрами распространения латинской речи. Мощным орудием латинизации служила также армия, значение которой в римском государстве все более возрастало.

Темпы распространения латинского языка были, конечно, различными в разных областях. Это зависело, между прочим, и от интенсивности того встречного тяготения к Риму и его культуре, какое обнаруживала местная верхушка. В Галлии, например, она охотно шла на усвоение латинского языка и римского образа жизни, на слияние местной религии с рим-ской. Гораздо медленнее проникал латинский язык в деревню. Еще в III--IV вв. н. е. сельское население Галлии говорило по-кельтски; не исчезали также иберийские говоры в Испании, пунические -- в Африке. В рабовладельческой империи только ее господствующее италийское ядро могло быть в какой-то мере спаяно в единую народность. Однако,когда
уже впоследствии, после распада Римской империи, на ее развалинах стали формироваться новые народы, латинизация соответствующих областей уже была настолько значительной, что основой их языкового единства оказался латинский язык.

Современные романские языки, итальянский и сардинский, испанский, португальский и каталанский, французский и про-вансальский, ретороманский (в Швейцарии), румынский и мол-давский,-- не говоря уже о замершем в прошлом веке дал-матинском, вышли из латинского языка, воспринятого рядом самостоятельных народов, по-своему развивших и преобразо-вавших его в ходе своей истории.

Для характера латинизации весьма существенно, что она шла не только стихийно, но и организованно, с помощью школьного обучения латинскому языку. Распространителем латинского языка являлся не только римский колонист, не только воин или коммерсант-италик, но также грамматик и ретор. Это особенно характерно для таких земель, как Испания и Галлия, как римская Африка. В этих провинциях усваивалась не только италийская латынь, с присущими ей диалектными особенностями, но и норма литературного языка. Иначе протекала романизация альпийских областей, и со-вершенно особенные условия создались в Дакии. Римляне получили эту территорию почти обезлюдевшей, и Траян заселил ее новыми жителями, собранными из разных концов империи.

Латинский язык оказывался, таким образом, в контакте с многочисленными местными языками различных провинций, и это не могло не создавать, наряду с проникновением в обще-латинскую лексику некоторого количества иноземных слов(кельтских, иберских, германских и т. д.), также и известных диалектных различий по областям. На их наличие указывают и некоторые античные свидетельства. Taк, по словам извест-ного христианского писателя IV в. н. э. Иеронима („Cum_et ipsa latinitas et regionibus cotidie mutetur et tempore", -- Comm.epist. ad Galatos, II, 3) латынь беспрестанно меняется и по отдельным областям и с течением времени. Однако имею-щиеся в нашем распоряжении памятники не свидетельствуют о том, чтобы эти различия были сколько-нибудь значительны, по крайней мере в первые века империи, а главное, чтобы наблюдаемые особенности могли быть поставлены за счет воздействия местного „субстрата".

Латынь как официальный язык римского государств! не могла не оказать определенного воздействия на греческий язык. Достаточно обратиться к новозаветным текстам, что6ы увидеть, сколь много латинских терминов военно-админи-стративного характера проникло в греческую речь. Вот, что для нас интересно. Для этого времени становится характерным билингвизм, вла-дение латинским языком у греков и греческим -- у римлян, особенно распространяющийся со II в. н. э., когда Италия теряет свое преобладание н значение восточной части импе-рии начинает постепенно возрастать. Перенесение столицы в Константинополь еще более усилило значение латинского языка в греческих областях, правда ненадолго, и греческий язык в конце концов вышел победителем.

- Интересно, что именно в этот период максимального сближения двух языков в обоих происходит ряд одинаковых явлений, и притом весьма серьезных по своим последствиям. Так, в обоих языках отмирает музыкальное ударение, сменяясь динамическим, в обоих языках идет на убыль различение дол-гих и кратких гласных, ослабляются смычные согласные (b > v). Параллельно наблюдается в обоих языках рост пред-ложных конструкций, описательных глагольных форм (habeo с инфинитивом и т. п.). Нет основа-ния видеть здесь „заимствования"; надо думать, что эти явления распада старой фонетнко-морфологической системы происходили в каждом языке самостоятельно, в осуществле-ние тенденций развития, в той или иной мере присущих раз-ным ветвям индо-европейских языков, но, вместе с тем, можно предполагать, что, при широком распространелин билингвизма, эти параллельные процессы двух находившихся в контакте языков друг друга взаимно поддерживали.}

Переходя к рассмотрению внутренних процессов развития латинского языка в интересующий нас период, надлежит про-вести разграничение между письменным языком н языком устной речи, ибо здесь наблюдается тенденция к известному разрыву между ними.

Фонетико-морфологнческая система литературного языка окончательно стабилизировалась к началу эпохи империи. По сравнению с классической прозой I в. до н. э. произошли очень незначительные изменения, которые частично пред-ставляют собою, быть может, лишь закрепление процессов, уже ранее завершенных, но скрытых от нас правописанием времен республик..

Переход конечного -6s > -us, -6in^>-usn. происшедший еще на рубеже III--II столетий, несколько задержался после неслогового и или q^: salvos, equns: в т'»н же позиции за-держался переход -о- в -й- перед заканчивающим слог веляр-ным -1: volt, volgus. С начала империи письмо неслоговое и в I в. окончательно становится спирантом v. Возможно, что с этим связана орфографическая реформа, которую пытался провести император Клавдий. Он ввел три новых буквы: h-, встречающуюся в эпиграфических памятни-ках, вместо греческого и, но задуманную, может быть, для того латинского звука, который наши источники определяют как „средний" между i и u (optumus optimus, J для v; э для сочетаний bs и ps. Реформа эта успеха не имела. Пока Клавдий был жив, государственная канцелярия применяла новые буквы, но затем и она вернулась к обыч-ному письму.

Более серьезное значение имело сокращение конечного -о, раньше захватывавшее только слова ямбической или. кретической формы: volo, nescio. На-чиная с Овидия, мы находим краткое -о в 1-м л. ед. ч. гла-голов (tollo), а у Сенеки и в датнве-аблативе ед. ч. второго склонения (vincendo). Это явление показательно для неуклон-ного, хотя и медленного процесса уничтожения количествен-ных различий между гласными, начавшегося с конечного слога.

В морфологической области имела место дальнейшая уни-фикация третьего склонения. В то время как согласные основы издавна имели единую форму им.-вин. падежа мн. ч. на -es, в основах на -i- эти формы различались: им. п. -es (<C,'-ei-es) и вин. п. -is (<C*-i-ns): oves-- ovis. С I в. н. э. и здесь уста-навливается окончание -es. На этом развитие фонетико-мор-фологнческой системы литературного языка заканчивается. Грамматики начала империи, во главе с Реммием Па-лемоном, кодифицируют эту систему, устанавливают твердые правила орфографии. Это та система, которая н поныне принята у нас при печатании латинских текстов, если не преследуется целей точного воспроизведения исторических особенностей языка

Список литературы:

1) Чернявский М.Н Латинский язык и основы терминологии./ Чернявский М.Н учебник - М.: Медицина, 2000. - 336 с.-Библиогр: с.6-23.

2) Тронский И. М., Очерки из истории латинского языка./Тронский И.М - М.: Молодая гвардия, 1953. - 267с. - Библиогр: с37-250.

3) Историческая грамматика латинского языка./ Под ред. А.К. Владимирова. - М.: Наука, 1960.-158с.- Библиогр: с5-150.

4) Культура Древнего Рима./ учебник - М.: Просвещение, 1985.- 289с. Библиогр: с78-165.

5) Соболевский С.И. Грамматика латинского языка./ Соболевский С.И. - М.: Просвещение, 1998.- 264с. Библиогр: с85-260.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5