·        стабильность цен (или – что-то же самое — стабильность ценности денег);

·        высокий уровень занятости;

·        внешнеэкономическое равновесие (иногда определяемое как равновесие платежного баланса);

·        постоянный и сбалансированный ("соразмерный") экономический рост.

Эти цели считались равно значимыми и должны были достигаться одновременно, не в ущерб друг другу.

В основе политики стабилизации финансовыми средствами лежала кейнсианская концепция регулирования совокупного спроса, которую надо было интегрировать в систему социального рыночного хозяйства. Государство должно было осуществлять свои расходы не синхронно с частным сектором, а в противоположном направлении.

Принимаемые меры не носили временного антикризисного характера, они увязывались в единую систему, причем связующим элементом как раз и становилось среднесрочное финансовое планирование и прогнозирование. Система получила название "глобальное регулирование". Лозунгом новой политики стали слова Шиллера: "Конкуренция - насколько возможно, планирование - насколько необходимо". Однако уже в середине 70-х годов "глобальное регулирование" показало свою несостоятельность.

“Глобальное регулирование" нельзя назвать абсолютно негодным средством. Среднесрочное финансовое планирование с большим или меньшим успехом применяется до сих пор.

После 1982 г. произошел частичный возврат к исходной эрхардовской модели, но с учетом опыта неокейнсианского "глобального регулирования" 60—70-х годов, усиления экологической ориентации всей модели, отдельных монетаристских нововведений 80-х и главное - с осознанием проблемы удушающего бремени чрезмерных государственных расходов. Основным новшеством экономической политики после смены власти в 1982 г. стал поворот от стимулирования совокупного спроса к экономике предложения. С 1983 г. кабинет Коля сдерживал рост расходов, не позволяя им увеличиваться быстрее, чем растет производство. В результате медленно, но устойчиво начала снижаться доля государства в перераспределении ВВП - один из важнейших показателей вмешательства государства в экономику.

 Начиная с 1997 г. немецкому правительству удается последовательно уменьшать дефицит государственного бюджета: в 1996 г. он составлял 3.4% ВВП, а уже в 1997 г. снизился до 3% (это соответствовало одному из "маастрихтских критериев", необходимых для вхождения в "зону евро"), в 1999 г. (уже после смены правительства {Коля "красно-зеленой" коалицией Шредера) - до 1.2% ВВП, а в 2000 г. бюджет вообще стал профицитным. Правда, отношение государственного долга к ВВП в 1997-1999 гг. сократилось незначительно - с 62 до 61%, но в 2000 г. уменьшилось до 59% и в ближайшие годы эта тенденция сохранится[7]. Огромный государственный долг связывал правительству руки, и оно не было способно проводить осмысленную и созидательную финансовую политику.

В 2000 г. началась реформа по кардинальному обновлению налогообложения. Реформа не удалась, т. к.  высокие налоги сохранялись, и государственный долг постоянно увеличивался. Особенно заметным этот процесс стал после воссоединения Германии, причем финансирование объединения страны за счет заимствований.

Благодаря реформам Л. Эрхарда, в конце 40-х годов, в течение 10-15 лет в послевоенной Германии удалось добиться высокого уровня жизни для подавляющего большинства населения — как за счет постоянно растущей заработной платы, так и с помощью широкой сети социального обеспечения. Эта система социального государства стала показательной для многих стран.

Однако постепенно государство стало слишком щедрым и заботливым. Помимо того, что немецкая зарплата стала одной из самых высоких в мире, дополнительные выплаты (больничные от предприятия, отпускные, 13-я зарплата и др.) достигли не превзойденного в мире уровня (в 1995 г. общие издержки на оплату труда составили 45.52 марки в час, из которых 20.44 марки - дополнительные выплаты; соответствующие показатели составляли для США - 25.18 и 7.42, для Японии - 35.48 и 14.56 для Великобритании -20.96 и 6).[8] Рабочие места стали настолько дорогими, что в условиях мировой конкуренции приносят лишь убытки. Ясно, что предприниматели содержать их не собираются. Ликвидация рабочих мест или нежелание создавать новые в первую очередь обусловлены их не конкурентоспособностью, а последняя стала прямым следствием разбухших социальных благ, размер которых не увязывался с производительностью труда.

Таблица 2

      Основные экономические показатели[9]