Вторая мировая война, а вскоре и корейская война разорвали ход экономической истории XX в. Но уже после 50-х годов Запад столкнулся с результатами наложения экономического цикла и неограниченных эмиссионных возможностей центральных банков. Вместо болезненных, но быстропреходящих периодов падающих цен, сокращения производства, снижения уровня заработной платы возник феномен “сглаженного” спада, переходящего в длительную стагнацию и инфляцию. Ранее инфляция ассоциировалась с периодами общественных потрясений, войн и революций. “Мирная” инфляция не поддавалась традиционным объяснениям. Именно на ее волне внимание стали привлекать экономисты чикагской школы, настаивавшие на монетарной природе инфляции.
Монетаристы справедливо указывали на ряд негативных последствий инфляции. К сожалению, они исходили из тех же принципиальных, но ошибочных представлений о природе денег, что и кейнсианцы. В результате монетаристы так и не раскрыли природу экономического цикла, а борьбу с инфляцией предложили возложить на центральные банки. В свою очередь, центральные банки с готовностью подхватили эти идеи и начали представлять себя бескомпромиссными защитниками стабильных денег и борцами с инфляцией, скрывая тот простой факт, что единственным источником инфляции служит именно деятельность самих центральных банков как пользующихся государственной защитой эмиссионных центров!
Важнейшим эпизодом, способствовавшим возникновению новой концепции центральных банков, стала Великая депрессия конца 20-х – начала 30-х годов. Во все учебники вошло описание того, как “нерегулируемый капитализм” спекулянтов привел к биржевому и банковскому краху 1929 г., а излишне консервативная – “рестриктивная” – политика ФРС породила болезненный и длительный спад. Практически убеждение в справедливости такой версии событий связано с тем, что 20-е годы рассматриваются как период безинфляционного роста и стабильных цен.
В 30-е годы возникла мода, можно сказать, массовая страсть заниматься исчислением так называемых агрегированных показателей “национальных счетов”, прежде всего национального дохода и ВВП. Это увлечение, фактически поглотившее большую часть времени экономистов, оставляло в стороне важнейшие проблемы теории ценности, рынка, цеп и денег, разработанные экономической наукой. Абсурдные утверждения (например, будто военные расходы каким-то непостижимым образом приводят к росту всеобщего благосостояния, а войны позволяют выйти из кризисов) получили своего рода “научную санкцию”.
Одним из краеугольных камней этой “теории” стало представление о возможности и необходимости исчислять общий индекс цен с точностью до третьего знака после запятой. Другим ее краеугольным камнем явилось убеждение в том, что идеальное состояние экономики – это состояние “стабильных цен”, при котором индекс цен равен единице.
Именно некритическое следование этой ошибочной теории породило распространенное убеждение в неинфляционном характере роста американской экономики в 20-е годы (и аналогично в 90-е). На самом деле при “нейтральных” деньгах (в условиях чистого золотого стандарта) и технологическом прогрессе цены должны проявлять тенденцию к снижению. Иначе говоря, монетаристы проглядели инфляционную компоненту экономического бума 20-х годов и ответственность руководства Федеральной резервной системы за возникновение кризиса. Эта ошибка дорого стоила экономической науке и обществу в целом. Самое печальное, что эта ошибка повторяется на наших глазах – инфляционная компонента быстрого роста американской экономики в 90-е годы остается скрытой за ширмой “стабильных” цен.
Следовательно, вплоть до настоящего времени центральные банки как бы служат двум господам. Первый из них – правительство. Наличие центрального банка дает ему возможность брать в долг на наиболее выгодных условиях. Государственный долг, деноминированный в национальной валюте, по определению, является наименее рискованным инструментом в этой валюте – за должником-правительством стоит неограниченное право эмиссии центрального банка. (На наш взгляд, объявление тотального дефолта по ГКО, то есть по суверенному рублевому долгу, не поддается рациональному экономическому объяснению; причина этого поступка может лежать либо в безграничном невежестве, либо в тайных политических замыслах тех, кто его совершил.) Располагая возможностями оплачивать свои расходы сверх тех, которые предоставляются налогоплательщиками, правительства могут фактически подкупать те или иные политически влиятельные группы избирателей. Тяжесть этих дополнительных расходов в виде инфляционного налога перекладывается на всех держателей национальной валюты, то есть именно на тех, кому государство запрещает отказываться от принудительных услуг центрального банка.
Вторым господином является банковское сообщество в целом. Можно сказать, что центральный банк – это орудие сохранения и спасения банковского картеля. Никакая другая группа предпринимателей не может рассчитывать на быструю и масштабную поддержку центрального банка (стоит повторить еще раз – поддержку вовсе не за свой счет; оплачивается она держателями национальной валюты). Не будь центрального банка, давно бы не было коммерческих банков в том виде, в каком они нам известны. Одним из инструментов, позволяющих существовать им сравнительно безбедно, является ограниченный доступ в сообщество банкиров. Хотя все коммерческие банки в наше время являются, по сути, банкротами, а их существование возможно только благодаря имплицитной неограниченной субсидии посредством печатного станка, который постоянно находится в распоряжении центрального банка, доступ к такой субсидии искусственно ограничивается. Это единственный способ сохранить ее реальную ценность. Вместе с тем центральный банк может во имя сохранения картеля в целом наказать того или иного из его участников. Как постоянные чистки внутри политбюро не препятствовали сохранению общего господства коммунистического режима, так и прославленный “банковский надзор” не может устранить принципиальную неплатежеспособность коммерческих банков, а равно их способность приватизировать банковскую прибыль и национализировать банковские убытки.
В банковской системе с частичным резервированием и центральным банком клиенты-вкладчики, как правило, не интересуются степенью риска кредитных (и прочих активных) операций своего банка. Они полностью полагаются на иллюзию “банковского надзора”, формальные критерии ликвидности (типа знаменитых Базельских правил), но прежде всего на подразумеваемую гарантию со стороны центрального банка. Вкладчики обращают внимание на начисляемые проценты, особенности оказываемых услуг, однако степень риска, то есть важнейший фактор, остается в лучшем случае на периферии их интересов.
Примечательно, что люди обычно ведут себя совершенно иначе, когда имеют дело с небанковскими финансовыми учреждениями. Например, выбирая, в какие ценные бумаги стоит вложить сбережения, они по мере своих сил стараются представить, каков риск обесценения этих бумаг. Точно так же, когда люди выбирают стоянку для автомобиля или склад для хранения имущества, они стараются составить себе представление об их надежности. Но в отношении банков все соображения риска отходят на второй план.
Будущее в любом случае остается непредсказуемым; безрисковых инвестиций не бывает. Единственное различие между частной оценкой риска и “государственным контролем” со стороны центрального банка состоит в том, что в первом случае убытки локализованы, а во втором -их несут все участники рынка одновременно и кумулятивно.
Банк - это организация, созданная для привлечения денежных средств и размещения их от своего имени на условиях возвратности, платности и срочности.
Основное назначение банка - посредничество в перемещении денежных средств от кредиторов к заемщикам и от продавцов к покупателям. Наряду с банками перемещение денежных средств на рынках осуществляют и другие финансовые и кредитно-финансовые учреждения: инвестиционные фонды, страховые компании, брокерские, дилерские фирмы и т.д. Но банки как субъекты финансового рынка имеют два существенных признака, отличающие их от всех других субъектов.
Во-первых, для банков характерен двойной обмен долговыми обязательствами: они размещают свои собственные долговые обязательства (депозиты, сберегательные сертификаты и пр.), а мобилизованные таким образом средства размещают в долговые обязательства и ценные бумаги, выпущенные другими. Это отличает банки от финансовых брокеров и дилеров, которые не выпускают своих собственных долговых обязательств.
Во-вторых, банки отличает принятие на себя безусловных обязательств с фиксированной суммой долга перед юридическими и физическими лицами. Этим банки отличаются от различных инвестиционных фондов, которые все риски, связанные с изменением стоимости ее активов и пассивов, распределяет среди своих акционеров.
В Российской Федерации создание и функционирование коммерческих банков основывается на Законе РФ "О банках и банковской деятельности в РФ". В соответствии с этим законом банки России действуют как универсальные кредитные учреждения, совершающие широкий круг операций на финансовом рынке: предоставление различных по видам и срокам кредитов, покупка-продажа и хранение ценных бумаг, иностранной валюты, привлечение средств во вклады, осуществление расчетов, выдача гарантий, поручительств и иных обязательств, посреднические и доверительные операции и т.п.
В России банки могут создаваться на основе любой формы собственности - частной, коллективной, акционерной, смешанной. Не исключается возможность создания банков, основанных исключительно на государственной форме собственности, которые в соответствии с действующим законодательством могут осуществлять свою деятельность на коммерческой основе. Для формирования уставных капиталов российских банков допускается привлечение иностранных инвестиций. Под банками с участием иностранных инвестиций в соответствии с Условиями открытия банков с участием иностранного капитала на территории Российской Федерации, утвержденными ЦБ РФ 08.04.93 г., понимаются:
ü совместные банки, т.е. банки, уставной капитал которых формируется за счет средств резидентов и нерезидентов;
ü иностранные банки - банки, уставной капитал которых формируется за счет нерезидентов;
ü филиалы банков-нерезидентов.
Решение об открытии каждого отдельного банка с участием иностранных инвестиций принимается Советом директоров ЦБ РФ. ЦБ устанавливает лимит участия иностранного капитала в банковской системе страны. Ограничения на участие иностранного капитала преследуют цель создать наиболее благоприятные условия для становления отечественных коммерческих банков и защиты от экспансии зарубежных банков.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7
