В обмен на свою проданную деятельность, работник получает деньги, как общепринятое средство выживания в капиталистическом обществе. На эти деньги он может покупать товары, вещи, но он не может выкупить свою деятельность. Это обнажает некую "брешь" в деньгах, как в "универсальном эквиваленте". Человек может продать свои товары за деньги, и он может купить те же товары за деньги. Он может продать свою жизнедеятельность за деньги, но он не может купить свою жизнедеятельность за деньги.
Вещи, которые работники покупают на зарплату в первую очередь являются потребительными товарами, которые позволяют им выживать, воспроизводить свою рабочую силу, с тем, чтобы они могли продолжать продавать её; и они становятся зрелищем, предметами для пассивного восхищения. Он потребляет продукты человеческой деятельности и восхищается ими пассивно. Он существует в мире не в качестве активного агента, преобразовывающего его, но в качестве беспомощного, бессильного зрителя; он может называть это состояние бессильного восхищения "счастьем", а поскольку его труд является таким болезненным, он может хотеть быть "счастливым", а именно бездействующим, всю свою жизнь (в состоянии, напоминающем живого мертвеца). Товары, зрелища, пожирают его; он использует жизнедеятельность в пассивном восхищении; его пожирают вещи. В этом смысле, чем больше у него есть, тем меньше он сам существует. (Отдельная личность может преодолеть эту смерть-при-жизни через маргинальную творческую деятельность; но население не может этого сделать, если только оно не уничтожит капиталистическую форму практической деятельности, упраздняя наёмный труд и таким образом разотчуждая творческую деятельность).
Отчуждая свою деятельность и воплощая её в товарах, как в материальных вместилищах человеческого труда, люди воспроизводят самих себя и Капитал.
С точки зрения капиталистической идеологии, особенно академической экономики, это утверждение не соответствует истине: товары - это "продукты не одного только труда"; их производят первозданные "производственные факторы": Земля, Труд и Капитал, капиталистическая Святая Троица, где основным "фактором" естественно является наш главный герой, Капитал.
Задачей этой поверхностной Троицы является не анализ, так как этим Экспертам платят не за анализ. Им платят за то, что они затуманивают, маскируют общественную форму практической деятельности при капитализме, покрывают флером тот факт, что производители воспроизводят самих себя, своих эксплуататоров, а также инструменты посредством которых их эксплуатируют. Формула Троицы не слишком убедительна. Ясно, что земля - не более товаропроизводитель, чем вода, воздух или солнце. Далее, Капитал, который является названием заодно для общественных отношений между трудящимися и капиталистами, для средств производства, которыми владеет капиталист, и для денег-эквивалента его инструментов и "нематериальных товаров", не производит ничего кроме словоизвержений, которые принимают приемлемую для печати форму благодаря академическим экономистам. Даже средства производства, являющиеся капиталом отдельного капиталиста являются первобытными "производственными факторами" только если кому-то собственные шоры позволяют видеть лишь отдельные капиталистические предприятия, потому что панорама всей экономики вместе взятой обнажает тот факт, что капитал отдельного капиталиста является материальным вместилищем труда отчуждённого от другого капиталиста. Однако, хотя формула Троицы и неубедительна, ей удаётся выполнить задачу притупления внимания своей сменой предмета вопроса: вместо того, чтобы спрашивать почему человеческая деятельность при капитализме принимает форму наёмного труда, потенциальные аналитики капиталистической повседневной жизни превращаются в академических, доморощенных марксистов, задающихся вопросом является ли труд единственным "производственным фактором".
Так Экономика (и капиталистическая идеология вообще) рассматривает землю, деньги и продукты труда, как вещи, наделённые силой производить, создавать стоимость, работать на своих владельцев, преобразовывать мир. Маркс назвал это фетишизмом, характеризующим повседневные представления людей и возведённым в догму экономикой. Для экономиста, живые люди являются вещами ("производственными факторами"), а вещи живыми (деньги "работают", Капитал "производит").
Фетишист отдаёт фетишу продукт собственной деятельности. В результате, он перестаёт реализовывать свою собственную силу (силу к преобразованию природы, власть определять форму и содержание своей повседневной жизни); он пользуется только теми "силами", которые он приписывает своему фетишу ("власть" покупать товары). Иными словами, фетишист кастрирует сам себя и отдаёт свою жизненную силу своему фетишу.
Но фетиш - это неживая вещь, это не живое существо; у него нет жизненной силы. Фетиш это всего лишь вещь, благодаря и ради которой, поддерживаются капиталистические отношения. Таинственная власть Капитала, его "сила" производить, его жизненная сила, пребывает не в нём самом, но в том факте, что люди отчуждают свою творческую деятельность, что они продают свой труд капиталистам, что они материализуют или опредмечивают свой отчуждённый труд в товарах. Иными словами, людей покупают продуктами их собственной деятельности, и всё же они рассматривают свою собственную деятельность, как деятельность Капитала, а свои собственные продукты, как продуты Капитала. Отдавая творческую силу Капиталу, а не своей собственной деятельности, они приносят свою жизнедеятельность, свою повседневную жизнь, в жертву Капиталу, что означает, что люди ежедневно отдают самих себя безличному Капиталу в лице капиталиста.
Путём продажи своего труда, отчуждения своей деятельности, люди ежедневно олицетворяют в своём воспроизводстве господствующие форм деятельности при капитализме, они воспроизводят наёмного работника и капиталиста. Они воспроизводят людей не просто физически, но также общественно; они воспроизводят индивидов, как продавцов рабочей силы и индивидов как владельцев средств производства; они воспроизводят индивидов, так же как специфическую деятельность, продажу, так же как собственность.
Каждый раз, когда люди выполняют некую деятельность, которую не они сами определяют и контролируют. Каждый раз, когда они платят за товары, которые они произвели, деньгами, которые они получили в обмен на свою отчуждённую деятельность, каждый раз, когда они пассивно восхищаются продуктами собственной деятельности, как чуждыми предметами, приобретёнными за деньги, они придают новую жизнь Капиталу и умерщвляют свою собственную жизнь.
Цель процесса заключается в воспроизводстве отношений между работником и капиталистом. Однако, это не цель отдельных действующих лиц, вовлечённых в него. Их деятельность непрозрачна для них; их взгляды зациклены на фетише, стоящем между действием и его результатом. Взгляды отдельных действующих лиц постоянно обращены на вещи, благодаря которым установились капиталистические отношения. Работник как производитель стремится обменять свой ежедневный труд на деньги-зарплату, он стремится как раз к той вещи, через которую восстанавливаются его отношения с капиталистом, к вещи, через которую он воспроизводит сам себя как наёмного работника и другого человека как капиталиста. Работник как потребитель обменивает свои деньги на продукты труда, а именно на те вещи, которые капиталист должен продавать, чтобы реализовать свой Капитал.
Повседневное преобразование жизнедеятельности в Капитал опосредовано вещами, оно не осуществлено вещами. Фетишист не знает этого; для него труд и земля, средства производства и деньги, предприниматели и банкиры, все являются "факторами" и "действующими лицами". Когда охотник с амулетом на шее, сшибает камнем оленя, он может считать свой амулет существенным "фактором" в добыче оленя и даже в предоставлении ему оленя как объекта добычи. Если это ответственный и образованный фетишист, он будет уделять внимание своему фетишу, заботливо и с любовью лелея его; для того чтобы улучшить материальные условия своей жизни, он будет улучшать способ ношения своего фетиша, а не способ камнеметания; он может даже послать свой амулет "охотиться" вместо себя. Его собственная повседневная деятельность непрозрачна для него: когда он хорошо питается, ему не удаётся заметить, что его собственные действия при метании камня, а не действия амулета, обеспечивают его едой; когда он голодает, ему не удаётся понять, что его собственный действия в поклонении амулету вместо охоты, а не гнев его фетиша, вызывают его голод.
Фетишизм товаров и денег, мистификация собственной повседневной деятельности, религия повседневной жизни, приписывающая жизнедеятельность неодушевлённым вещам, это не просто интеллектуальный каприз рождённый в воображении человека; он происходит из характера общественных отношений при капитализме. Фактически, люди связываются друг с другом посредством вещей; на деле фетиш является поводом для коллективной деятельности и благодаря которому они воспроизводят свою собственную деятельность. Однако, эту деятельность осуществляет не фетиш. Не Капитал преобразовывает сырьё, не Капитал производит товары. Если жизнедеятельность не преобразовывает материалы, они остаются непреобразованными, инертными, мёртвой материей. Если бы люди перестали хотеть продолжать продажу собственной жизнедеятельности, Капитал бы выказал своё бессилие; Капитал перестал бы существовать; остатки его могущества обладали бы силой лишь напоминать людям о былой форме повседневной жизни, которую характеризовала ежедневная универсальная проституция.
Работник отчуждает свою жизнь для того, чтобы сохранить её. Если бы он не продавал свою жизнедеятельность, он не получал бы зарплату и не мог бы выжить. Однако, не зарплата ставит условием для выживания отчуждение. Если бы люди коллективно перестали хотеть продавать свою жизнь, если бы они хотели получить контроль за своей собственной деятельностью, универсальная проституция перестала бы быть условием для выживания. Именно склонность людей продолжать продажу своего труда, а не вещи, ради которых они продают его, превращает отчуждение жизнедеятельности в необходимое условие для сохранения жизни.
Жизнедеятельность, продаваемая работником покупается капиталистом. Только эта жизнедеятельность вдыхает жизнь в Капитал и делает его "продуктивным". Капиталист, "владелец" сырья и средств производства, представляет природные материалы и продукты чужого труда, как свою "частную собственность". Однако, не таинственная сила Капитала создаёт "частную собственность" капиталиста; именно жизнедеятельность создаёт "собственность", и форма этой деятельности сохраняет её в качестве "частной".
Преобразование жизнедеятельности в Капитал происходит через вещи, ежедневно, но при этом не осуществляется вещами. Вещи, как продукты человеческой жизни кажутся активными действующими лицами потому что деятельность и контакты устанавливаются через вещи и ради них, а также потому что деятельность людей не прозрачна для них; они принимают посредничающий объект за первопричину.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5
