Техника как предмет философского осмысления
Место техники в системе философского знания
Современная философская мысль сосредоточена во множестве разнообразных предметных дисциплин, каждая из которых имеет свою историю, традиции и определённое место в общей структуре философского знания. В данном множестве есть особая предметная философская дисциплина – философия техники, призванная с позиций научно-мировоззренческого синтеза отвечать на вопросы о сущности техники, возможных перспективах развития на нашей планете глобализирующейся технической реальности, появившаяся в качестве одного из следствий решения актуальных теоретико-мировоззренческих проблем человечества, возникших с появлением индустриального, а затем и постиндустриального общественного укладов.
Процесс происхождения философии техники можно понять как специфическое проявление в становлении общей философии, т. е. теоретического ядра всех возможных мировоззренческих форм; ядра, возникающего и воспроизводящегося только в связи с непрекращающимися и научно совершенствующимися попытками системно-рационального осмысления такого объекта (в виде предельной сферы и горизонта человеческой мысли), прикосновение к которому в аспекте сознания и делает человека носителем мировоззрения. Этот объект – «мир в целом» (который может быть понят и выражен по-разному, например, именем-мыслеобразом универсум), значащий нечто, вне чего уже ничто не существует. В таком случае всё то, что мыслилось, мыслится и может быть мыслимо, например техника, заведомо касается объектов, материально и духовно-практически выделяемых нами в рамках универсума, который объективен, един и единственен, но бесконечно разнообразен, в силу чего в нём есть разные способы бытия (в том числе и разумного), а следовательно, различные действительности.
Будучи абсолютно действительным для нас, мир в целом существует всегда предметно, т. е. в виде системы отношений: 1) человека как рода; 2) мироздания как внечеловеческой части универсума. Выражением содержания этой системы отношений и занято любое мировоззрение, образно же суть этого содержания можно попытаться выразить в виде не имеющей выделенного центра и границ бесконечной сферы, зримо представленной двумя условно разграничивающими эту сферу соотносительными подсистемами I и II (рис.1).
Рис. 1
В таком случае, первая из подсистем фиксирует те объекты (подсистемы и элементы) универсума, которые имеют и не могут не иметь комплекса атрибутирующих человека сущностных признаков (социентальных качеств), а именно: социальных потребностей; сознания в его широком значении как единства сторон (внешнепредметной и ценностно-смысловой), уровней (сверх-, подсознания и собственно сознания); деятельности в её однозначном отграничении от действий внечеловеческих существ; интересов; общественных отношений и ценностно-этической нормативности жизнедеятельности. Внечеловеческая же подсистема универсума (условно мироздание) – системная совокупность тех объектов, которые не обладают и не могут обладать отличительными признаками родовой сущности человека.
Раскрытие в общей философии содержания означенных соотносительных подсистем универсума, т. е. универсальной системы их прямых и обратных связей, отношений, взаимодействий исторически содержательно структурировано и на данный момент представлено в виде базовых философских теорий (разделов): онтологии, гносеологии, аксиологии, праксеологии и т. п. Техника же есть то, что всегда напрямую связано с деятельностью, поэтому философия техники появилась в ходе смыслового развёртывания, дифференциации и вычленения праксеологических аспектов общей философии в её более ранних и базовых разделах. А поскольку философия техники есть именно философия, существует в качестве таковой, то у нее должны иметься как собственный объект, так и собственный предмет осмысления, изначально встроенные в объект и предмет философии в целом. Но, обнаружив себя прежде всего в западноевропейской философской традиции, философия техники до сих пор испытывает трудности со своей объектно-предметной самоидентификацией. Так, резюмируя результаты работы прошедшего в 1976 г. симпозиума Ассоциации Философии Науки (США) на тему «Существуют ли вопросы философии техники, интересные для философии?», Рональд Гир констатировал: «Всё, что можно было сказать, сводилось к следующему: философия техники есть такая область знания, которая находится, – как сказал бы Томас Кун, – в предпарадигмальной стадии развития». По замечанию же немецкого исследователя Элизабет Штрёкер, содержащемуся в статье «Философия техники: трудности одной философской дисциплины», «предметная область философии техники как философская дисциплина неоднородна, так как в её основную структуру входит не только другая, уже достаточно установившаяся философская дисциплина – философия естествознания, – но и другая наука: технология, и если рассматривать глубже, то в философии техники обнаружится и ряд других философских наук». Этот автор указывает также и на «ничтожную роль, которую до сегодняшнего дня играет философия техники внутри самой философии даже при явном нарастании интереса к этой области в самое последнее время». В целом, в современной западной философии доминирует восприятие философии техники как весьма неопределённой области междисциплинарных и философски окрашенных исследований, существующих под патронажем философии науки.
В свою очередь, в современных отечественных размышлениях над проблемой объектно-предметного определения философии техники сложились два основных подхода: условно «узкий» и «широкий».
Первый разработан и отстаивается специалистом в области философии и методологии науки и техники Виталием Георгиевичем Гороховым, поддерживается специалистом в области теории познания, философии и методологии науки, философии культуры, истории науки Вячеславом Семёновичем Стёпиным, специалистом в области методологии, культурологии, философии техники, психологии, педагогики Вадимом Марковичем Розиным и др. Его суть заключается в методическом отграничении того, чем специфически занята философия техники, от объектно-предметных ориентаций, близких философии техники, но отнюдь не являющихся философскими дисциплинами: «технологии» и «технической науки». Термин «технология» при этом трактуется как видовое понятие по отношению к родовому термину «техника» (ровно наоборот по отношению к англо-саксонскому социокультурному варианту осмысления): «Термин «техника» в русском (как, впрочем, и в немецком) языке имеет …широкий смысл... Термин «технология» же в русском языке характеризует лишь производственные или некоторые политические («технология власти») процессы». Объектом так интерпретируемой «технологии» [ТЛ] мыслится «техника как техническое устройство (артефакт) [А]». Последний объявляется «результатом технического действия» [В]. «Предметом же технологии является техническое действие [В]». То есть, [А] – объект, а [В] – предмет. Далее само «техническое действие» [В] и его следствие – артефакт [А] объявляются «результатом технического знания» [С], т. е. «артефакт плюс техническое действие [А и В] – объект технической науки [ТН]». «Предмет технической науки [ТН] – техническое знание [С]». Затем вводится наиболее широкое понятие «техническое сознание» [D]. Результат [D] – «выявление места и роли техники [А], технической деятельности (действия) [В] и технического знания [С] в истории и современной культуре». Отсюда [А и В и С] есть объект [D]. Их историко-культурный контекст – предмет. Что такое «техническое сознание» [D]? Оказывается, это то, что в своём «развитии» является предметом философии техники, которая, беря [А и В и С] «как феномены культуры», т. е. как [А и В и С и D], имеет в последней системной совокупности собственный объект. Таким образом, «техническое» постулируется в самом начале, но остаётся неопределяемым до конца развёртывания своего содержания, при этом объявляется заключённым в свёрнутом виде в таком социентальном качестве, как сознание.
Второй подход разработан и поддерживается специалистами в области методологии науки Валерием Павловичем Горюновым и Владимиром Константиновичем Гавришиным. Здесь объект философии техники – это особая деятельностная реальность, употребляемая «в двух оппозиционных смыслах…: во-первых, как совокупность материальных средств деятельности, искусственно созданных, – то есть артефактов… во-вторых, …как совокупность навыков, умения. То есть техника берётся в изначальном включении в себя технологического и логико-методологического содержания. В таком случае предметом философии техники признаётся всеобщее в практике человеческой жизнедеятельности, а именно: «средства и способы жизни в окружающей среде, сущностная, родовая характеристика самого человека, состоящая в его способности преобразовывать природу и преодолевать налагаемые ею ограничения на количественный рост и улучшение качества жизни». Здесь доминирующим смыслом становится деятельность, т. е. техника увязывается прежде всего с праксеологией. И те, кто стоял у истоков философии техники, осознавали её связь с предполагаемой ими «общей теорией деятельности». Например, представитель органической школы во французской социологии Альфред-Виктор Эспинас (Espinas) (1844–1922) в 1897 г. в одном из сборников своих статей, полагая в качестве предмета философии техники «технологию», утверждал о формировании в будущем общей праксеологии как «философии деятельности» («учения о всеобщих законах человеческой практики»); сам же термин праксеология был введён в мировоззренческое словоупотребление французским социологом и этнологом Пьером Бурдье (Bourdieu) (р. 1930) в 1882 году. В определённом смысле предвидение Эспинаса оказалось исторически оправданным: в 60-е годы XX столетия польский философ Тадеуш Катарбинский (1886–1981) сделал понятие праксиология популярным и общеупотребимым.
У истоков философского осмысления техники
Для того, чтобы методически уяснить происхождение философии техники, воспользуемся разрабатываемой А.Н. Чанышевым гносеогенно-мифогенной моделью генезиса общей философии (рис. 2).
Рис. 2. Гносеогенно-мифогенная модель генезиса общей философии
Согласно этой модели философия как особая культурно-историческая форма общественного сознания возникает из достигших определённой стадии развития предшествующих форм, таких как, с одной стороны, миф, религия, искусство, а с другой – зачатки знаний научного характера. Двойственный комплекс дофилософских форм Чанышев предложил называть профилософией, а первые (перворожденные) философские системы знаний – протофилософией. Профилософия после появления протофилософии становится в отношении последней около-философией, или парафилософией (ср. с паранаукой). Итак, философия всегда появляется из профилософии, но, родившись, оказывается окружённой парафилософией, в критическом взаимодействии с которой развивается в направлении формирования теоретической философии, т. е. своей наиболее зрелой и гармоничной формы.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5
