Довольно распространенным является представле­ние о том, что народ, народные массы являются ре­шающей движущей силой истории. Данное положе­ние не лишено оснований. Действительно, в том слу­чае, если народ не безмолвствует (да и когда безмол­вствует тоже) он представляет из себя мощную силу. Чаще всего он представляет собой силу как бы в по­тенции, поскольку народ, народные массы — это общность статистическая или вероятностная и, ко­нечно, же ситуативная. Народные массы - это обра­зование внутренне неоднородное, ибо оно выражает реальные противоречия конкретных ситуаций и многообразие их проявлений. Масса, как видим, — это совокупность людей разных социальных слоев, профессий и уровня культуры;  это обезличенная сово­купность людей, поскольку она представлена, как правило анонимными индивидами; это совокупность людей, слабо взаимодействующих между собой; это совокупность людей весьма неопределенно организо­ванных. Именно эти характеристики во многом ха­рактеризуют все структуры современной жизни, а следовательно, так называемое "массовое общество" — эру толпы, когда доминирует масса, — множество людей без собственного достоинства.

Испанский философ X. Ортега-и-Гассет (1883— 1955 гг.) подметил, что все большее число людей в XX веке стало участвовать в общественной жизни. Ортега интерпретирует этот процесс как "восстание масс". Он связывает с этим "восстанием" наступле­ние множества бед для культуры, ибо массы, по его мнению, не могут руководить не только обществом, но и своей собственной жизнью, они способны толь­ко подчиняться. С точки зрения Ортеги, меньшинст­во и массы — это не социальные классы. Массы — это те люди, которые живут и руководствуются старыми нормами культуры. Кризис культуры как раз и состоит в том, что массы живут старой культурой, не пытаясь создать что-то свое. Они чужды новой куль­туре, инертны, а потому и возникает кризисная ситуация в обществе. Ортега считает, что элита ответ­ственна за новую культуру, и именно на нее, а не на массу, должна быть возложена задача выхода из кризиса. Вот так негативно оценивает роль народных масс в истории Ортега-и-Гассет. Соглашаясь с ним в той части, что массы могут играть негативную роль в общественном развитии, тем не менее отметим недо­пустимость их изображения лишь в черных тонах. Многое зависит от конкретных обстоятельств, тех подлинных потребностей и целей, которые реализу­ются в истории.

Массы, как известно, делятся на классы. Классовая принадлежность человека определяется прежде всего его социально-экономическим положением в обществе (отношением— к собственности, ролью в общественной организации труда, способам и разме­ром получаемого дохода). Наряду с основными (со­циально-экономическими) признаками, естественно, должны учитываться и все иные особенности класса (политические, социально-политические, идеологи­ческие и др.), ибо необходимо учитывать всю бога­тейшую палитру современных реалий существования и развития класса, видеть его многообразные оттен­ки, превращения, маргинальные формы.

Известно, что К. Маркс, ф. Энгельс, В. И, Ленин рассматривали классовые интересы как ведущие в общественном развитии. Не случайно и классовую борьбу (столкновение противоположных классовых интересов) они считали двигателем истории и прак­тически любые формы конфликтов в обществе сво­дили к классовым интересам. Конечно, для XXI века, т. е. для периода классического капитализма, теория классовой борьбы была пригодна, поскольку, как го­ворит известный современный философ Карл Поппер, она верно охватывала "логику классовой ситуа­ции" той стадии развития общества. Однако в наше время в связи с усложнениями социальной структу­ры общества, изменением характера производствен­ной деятельности людей, материальные (экономиче­ские) интересы отходят на второй план. Именно по­этому классы (и классовая борьба) имеют ограничен­ное значение как движущая сила современного об­щества. Тем не менее игнорировать роль классовых отношений полностью было бы преждевременно.

Большое значение в современном общественном развитии приобретают страты — социальные группы, объединяющие людей на основе  одного и того же положения (статус) в обществе. При этом страты могут быть самые разные: экономические (например, держатели акций), политические (партийные функционеры), профессиональные (шахтеры, операторы компьютеров), региональные (владельцы дачных уча­стков) и т. д. Естественно, все эти  люди, объединенные в страты, имеют определенные интересы, кото­рые они пытаются реализовать. В этом случае они создают всякого рода организации, партии, движе­ния, чтобы защищать и отстаивать эти свои интересы, выступают движущей силой общественного про­цесса.

 Движущей силой исторического развития может выступать и отдельная личность. Однако вопрос о реальных возможностях людей, личности влиять на ход событий истории до сих пор остается открытым. При этом важен вопрос и о том: может ли, напри­мер, выдающаяся личность оказать решающее воз­действие на историю, скажем, повернуть ее вспять, "задать" своими действиями какое-то особое направ­ление ее развитию. Как видим, вопросы не из лег­ких.

В философских учениях можно на этот счет вы­делить три принципиально разных подхода.

Первый подход заключается в обосновании поло­жения о том, что выдающимся личностям принадле­жит решающая роль в истории. С таких позиций подходили к решению этого вопроса Ф. Ницше, П. Л. Лавров, Н. К. Михайловский и многие другие фило­софы и социологи. С точки зрения приверженцев этой концепции личность всецело определяет на­правленность истории, она как бы дает "толчок" ее ходу. Точно так же, как часовщик заводит часы, так и личность, стоящая во главе государства, обще­ственного движения — считают сторонники этой концепции, — обусловливает их развитие и амплиту­ду действия.

Второй подход сводится к обоснованию идеи о том, что выдающиеся личности не могут и не долж­ны пытаться играть какой-либо решающей роли в истории, ибо не они, народные массы являются творцами общественного процесса. Наиболее по­следовательно данную позицию защищал, например, П. А. Кропоткин (1842—1921 гг.), который, считал, что власть портит даже самых лучших людей (отсю­да его известный лозунг: "Никаких авторитетов"). Конечно, любая абсолютизация роли народных масс в истории по существу неизбежно сводит на нет зна­чение любой личности в историческом процессе, что и получилось у П. А. Кропоткина. Ибо привыкнув к обезличиванию истории, мы пренебрегаем и не­заурядными современниками, если они не отмечены чинами и высокими званиями.

Третий подход можно было бы назвать примиря­ющим, поскольку он нейтрализует крайности первого и второго подходов. Его сторонники исходят из того, что в целом решающая роль в истории принадлежит народу, массам, а личность лишь влияет на ход исторического прогресса. Это влияние выражается в том, что действия личности придают этому процессу со­ответствующую окраску, в результате чего история  приобретает личностный отпечаток. Наиболее отчет­ливо эту позицию отстаивал Г. В. Плеханов (1856— 1918 гг.) особенно в своей известной статье "К вопро­су о роли личности в истории".

Говоря о выдающейся личности, условиях и воз­можностях ее воздействия на ход истории, Г. В. Пле­ханов доказывал, что необходимо целостно представ­лять социальную обстановку, которая формирует деятельность такой личности в истории. В этой связи он рассматривает три группы причин: общие причи­ны — развитие способа производства, диктующее общие задачи в деятельности общества и личностей;   особенные причины — историческая обстановка, в которой происходит развитие производительных сил, обусловливающих состояние политических и духов­ных отношений в обществе; единичные причины — случайности и личные особенности общественной деятельности, благодаря которым события получают индивидуальную окраску, в результате чего имеет место своеобразие в понимании и осознании этих за­дач отдельными личностями.

Г. В. Плеханов рассматривал эти группы причин в единстве и взаимосвязи, полагая, что поскольку еди­ничные причины не могут произвести коренных изменений в действии общих и особенных причин, то следовательно, личность определяет лишь инди­видуальную физиономию событий и некоторые част­ные их последствия. Личность тесно связана с клас­сом, народными массами и, поэтому, считал он, толь­ко выражая их подлинные интересы, она может за­нять соответствующее место в истории, оказывая влияние на исторический процесс.

Соглашаясь с Г. В. Плехановым в том, что необхо­димо рассматривать деятельность личности в конк­ретной исторической обстановке и в контексте тех общественных сил, которые она олицетворяет, хоте­лось бы сделать следующие замечания по данному поводу. Во-первых, о выдающейся (исторической) личности можно и нужно говорить не только приме­нительно к политике, но и к искусству, науке, произ­водственной и иной практике людей. При этом, ко­нечно, понятно, что вклад каждой личности в обще­ственный процесс всегда индивидуален, он обуслов­лен как объективными историческими обстоятельст­вами жизни, так и специфическими возможностями самой личности. Во-вторых, по-видимому, нельзя сбрасывать со счета и то, что говорим мы обычно о личности, как о выдающейся, почти всегда постфак­тум. При этом, как правило, даем оценку ей и ее деятельности с позиций настоящего. Не случайно, оценки того или иного, особенно политического дея­теля, его поступков, постоянно меняются. В этой связи хотелось бы следовать мысли английского фи­лософа и историка Т. Карлейля (1795—1881 гг.), и считать, что способ выражения уважения к личности какого-либо деятеля служит истинным масштабом степени развития общественных отношений между людьми: "Если сами мы холопы, — писал он, — то для нас не могут быть герои. Мы не узнаем героя, если увидим его — мы примем шарлатана за героя".

Данное замечание Т. Карлейля имеет исключи­тельно важное значение, ибо позволяет в этой связи сказать, что никакой подлинный авторитет обще­ственного деятеля не мыслим вне определенной со­вокупности как объективных условий, так и субъек­тивных оснований — способностей и таланта самой личности заслужить, завоевать авторитет среди лю­дей своей деятельностью, а не благодаря должности, или, скажем, манипуляции или давлению со стороны каких-либо групп. Именно поэтому важно, рассмат­ривать и оценивать, например, политического лидера в связи и на основе объективных и субъективных факторов его деятельности. Видеть и отличать мо­менты его "самодеятельности" и деятельности, выра­жающей интересы класса, нации, народа.

Личность, какой бы выдающейся она не была, не может играть всецело решающую роль в историче­ском процессе в целом. Вместе с тем роль политиче­ского лидера, любой личности не может не быть ре­шающей в каких-либо отдельных ограниченных вре­менем и местом обстоятельствах. В конкретных си­туациях, когда организация противоречивых движу­щих сил исторического процесса становится опреде­ляющей, такая личность может более активно воз­действовать на определенные рычаги общества. В этой связи существенную роль имеют особые каче­ства личности: ее профессиональное чутье, организа­торский талант, способность к компромиссам, ум, умение предвидеть. Интересно, что отвечая на вопрос, каким надо быта человеку, дабы ему позволительно было возложить руку на спицы колеса истории, М. Вебер подчеркнул, что в основном три качества являются решающими: это — страсть, чув­ство ответственности и глазомер. Обладание такими качествами также может свидетельствовать о реаль­ных возможностях личности не только стать выдаю­щейся (исторической) личностью, но быть и действо­вать в качестве решающей движущей силы обще­ственного развития в соответствии с последователь­но и четко выраженными его целями и задачами.

Таким образом; деятельность выдающейся лично­сти не может быть понята и объяснена вне конкрет­но-исторического контекста; любая личность, как бы гениальна она не была, всегда имеет достаточно определенные рамки возможностей и средств своего воздействия на исторический процесс: масштаб и значимость деятельности личности определяется тем, насколько адекватно она выражает тенденцию в развитии исторического процесса, насколько эффек­тивно она выступает генератором идей данного про­цесса; историческая личность не мыслима без впол­не определенных и абсолютно необходимых ей интеллектуальных, духовных, физических и иных ка­честв, которые делают возможными постановку и решение предельно сложных и динамичных задач общественного развития.

Философский анализ истории настоятельно тре­бует и ответа на вопрос о формах развития общества. Как осуществляется и как будет осуществляться раз­витие общественной жизни людей: через вооружен­ные и невооруженные конфликты (войны, противо­действия, расколы, ссоры) или через солидарность (мир, согласие, интеграцию, сплоченность)? Вопрос, как видим, очень важен, ибо от правильного ответа на него во многом зависит стратегия действий людей в истории.

Общественный конфликт, как  противодействие  интересов людей, проявляется в различных  формах:  идеологическая, экономическая, Политическая борьба, война, конкуренция, дезинтеграция. Различными бывают и их масштабы. Они могут охватывать всю социальную систему в целом или относиться к како­му-нибудь одному из элементов или одному из аспектов общественного бытия.

          В научной теории существует две традиции рассмотрения конфликта: 1. Конфликт — это аномаль­ное состояние общественной системы. Он не присущ изначально обществу и обычно исчезает вместе с по­явлением общественной силы, которая все возвраща­ет снова в состояние баланса и стабильности. 2.Конфликт — это закономерное и необходимое явление (состояние) общественной жизни, универсальная ка­тегория, выражающая специфику  противоречивого отношения человека к миру.

Известный современный немецкий философ Р. Дарендорф например, рассматривает всю социаль­ную жизнь в целом как конфликт. Он считает, что именно конфликт придает смысл истории, поскольку является способом придания направления обще­ственному развитию. По его мнению, конфликт су­ществует для того, чтобы удовлетворять потребности общества в изменениях. В этой связи конфликт объявляется им вечным, ибо постоянно есть его источник: господство и подчинение, власть и автори­тет во власти, а смысл истории заключается в созда­нии благоприятных возможностей для большего чис­ла людей. Общество не навязывает способы реализа­ции жизненных шансов. Более того, оно стремится к их расширению, поэтому с точки зрения Р. Дарендорфа конфликт в современном обществе утратил абсолютный характер. Он стал, как считает Р. Дарен-дорф, "прирученным", ибо общество, государство по­стоянно расширяет функцию заботы и защиты лю­дей. Однако, поскольку жизненные шансы никогда не могут быть распределены равномерно, имеет ме­сто неравенство в положении разных групп людей, что сохраняет основания для конфликтов. Однако современные конфликты и механизм их разрешения носят мирный характер и не ведут к социальным ре­волюциям. Изменение природы социального конф­ликта в современном обществе, по мнению Р. Дарендорфа, обусловлено тем, что, во-первых, появился так называемый "класс большинства", который вы­ступает за перераспределение различных благ, но не за преобразование общества. Во-вторых, современ­ный социальный конфликт индивидуализировался, т. е. стал в большей мере затрагивать личные интере­сы людей. В-третьих, в современные социальные конфликты включаются многочисленные группы, объединения людей, имеющие разный классовый состав, но одинаковый (равный) гражданский статус. Гражданское равноправие определяет границы поли­тической борьбы. Ведь даже акты гражданского не­повиновения осуществляются в правовых рамках.

Таким образом, Р. Дарендорф рассматривает общественный конфликт как источник развития исто­рии, как мирный, нереволюционный способ разрешения противоречивых интересов людей.

Можно согласиться с Р. Дарендорфом, что конф­ликт перестал быть только классовым. Нельзя не признать также, что многие конфликты в современ­ном обществе решаются мирным, нереволюционным путем. Однако вряд ли оправдана их абсолютизация, как бы этого нам, людям, не хотелось. К сожалению, пока еще в общественной жизни людей сохраняются и неравноправие, и материальная необеспеченность, имеют место экономическая конкуренция, религиоз­ная и идейная дезинтеграция. Далеко не всегда эти конфликты разрешаются мирным путем. Яркое сви­детельство этому "разнокалиберные войны и агрессии современности. Однако общество, люди бо­лее осознают пагубность конфликтной жизни и ре­шения своих проблем через войны, насилие, агрес­сию. Перед лицом экологической катастрофы, в решении вопросов здоровья, выживания жизнь заставляет людей объединиться.                   

Общественная солидарность — это ассоциация сходных интересов людей. Она выражается в согласии, сплоченности, единении, интеграции людей. Понятно, что без сотрудничества, взаимообмена, сплоченности общество вряд ли может эффективно функционировать и развиваться.

Социальная солидарность — основная тема уче­ния известного французского социолога Э. Дюркгейма (1858—1917 гг.). Он считает, что не конфликт, а солидарность, как универсальное общественное со­стояние, только и может быть нормой исторического развития общества. В этом смысле вклад его в науку неоценим хотя бы потому, что признание солидар­ности нормой общественной жизни, влечет за собой активный поиск путей ее осуществления. В отличие от К. Маркса, доказывающего, что разделение труда ведет к конфликту интересов, Э. Дюркгейм обосно­вывает положение о том, что разделение труда, на­оборот, обеспечивает социальную солидарность, выполняя тем самым нравственную функцию. Иными словами, разделение труда — фактор создания и вос­создания единства общества, поскольку, как считает Э. Дюркгейм, чем дальше друг от друга находятся индивиды, принадлежа к разным видам деятельно­сти, тем в меньшей мере могут сталкиваться их интересы. Следовательно, и конфликты могут быть разрешены посредством более развитого разделения труда — двигателя прогресса, как считает Э. Дюрк­гейм.

Несомненно, специализация, дифференциация деятельности людей в обществе вызывает потреб­ность этих разных видов деятельности друг в друге, способствует солидарности. Однако разделение, дифференциация может способствовать и противо­поставлению интересов людей. Ведь технологическое разделение труда сопровождается политической, нравственной,  экономической  дифференциацией (разделением) людей. И это не может не сказываться на их мышлении и поведении, в том числе, и веду­щих к конфликтам. Именно поэтому всегда необхо­дим целостный анализ конкретной системы обще­ственной жизни во всей полноте ее содержания и особенностей исторического процесса развития.

Страницы: 1, 2, 3