Поиск все новых знаний, их широкое публичное обсуждение сообществом интеллектуалов, а не жесткая передача в готовом виде по традиции.
Самоценность процесса познания, а не его готового результата. Культура постановки проблем, спора, логической и фактической аргументации. Мысль стала опережать практику.
Взятые для примера математические символы начинают рассматриваться не просто как прообраз предметных совокупностей, которыми оперируют в практике, а как относительно самостоятельные объекты науки — математики. У нее свои собственные задачи — выяснить все возможности “поведения” этих символов, независимо от того, отражают ли их свойства возможности сегодняшней практики. Из ранее изученных натуральных чисел строятся новые идеальные объекты. Например, применяя операцию вычитания к парам (меньшему и большему) положительных чисел, можно получить отрицательные числа. А открыв класс отрицательных чисел, математика пойдет дальше. Она распространит на них все те операции, которые открыты ей для положительных. Получится новая сторона математической действительности. А если применить операцию извлечения корня к отрицательным числам, то появится новая абстракция — “мнимое число”. И на этот класс идеальных объектов в свою очередь распространятся те операции, которые применялись к натуральным числам. Так в математике применяется общенаучный гипотетико-дедуктивный метод — выдвижения гипотетических моделей реальности и их последующая проверка опытом.
Однако на стадии греко-римской античности наука еще далеко не полностью сформировала свои устои. К визуальному наблюдению их ученые прибавили логику, но получаемые выводы никак не проверялись эксперименталь-ным путем. Это лишало их практического применения. Античное знание оставалось спекулятивным, оторванным от практики.
Первые открытия античных математиков, астрономов, врачей, географов, историков были перемешаны с заблуждениями. Достаточно указать не геоцентризм системы мироздания у Птолемея.
4. Четвертая точка зрения на время и место окончательного оформления зрелой науки современного типа — Новое время в Западной Европе (XVI–XVIII вв.). Ориентировочно от издания трактата Николая Коперника “О вращении небесных сфер” (1543) и до опубликования труда И. Ньютона “Математические начала натуральной философии” (1767).
Научная революция Нового времени в Западной Европе. Важнейшие достижения этого этапа — изобретение опытно-экспериментального метода испытания природы и описание результатов познания на языке математики.
5. Пятая точка зрения обращает внимание на существенные изменения в характере научного познания, произошедшие в XX в. Неклассическая наука
обсуждалась в одной из предыдущих лекций, посвященной изменению понятия материи в связи с квантовой теорией и другими достижениями современной физики.
Постнеклассическая наука предполагается в новейших философско-методологических исследованиях новых возможностей научного познания. связанных с биотехнологиями, включая биокомпьютеры; трансгенные эксперименты; комплексную трансплантологию в медицине.
Чем же отличается научный поиск от иных видов материальной и духовной деятельности людей? Это далеко не тривиальный вопрос. Возьмем медицину. Является ли медицина самостоятельной наукой? Или врачевание только ремесло, в котором используются данные многих наук, преимущественно естественных?
В античности медицина относилась скорее к разряду искусств (греч. techne, лат. ars мастерство, ремесло, искусство), нежели наук (греч. eristeme, лат. scientia достоверное, научное (познание). Известный афоризм "искусство долго, жизнь коротка" (arslonga vita wrevis), принадлежит Гиппократу Косскому и относится первоначально к искусству врачевания. По свидетельству Клода Бернара, медицина не считалась наукой вплоть до начала Х1Х века. Однако и тот же Гиппократ, И Гален, и Везалий, и Гарвей и др. ее представители всегда без колебаний причислялись к разряду ученых.
Каким же именно требованиям должно было удовлетворять научное познание с момента своего зарождения и, особенно, в результате окончательного становления? Ответить на этот вопрос можно, если сравнить научное познание с обыденным. Эти два уровня человеческого сознания различаются не только по времени своего возникновения, но и по самому содержанию. Это видно в обоих основных ракурсах рассмотрения познания как системы развивающегося 1) знания и как 2) деятельности по получению знания.
Производство знаний на уровне повседневного, житейского опыта не отделено от практической деятельности человека. Знания при этом получаются попутно с физическим преобразованием объекта. Поэтому обыденное познание не требует профессиональной специальной подготовки, отличной от основной профессии человека. Столяр изучает свойства древесных пород, обрабатывая их; охотник повадки зверей, выслеживая их и т. п. Объектами познания при этом служат орудия и предметы труда. Знания фиксируются , как правило, с помощью естественного языка, часто с примесью профессионального, сословного жаргона арго.
Хотя такого рода стихийно-эмпирическое познание не отделено от трудовой деятельности, оно не сводится к труду целиком, но составляет его предпосылку и составную часть. Будучи только взаимосвязанными, обыденное познание и труд, однако, не тождественны. У них различные цели и результаты. Любое знание только отражает, духовно осваивает объект, а труд его материально преобразует.
Научное познание обычно не имеет дело непосредственно с самими материальными объектами, как обыденное. Современная наука в целях все более глубокого и многостороннего отражения действительности все шире прибегает к различного рода идеализации чувственно-конкретных объектов, их свойств и отношений.
Так, формулировка любого закона науки связана с целой серией допущений, предложений, которые не только соответствуют, но часто прямо противоречат непосредственному созерцанию подчиненных этому закону явлений. Упомянутый ранее Евклид при создании своей геометрии допускал, что отрезок, какой бы он ни был величины, можно разделить пополам. Классическая математика основана на предположении, что можно пересчитать весь натуральный ряд чисел. Однако опытным путем ни то, ни другое недостижимо.
Идеализация в науке состоит также в построении многочисленных абстрактных объектов. Таковы "точка", "прямая линия", "окружность" и т. п. в геометрии, "абсолютно твердое тело" и др. в физике. С помощью такого рода идеальных конструкторов исследуемое явление берется в "чистом виде", в отвлечении от каких-то реальных, но существенных в данной познавательной ситуации сторон объекта. Это позволяет выявить не менее реальные, но более существенные, закономерные свойства объектов, нежели те, которые способен постичь здравый смысл.
Абстрактность современного научного знания выражается и в его преобладающей наглядности. Ученые сейчас все чаще сталкиваются с принципиально ненаблюдаемыми объектами типа элементарных частиц в физике или гена в биологии.
Далее. Научное познание, в отличие от обыденного, представляет собой относительно самостоятельную форму общественной деятельности, отличную от непосредственного материального производства. Духовное производство научного знания составляет привилегию особой профессии ученого исследователя. Занятия наукой составляют основной смысл их жизни, требуют многолетней специальной подготовки.
Средства научного познания (приборы, звуковые системы, источники знания и т.д.), даже экспериментальные, отличаются по своему функциональному назначению от орудий труда. Хотя по технической оснащенности современные лаборатории нередко превосходят иные заводы. В частности, многозначность естественного языка в редких случаях удовлетворяет ученых. "Беседу" с объектами исследования и друг с другом ученые ведут на различных искусственных языках со строго фиксируемым значением и смыслом употребляемых знаков. Таковы математические, химические и проч. знаки и формулы, коды ЭВМ, латинская терминология медицины и юриспруденции, специальные термины других наук.
В отличии от обыденного, научное познание способно (и очень часто) существенно опережать практику, нередко на целые столетия. Хотя всякая наука служит прямо или косвенно практическим целям, её нельзя свести только к "злобе дня", утилитарной сиюминутной отдаче. Скажем, большинство физических явлений оптические, электрические, радиоактивные и др. изучались научно задолго до их практического использования в технике, на производстве. Обыденное познание плетется в хвосте практики, а наука прокладывает для практики новые пути. Сознавая постоянно растущую практическую значимость науки как производительной силы, не следует близоруко путать фундаментальные и прикладные научные исследования срок, отделяющий открытие от его практического применения, для разных областей науки меняется в широких пределах. Науке приходится иметь дело с такими сферами бытия, которые практике нередко еще только предстоит освоить.
Правда, часто наука только объясняет и усовершенствует уже открытые и используемые стихийно-эмпирическим путем, на практике, закономерности. Люди разводили породистых животных задолго до Дарвина и Менделя; ориентировались по ночному небу и составляли календари гораздо раньше открытий Коперника и Кеплера.
Однако результаты обыденного и научного познания трудно сравнимы. Обыденное знание в большей или меньшей степени всегда проникнуто заблуждением, например, национально-расовыми предрассудками, религиозно-магическими догмами и т.д. Повседневный опыт зиждется на голом авторитете общественного мнения, мнимой очевидности. Научное же знание рационально, доказывается логически, подтверждается не ограниченным опытом индивида, общины, поколения, но более широким экспериментальным путем.
Здравый смысл фрагментарен и противоречив. На всякую максиму житейской мудрости найдется противоположная сентенция. Наука систематизирована и избегает формально-логических противоречий. Повседневный опыт чаще всего "улавливает лишь обманчивую видимость вещей", по словам К. Маркса. Наука стремится постичь их скрытую сущность.
Научное знание постоянно развивается, интенсивно или интенсивно. В науке нет постыдного слова, говорил академик Л.Д. Ландау, а есть всегда предпоследнее. Обыденное знание обновляется гораздо в меньшей степени по сравнению с научным. Наука непрестанно продвигается вперед, перечеркивая самое себя. Происхождение же большинства пословиц и поговорок, живущих в языке нашего народа до сих пор, теряется в глубине веков.
Наука фактически интернациональна. Истина, говорил Б. Паскаль, не измеряется меридианом: "То, что истинно по ту сторону Пиренеев, не должно быть ложно по эту сторону". Национальной науки нет, заметил А. П. Чехов, как нет национальной таблицы умножения. Вместе с тем, можно говорить о национальных школах в той или иной отрасли научных исследований и даже о национальных стилях решения одних и тех же физических, химических. биологических и т.д. проблем. Обыденное сознание в гораздо большей степени связано с национальным складом культуры и характера, с особенностями психологии отдельных социальных слоев.
Страницы: 1, 2, 3
