Важнейшей проблемой данной теории является вопрос об определяющем источнике развития. Он решает эту проблему, не выходя из рамок географического детерминизма – основной причиной зарождения и развития цивилизаций являются реки. Но условия природные изменяются медленнее общественных. Быстрые темпы изменения общественных условий существуют потому, что в истории незаметный труд миллионов людей изменяет облик общества и природы. В социальной жизни показателем прогресса выступает солидарность, кооперация – специфическая форма связи членов общества, под которой понимается добровольное или вынужденное объединение людей в сообщества для достижения общей цели.
Люди не свободные существа, а связанные с теми географическими условиями, в которых им приходится действовать. Географическая среда может содействовать прогрессу общества, а может и тормозить его. Условия среды и те средства, что находятся в распоряжении общества для организации солидарно-кооперативного труда, определяет характер воздействия среды на общество.
Мечников выделяет три типа солидарности-кооперации:
1. «чисто механическая», принудительная при деспотизме;
2. объединение людей в группы с наименьшей степенью принуждения – феодализм;
3. свободные объединения, безвластье, анархия, которые осуществимы в будущем.
Критерием прогресса является степень свободы. При рассмотрении общественного прогресса на протяжении истории человечества Мечников выводит еще одно доказательство прогресса – «технические усовершенствования». Он акцентирует внимание на огромном значении в жизни общества успехов в технике. Сравнивая современную технику и промышленность с техникой промышленностью предыдущих исторических периодов, необходимо признать гигантский рост власти человека над слепыми силами природы, над пространством и временем.
Мечников разделил единый исторический процесс на периоды и рассмотрел их с точки зрения прогресса. Изначально человечество было свободно (как у Руссо), значит и прогрессивно, так как мерилом прогресса является степень свободы. Говоря о первобытных племенах, Мечников утверждает, что они пользуются полной свободой, что им не известны двусмысленные благодеяния общественных дифференциаций. Также он отвергает концепцию войны, которой пытаются многие исследователи объяснить появление деспотии. Как и декабристы, Мечников считает деспотизм одной из форм рабства.
Делая вывод, можно сказать, что Мечников вышел за рамки теории Спенсера, и пошел дальше, взяв за основу кооперацию и детерминизм.
Плеханов, оценивая теорию прогресса, отметил сущность позиции Мечникова. Она заключается в том, что он ищет источник прогресса, но решает проблему, оставаясь в плену детерминизма. Также Плеханов указывает, что метафизичность теории Мечникова состоит в абсолютизации роли географической среды в развитии общества. Именно эти недостатки позволили считать Мечникова предшественником геософии в России.
Глава 3. Геософия в теориях евразийцев.
3.1. Геософия Н.С. Трубецкого.
В своем труде «Наследие Чингисхана. Взгляд на русскую историю не с Запада, а с Востока», говорит главным образом о том, что киевская Русь не та основа, на которой выросло государство Российское – Россия – Евразия. Киевская Русь рассматривается как сумма княжеств, управляемая князьями варяжских династий. Она расположена в бассейнах трех рек, соединяющих почти сплошной линией Балтику и Черное моря. (географическая сущность – «Путь из Варяг в Греки»).
В то же время на территории нынешней России (Российская Империя и СССР) существовали два государства: Хазарское – в низовьях Волги и Дона, Болгарское – в среднем течении Волги и по Каме. Они существовали вместе с Киевской Русью, но политически и экономически были сильнее ее. При этом господства на евразийской территории никто не мог достичь, так как на пути оседлых государств лежала полоса степи, где хозяйничали воинственные кочевники.
Именно по этим причинам из киевской Руси не могло развиться мощного государства. Поэтому точка зрения о Руси как преемнице киевской Руси становится проблематичной. «Россия есть лишь часть империи Чингисхана», - пишет Трубецкой. Она определяется особыми условиями, отделяющими ее от остальных частей империи. Касаясь народонаселения можно отметить, что население России – Евразии не однородно и принадлежит к разным расам, что почти не влияет на их единство. Между русскими и бурятами различия очень высоки. Но характерно, что между этими крайними точками существует множество промежуточных, переходных форм. В отношении антропологического типа лица и строения тела нет никакой разницы между великорусом и мордвином, но от мордвина нет резкого перехода к вятичу или черемису. По типу Волжско-Камские финны (вятичи, мордва) близко сходны с Волжскими тюрками (татарами, чувашами). Татарский тип постепенно переходит к типу башкир и киргизов, от которых тем же путем можно перейти к типу монголов, калмыков и бурят.
Таким образом, Евразия – географическое, антропологическое и культурное целое. Причем, объединение России – Евразии было неизбежно, и сама природа создала все условия для этого.
Передвижения были возможны или по рекам, или по степи. Народ, живущий вдоль той или иной реки, контролирует лишь часть территории, тогда как народ, обитающий в степи, будет контролировать всю территорию, что и осуществил своими походами Чингисхан. Несомненно, вторжение войск Чингисхана было для Руси тяжелейшим потрясением, но позитивный момент тоже был: столкнувшись с мощной государственной системой кочевников, русичи в дальнейшим именно его положили в основу Московского Царства, которое, в свою очередь, легло в основу Российской Империи. Также монгольская система положительно сказалась на политическом и культурном развитии России: прекратились междоусобицы, начался национальный и духовный подъем, появилось осознание русскими себя как единой целостности. Также происходит передел прошлой истории, появляются сказания о богатырях, мелкие удельные князья становятся героями, укрепляется и расширяется православие. Все это символы духовного подъема русского самосознания.
Достоверно известно, что Киевская Русь была втянута в общую финансовую систему монгольской империи. Дань может рассматриваться не как плата побежденного победителю, но как участие в единой системе. Подтверждением этого может служить активное политическое взаимодействие Орды и Московии. В стане Чингисхана постоянно находились русские послы, причем совсем не пленниками или рабами.
Вместе с тем государственная система монголов в целом была неприемлема для Руси в силу ее насильственного введения и тогда была заимствована Византийская государственная система для обрусения и опрославления монгольской идеи государственности. Так свершилось чудо, переродившее монгольскую идею в православно-русскую. А Россия стала «Московским улусом» - одной из провинций монгольской империи. Но благодаря горению русского национально-религиозного чувства произошла переплавка улуса в Царство Московское, где монгольский хан сменился русским царем.
Азиатский уклон сближает Трубецкого с натуралистической морфологией Данилевского, считавшего, что своеобразие России следует искать в ее восточных чертах. Также одинакова у них теория самобытных культурно-исторических типов, чьи специфические черты придают особую социо-культурную динамику развития относящихся к ним стран. Так же как и Данилевский, Трубецкой считает русский кукльтурно-исторический тип более богатым в этническом и духовном отношении, чем европейский или германо-романский. Они верили, что в будущем Россия способна явить миру новую синтетическую культуру, в которой благополучно разрешатся основные социальные конфликты.
Таким образом, представления первого из евразийцев о кровном и духовном родстве России и Азии были связаны с мыслью о том, что евразийская культура именно в Азии «у себя дома». Эта мысль нашла отражение в последующих концепциях, некоторые из которых будут рассмотрены ниже.
3.2. Геософия П. Н. Савицкого.
Несомненно, что истинным евразийцем из всех представителей этого движения был П.Н. Савицкий, геософскую концепцию которого мы попытаемся рассмотреть ниже.
В своей статье «Поворот к Востоку» он сравнивает процессы, происходящие в революционной России и во Франции 1793 г. предвоенная Россия была современным цивилизованным государством западного типа, правда, самым недисциплинированным и беспорядочным из всех существующих государств. Но в ходе войны и революции маска пала и перед нами предстала Россия истинная, Россия двуликая. Одно лицо обращено в Европу, и несет ей новое слово (пролетарскую революцию), другое же обращено на Восток. Если Франция есть часть Европы, то Россия является континентом в себе, в определенном смысле равноправным Европе. Это значит, что на арене мировой истории выступил новый мир, не игравшей доселе руководящей роли культурно-геогррафический мир. В этой статье Савицкий высказал свои предчувствия, которые были развиты им в последующих работах.
Дальнейшее свое исследование он начинает статьей «Миграции культуры», где рассматривает перемещения культур. Он считает, что эволюцию культуры можно рассмотреть с точки зрения географического перемещения ее центров. Например, европейская культура (в измененном за тысячелетия виде) получила свое начало в цивилизациях Месопотамии и Египта. Далее он переводит этот факт на климатогеографический язык и получает, что в этот период культурные сосредоточия оставались в пределах областей со средней годовой температурой от +20 ºС и выше. Далее культурные важнейшие средоточия стали перемещаться на север, вплоть до областей со средней годовой температурой ниже +5 ºС. Здесь Савицкий усматривает, некоторый параллелизм в процессе эволюции органического мира. Он отмечает, что холод является определяющим фактором эволюции. И далее делает вывод, что в будущем, культурные центры будут продвигаться в Россию – Евразию и северную Америку.
В этом состоит уникальность и новизна концепции Савицкого, ее уникальность. Ведь все предыдущие исследователи – Боден, Монтескье, Гердер и даже Мечников, немало уделяли внимания климату, но с негативной стороны. Савицкий же первым рассмотрел этот фактор с позитивной стороны, определив его конструктивное начало – влияние на миграцию культур.
В статье «Россия и мировой рынок» он обращает внимание на значение в процессе обмена вопроса – «По океану или по континенту»?
В качестве господствующих принципов сферы международного и междуобластного обмена – «океаническому» принципу независящего от расстояний сочитания хозяйственно взаимодополняющих стран, противостоит принцип использования континентальных соседств. На основе этой закономерности выявляется огромная роль расстояния от океана и роль географического пейзажа и климатических условий и возможностей. Наиболее характерными являются «карты равных расстояний» - расстояния от морского берега. В Европе нет расстояний больше 600 км, зато в Азии (Кульджа и Русское Семиречье) с расстояниями до 2400 км, да еще от громадных побережий почти никогда не освобождающихся ото льда. Следует понимать, что замерзаемость моря является в общем, строе мировых хозяйственно-географических отношений феноменом в каком-то роде исключительным, знакомым только России, северо-восточной части Швеции и Канаде.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12
