В какой-то мере еще можно оправдать содержание животных в зоопарках, многие из которых являются не только коммерческими зрелищными учреждениями что позволяет им держаться на плаву, но и научными биологическими центрами, спасающими уничтожаемых хищником - человеком редкие виды, утрата которых может оказаться невосполнимой потерей. Но уж совершенным вандализмом является охватившая богатеев модная дурь - содержать у себя редких, экзотических животных, что побуждает нищую часть человеческого рода вылавливать их без счета и разумной меры. Сомневаетесь в моих словах? Так пойдите хотя бы раз на знаменитый московский Птичий рынок и посмотрите в глаза безмерно страдающих братьев наших меньших со всех континентов. Вандализм этот тем более страшен и алогичен с точки зрения идеальных взаимоотношений человека и других природных существ, что последним после пребывания в руках снобов путь назад, в естественное состояние заказан. И причина тому - нарушение целесообразной системы поведения животного. Она будет необратимо нарушена даже в том, вроде бы невинном случае, когда диких животных, например акул или медведей, мант или рысей человек будет подкармливать из рук, обрекая тем самым на перерождение и вымирание.

Систему поведения живых существ не следует понимать как что - то примитивное, определяемое только реакцией на внешнее воздействие и складывающуюся ситуацию. Зоопсихологи, посвятившие весь талант, более того - жизнь изучению целесообразности поведения животных, давно подтвердили сложность внутреннего душевного мира животных, их способность переживать, страдать, радоваться, любить. Но способность эта не выводит животное за рамки целесообразного поведения, но лишь расширяет его диапазон. Не следует думать, что подобная особенность характерна только для так называемых высших животных. В доказательство приведу не ссылки на ценнейшие прочитанные мною фолианты ученых мужей - биологов, этологов, психологов, но прелюбопытное личное наблюдение. Однажды жена и я прогуливались по берендееву царству Подмосковья близ дачи. Неожиданно где-то в кустарнике услышали тревожный и призывный писк. Еще минута - перед нами, широко расставив влажные от росы крылья начал подпрыгивать какой-то неловкий, желторотый птенец, очевидно, преждевременно покинувший родительское гнездо. Конечно, сразу началась типичная для горожан дискуссия - что за птица перед нами и что с нею делать. В самом деле, не в клетке же выкармливать. Вдруг прямо над головами пронеслась какая-то массивная птица с непривычно ярким для нас оперением. Затем, словно осознав и наше положение, и тревогу непрерывно вопившего птенца она начала перепрыгивать с пня на пень, уводя нас куда-то от тропинки. Наконец жена, обладающая поразительной зоркостью неизменно удачливого грибника, обнаружила дупло в старой сосне, куда и был не без труда водворен неудачный беглец.

Человек пошел в этом же направлении, развив свою первоначальную и вполне рациональную социальную организацию на основе " чрезвычайной прибавки " - трудовой деятельности при помощи орудий и средств труда и самого поразительного открытия природы - интеллекта. Мысль и труд, труд и мысль - вот что давало основания для всех оптимистических и гуманистических гипотез ученых, художников, вероучителей о человеке как Венце творения. Но по какому-то дьявольскому наущению в итоге все истинно человеческое - вышло из-под контроля человека, приобрело значение какой-то мистической, зловещей, в итоге - антиприродной силы. Человек стал существом иной природы, чем все нормальное, подчиняющееся закону системности в природе, и в этом смысле - ошибкой природы. Началось это отнюдь не тогда, когда он с удовольствием съел на завтрак своего поджаренного сородича. В конце - концов в среде животных подобные случаи - отнюдь не редкость. Истоки надо искать в первоначальной деформации функционального предназначения человеческого труда и ориентиров нормального поведения благодаря тысячелетиями развивающейся раковой болезни мирового интеллекта. Труд, помноженный на всесилие интеллекта, породивший в итоге все современные чудеса техники, все фантастические технологии, короче - все то, что мы называем ныне достижениями информационной цивилизации и что бездумно, без учета глобальных последствий потребляем, отнюдь не увел нас из эпохи рабства, крепостной и капиталистической зависимости человека от человека. Напротив, он вверг нас в эпоху куда более страшной несвободы, чем все то, что испытали на себе миллиарды исчезнувших в небытии обездоленных, несчастных, страдавших без меры людей, те самые миллиарды, которые " мыслители ", отвоевавшие себе преуютное место под солнцем, напрочь игнорируют.

Проблема заключается лишь в том, что косная масса, современный " массовый человек " назовем его так пока более мягко и деликатно живет в иных, чем ранее, условиях преуспевания некоторых стран, сполна получивших и все завоевания информационной цивилизации и все итоги беспощадного многовекового ограбления большинства других стран. Человек массы или средний человек одет и обут не по закону свободы, то - есть целесообразности, но по велениям последней, коммерцией диктуемой моды, при всем ее кажущемся разнообразии до предела унылой и нелепой, нефункциональной. Он не заботится о пище насущной, потребляя без меры нечто непотребное с точки зрения здоровья будущих поколений, и опять - таки не по свободному выбору, а по велению информационного шока, именуемого рекламой. Он не представляет себе всех трагических последствий исключения из производительного труда, утешаясь байкой о том, что тот ныне - удел немногих, презираемых всеми маклерами, клерками, диллерами, менеджерами, чиновниками, охранниками и официантами, всеми представителями современного трактирного и коробейного, а уж тем более - " шоу" бизнеса, всей той сферы, в которую вовлечены сотни миллионов полагающих себя свободными людей. О смысле бытия подобного типа человека прозорливо говорили еще древние: " Iners negotium " бездеятельная занятость. Но у него нет главного для всего нормального в нашей живой вселенной - свободы выбора, а посему он просто раб в новом обличье, пребывающий в иллюзорном бытии. Даже в том жизненном секторе, где еще в ближайшем прошлом люди были свободны и могли соревноваться с другими животными - в досуговой деятельности ныне миллионы, если не миллиарды с поразительной тупостью одновременно визжат на гигантских трибунах или около телевизоров, в конвульсивных прыжках, неведомых нормальной, то - есть его человеческой, изначальной природе дрыгают всеми конечностями среди тысяч, а порою и сотен тысяч человеческих особей. Им и невдомек, что свободы выбора, основанной на своеобразии функций развитого, и в этом смысле - духовного существа у них нет, что ими движет стадный инстинкт того же быдла, запрограммированный внешними, чуждыми человечности, а посему - дьявольскими силами. Им непонятны, более того - ненавистны иные предпочтения самостоятельно мыслящих и тонко чувствующих людей, отвергающих действие подобных сил во всех областях человеческой реальности и предпочитающих истинные материальные и духовные ценности. Не имея ныне возможности прямой расправы с ними на костре инквизиции или в застенках гестапо, на самосуде обезумевшей толпы " фанов " по современной терминологии или в ограничении свободного выбора, они пытаются всеми иными, и прежде всего экономическими и психологическими способами загнать нормально развитых людей на чердаки небоскреба жизни. Вот здесь - то и впервые в подсознание закрадывается весьма крамольная мысль - а не происходит ли на наших глазах, в процессе закономерной эволюции вида становление особой породы людей, которую никак нельзя назвать Венцом творения, а скорее - природной аномалией, йеху двадцать первого столетия!

Мысль о несвободе как реальности бытия современного массового человека принадлежит отнюдь не мне, ибо она - предмет обсуждения в теоретической и художественной форме многих творцов человеческой духовности, того тончайшего слоя инертной массы, которую только и можно считать венцом творения. Вспомним, например, великого провидца - Вольтера, которого и по сию пору смертельно ненавидят расплодившиеся без меры обскуранты, религиозные кликуши и гонители идей Просвещения и замалчивают - наши " просвещенцы ". Его Кандид, увлеченный поучениями преподавателя " метафизико-теолого-космологонигологической теории " - Панглоса о том, что все к лучшему в этом из лучших миров и что воля человека поэтому свободна, попадает в руки вербовщиков болгарского короля. "... Ему надели кандалы и угнали в полк. Его заставили повертываться направо, налево, вынимать шомпол, вкладывать шомпол, прицеливаться, стрелять, маршировать и дали ему тридцать палочных ударов. На другой день он делал упражнения несколько лучше и получил только двадцать ударов. На следующий день ему дали только десять, и товарищи смотрели на него как на чудо.

Кандид, совершенно ошеломленный, никак не мог взять в толк, как это он стал героем. Он вздумал в один прекрасный день прогуляться и пошел куда глаза глядят, думая, что неотъемлемое право людей, так же как и животных, пользоваться ногами в свое удовольствие. Не сделал он еще и двух миль, как четыре других героя, по шести футов ростом, настигли его, связали и бросили в тюрьму. Его спросили судебным порядком, что он предпочитает: быть прогнанным сквозь строй тридцать шесть раз, или получить сразу двенадцать свинцовых пуль в лоб. Как он ни уверял, что его воля свободна и что он не хотел бы ни того, ни другого, - пришлось сделать выбор. Он решился, в силу божьего дара, который называется свободой, пройти тридцать шесть раз сквозь строй; вытерпел две прогулки. Полк состоял из двух тысяч солдат, что составило для него четыре тысячи ударов палками, которые от шеи до ног обнажили его мускулы и нервы. Когда хотели приступить к третьему прогону, Кандид, обессилев, попросил, чтобы уж лучше раздробили ему голову; он добился этого снисхождения. Ему завязали глаза, поставили на колени. В это время проезжал болгарский король; он справился о вине осужденного на смерть; так как этот король был великий гений, то он понял из всего, что узнал о Кандиде, что это молодой метафизик, весьма не сведущий в мирских делах, и даровал ему жизнь..."

Можно смеяться над тем, как наши бетонные джунгли постепенно и с невероятным упорством заселяют животные - нелегальные иммигранты, с которыми не под силу бороться уже сейчас вооруженным до зубов толпам беспечных людей, не подозревающих о надвигающихся с упорством песков Сахары мстителях. Не исключено, что именно они когда-то стерли с лица земли " оносороженные " цивилизации. Сегодня эти иммигранты, по наблюдению экологов, заселяют Европу в катастрофических масштабах, перебираясь с других континентов в трюмах, цистернах, среди ракушек на днище кораблей, даже - в авиалайнерах. Но теплится, теплится надежда на лучшее, и отнюдь не мистическая и не безудержным воображением рожденная. Она базируется на тот отрицаемый массовым сознанием " человека ошибочного ", " Homo vulgaris " факт, что параллельно с его деградацией, завершающейся наиболее отчетливо и в гротесковых формах в эпоху информационной цивилизацией идет умножение и духовное укрепление " человека божественного ", " Homo divinas ", рыцаря среди всех рыцарей животного мира. И он - действительно Венец творения, который, как и Иисус, всеми мучительными духовными исканиями и телесными страданиями искупит греховность " Homo vulgaris ", подведшего нашу маленькую вселенную на грань космической по масштабам катастрофы. Моя вера в торжество подобной жизнетворящей, совершенной породы людей, пока еще до обидного малочисленной, а потому уникальной - незыблема. Но вера потому и вера, что ее не только можно обосновать логически, эмоционально и если хотите - догматически, но и вселить ее в сердца других людей, и прежде всего - в чистые от вселенского зла, от дьяволиады невинные и прекрасные души детей. Здесь уже сопоставление двух существующих ныне пород людей с морфологией, физиологией, этологией мира живой природы во всем ее многообразии не срабатывает. Ибо человек до его раздвоения и в нынешнем парадоксальном существовании раздвоенного общественного животного - в едином человеческом общежитии, в социуме по многим параметрам несопоставим с другой живностью. Так попытаемся же по этим чисто человеческим параметрам, по признакам человеческой, специфической природы, возникшим и устоявшимся за многие сотни тысяч лет сопоставить " Homo vulgaris ", реального носителя всех признаков его дьявольского перерождения, с " Homo divinas ", приход которого пророчески и бесстрашно предрекали первопроходцы духа во все времена и у всех народов. Не скрою - сопоставление, предпринимаемое мною, вполне тенденциозно, ибо преследует одну цель - выяснить, возможен ли хотя бы в отдаленной перспективе " Homo divinas " как Венец творения. Итак, под нашим мысленным микроскопом - Человек во всей противоречивости и загадочности его реальной современной двойственной, лукавой природы. Человек, завершающий путь роковой дифференциации, ибо дальше - неизбежное и всеобщее небытие. Человек, в страхе и надежде задумчиво застывший на развилке дорог, словно легендарный витязь. Убежден - у него еще есть свобода выбора, если не восторжествует дьяволиада бессмыслицы и той иллюзорной, суетной жизни, которая обесчеловечивает человека и выбрасывает его даже за рамки устоявшихся природных форм совершенства.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10