Основное, главное отличие самоуверенности от косвенного умысла заключается в содержании волевого элемента. Если при косвенном умысле виновный сознательно допускает наступление общественно опасных последствий, то есть одобрительно относится к ним, то при самоуверенности отсутствует не только желание, но и сознательное допущение этих последствий, и, наоборот, субъект стремится не допустить их наступления, относится к ним отрицательно.

Для установления того, должно ли было и могло ли лицо предвидеть общественно опасные последствия своего деяния, судебная практика пользуется двумя критериями: объективным и субъективным, которые позволяют отличать неосторожность от субъективного случая или казуса (когда наступившие вредные последствия находятся в причинной связи с деянием лица, но оно не предвидело, не должно было и (или) не могло предвидеть наступление этих последствий).

Так, объективный критерий преступной небрежности означает обязанность лица предвидеть возможность наступления общественно опасных последствий при соблюдении должных для этого лица мер предосторожности. В ч.3 статьи 25 УКУ он выражен словами "должно было предвидеть". Это исходит из профессиональных требований или иных специальных обязанностей лиц, а также из предусмотрительности, основанной на жизненном опыте человека. Если на лице не лежала обязанность предвидеть и предотвратить фактически наступившие общественно опасные последствия, то их наступление не может быть поставлено в вину этому лицу.

Объективный критерий позволяет установить каким образом должен вести себя любой гражданин в данном конкретном случае, но определяя границы противоправного поведения лица, не может дать ответа на вопрос, была ли реальная возможность у конкретного человека предвидеть наступление общественно опасных последствий. Для этого используется субъективный критерий, который в статье 9 УК РБ выражен словами "могло предвидеть". Он учитывает индивидуальные качества конкретного субъекта и обстановку совершения преступления (жизненный опыт, образование, профессия, внезапная болезнь, сильное переутомление, особые погодные условия и т.д.).

Разграничить умышленную вину с преступной небрежностью значительно легче, чем с преступной самоуверенностью. Тем не менее в судебной практике нередки случаи неправильной квалификации преступлений.

Примером преступления с косвенным умыслом может служить дело Авдеева. Он изготовил из приобретенных ранее взрывчатого вещества и электродетонатора взрывное устройство и установил его у входа на свой земельный участок. При попытке группы подростков проникнуть на участок устройство сработало, и взрывом трое из них (Зеленов, Майер и Грошев) были убиты. В кассационных жалобах осужденный и его адвокат просили переквалифицировать действия Авдеева на иную статью Уголовного кодекса, считая данное преступление неосторожным. Суд приговор оставил без изменения, указав следующее. За год до преступления Авдеев уже изготовил и использовал аналогичное взрывное устройство, следовательно, имел опыт обращения со взрывчатыми веществами. Незадолго до повторной установки взрывчатого устройства он высказывал в разговоре со свидетелями намерение напугать лиц, желающих проникнуть на его участок, «более серьезно», чем это сделал в первый раз. Эти обстоятельства, как установил Суд, свидетельствуют о том, что Авдеев «сознавал общественную опасность своих действий, предвидел их общественно опасные последствия и сознательно допускал наступление этих последствий».

При преступной самоуверенности, в отличии от косвенного умысла, сознание и воля не безграничны к возможным отрицательным последствиям своего деяния, а направлены на их предотвращение. Закон характеризует волевое содержание самоуверенности не только как надежду, а именно как расчет на предотвращение общественно опасных последствий, имеющий под собой вполне реальные, хотя и недостаточные основания. Совершая преступление с преступной самоуверенностью, субъект, предвидя в весьма абстрактной форме возможность наступления общественно опасных последствий, не проявляет безразличия, не рассчитывает на случайность, на «авось», которые якобы смогут, по  его мнению, противодействовать преступному результату, а надеется на объективные обстоятельства, на действия других лиц, механизмы, предохранительные устройства, на силы природы, значение которых он оценивает неправильно, вследствие чего и расчет на предотвращение преступного результата оказывается неосновательным, самонадеянным, не имеющим достаточных к тому оснований. Обстоятельства, на которые рассчитывает субъект при преступной самоуверенности, несмотря на все их разнообразие, можно сгруппировать следующим образом: 1) относящиеся к личности самого виновного (сила, ловкость, знание, умение, опыт, мастерство и так далее); 2) относящиеся к обстановке, в которой совершается преступление (ночное время, отсутствие людей и так далее); 3) относящиеся к действию других лиц (расчет на то, что другие затушат костер в лесу); 4) расчет на силы природы, на механизмы и так далее.

Примером может служить дело М., который был осужден за умышленное убийство подростка при следующих обстоятельствах. В целях предупреждения кражи рыбы из мереж он сделал сигнализацию, для чего к мосткам, с которых мережи ставились в реку, провел из своего дома провода и подключил их к электросети напряжением 220 В, а в доме установил звонок. При попытке разъединить провода от сигнализации с целью кражи мереж ночью несовершеннолетний похититель был убит электротоком. М. предвидел возможность наступления тяжких последствий и с целью их предотвращения оповестил односельчан о существовании сигнализации под значительным напряжением и просил соседей не допускать детей к этому месту, а также показывал сигнализацию пастухам. Кроме того, он принял целый ряд технических мер по предупреждению случайного поражения электротоком, к тому же подключал сигнализацию к электросети лишь в ночное время и только тогда, когда он сам находился дома. Поэтому в приговоре по этому делу Суд с полным основанием указал, что «в данном случае М. проявил преступную самоуверенность , поскольку он знал об опасности, которую представляет для человека электроток напряжением 220 В, но легкомысленно надеялся на предотвращение тяжких последствий. При этом он рассчитывал не на случайность, а на такие объективные факторы, которые, по его мнению, исключали возможность наступления тяжких последствий». При такой ситуации содеянное М. содержит состав не умышленного, а неосторожного убийства.

Расчет, хотя и необоснованный, самонадеянный, но конкретные факторы, способные, по мнению виновного, предотвратить наступление общественно опасных последствий, существенно отличает преступное самоуверенность от косвенного умысла, при котором такой расчет отсутствует, хотя и возможна ни на чем не основанная надежда, что вредные последствия не наступят.

Таким образом, правильное установление формы и вида вины необходимо для квалификации содеянного, определение степени вины при индивидуализации наказания, установления круга обстоятельств, подлежащих доказательству, надлежащего воспитательного воздействия приговора на осужденного и иных лиц.

Заключение.

Традиционное двучленное подразделение умысла на интеллектуальный и волевой моменты вызывает возражения не только с позиции правоприменения, но и с точки зрения психологический корректности.

Законодательная дефиниция умысла УКУ ориентирована, прежде всего, на преступления с так называемым материальным составом. Для того чтобы доказать наличие умысла в действиях лица, правоприменитель должен со всей определенностью установить, что субъект в результате совершаемых им действий предвидел возможность наступления общественно опасных последствий и желал их наступления или по меньшей мере сознательно допускал итоговый негативизм поведения. Между тем уголовное законодательство предусматривает ответственность и за совершение преступлений с так называемым формальным составом, где последствия не являются предметом доказывания, например клевета, оскорбление и т. п. Субъективная сторона таких преступлений характеризуется, как правило, умыслом. Но законодательная формулировка умысла к таким преступлениям неприменима, поскольку последствия не являются признаком деяния, а умысел ориентирован исключительно на объективированный вовне результат. Правоприменитель вынужден выходить из столь затруднительного положения с помощью искажения законодательной формулировки, игнорируя момент предвидения вовсе, а момент желания перенеся с последствий на действие: субъект сознавал общественную опасность своего деяния и желал его совершить.

Уголовный закон представляет собой отражение социальных условий при совершении преступлений. Наличие неосторожных составов, их тенденция, изменение их законодательной структуры является реакцией государства на неосторожную преступность как на продукт определенных условий. Важно четкое определение соотношения объективных и субъективных факторов основания уголовной ответственности. В развитии уголовно-правовой теории просматривается тенденция преобладания значения вины и иных субъективных моментов, то есть наступления времени дифференциации ответственности в зависимости от личностных обстоятельств.

Статистика же утверждает, что по неосторожности совершается лишь одно из каждых десяти преступлений, однако это не означает факт возможной недооценки их  распространенности и опасности. В условиях научно-технического прогресса заметно увеличивается число неосторожных преступлений, совершенных в таких сферах, как охрана окружающей среды, безопасность движения и эксплуатации всех видов транспортных средств, безопасность условий труда, использование новых мощных источников энергии и других. С дальнейшим развитием техники и различных видов транспорта, бытовой химии, с обострением проблем экологического характера вопрос об ответственности за неосторожные преступления приобретает особое значение, что не раз отмечалось в юридической печати.
Список использованной литературы:

1.                 Конституция Украины (от 28.06.1996 г., с изменениями на 1.01.2007 г.)

2.                 Уголовный кодекс Украины от 1.09.2001 года (с изменениями и дополнениями по состоянию на 15.02.2007 года). – Х.: «Одиссей», 2007.

3.                 Большая Российская Юридическая Энциклопедия. СПб.: ЗАО «ВК-КОДЕКС», 1(1) 1998;  Юридический Справочник для всех. СПб.: ЗАО «ВК-КОДЕКС», 1(3) 1998.

4.                 Ветров Н.И. Уголовное право. Общая и Особенная части: Учебное пособие. - М.: Книжный мир, 1999.

5.                 Дагель П.С., Котов Д.П. Субъективная сторона преступления и ее установление. Воронеж. – 1974.

6.                 Дагель П.С. Пути совершенствования уголовно-правовых мер борьбы с преступностью // Проблемы правового регулирования вопросов борьбы с преступностью. Владивосток, 1977.

7.                 Дагель П.С. Проблемы вины // Учен. зап. Дальневосточного гос. университета. Владивосток, 1968.

8.                 Келина С.Г., Кудрявцев В.Н. Принципы советского уголовного права. М., 1988.

9.                 Кригер Г.А. Понятие и содержание вины в уголовном праве. – Вест. Моск. ун-та. – 1993.

10.            Кримінальне право України. Загальна частина. За ред. М.І. Бажанова, В.В. Сташиса, В.Я. Тація. – Київ – Харків, Юрінком Інтер – Право, 2001.

11.            Кудрявцев В.Н. Закон, поступок, ответственность. М., 1986.

12.            Кулыгин В.В. Виновная ответственность и субъективное вменение в уголовном праве. Учебное пособие.- Хабаровск: Высшая школа МВД РФ, 1996.

13.            Нерсесян В. А. Неосторожная вина, Москва, 1988.

14.            Нерсесян В.А. О концепции вины в уголовном праве // Криминологические и уголовно-правовые идеи борьбы с преступностью. - М., 1996.

15.            Рарог А.И. Общая теория вины в уголовном праве. М., 1980.

16.            Рарог А.И. Субъективная сторона преступления // Учебник уголовного права. Общая часть / Под ред. В. Н. Кудрявцева и А. В. Наумова. М., 1996.

17.            Тихонов К.Ф. К вопросу о разграничении форм виновности в советском уголовном праве // Правоведение. 1963. № 3. С. 87; Комментарий к УК РСФСР 1960 г. М., 1980. С. 19.

18.            Уголовное право-учебник для вузов. Под редакцией И. Я. Козаченко, З. А. Незнамова, М., 1997 г.

[1]Кулыгин В.В. Виновная ответственность и субъективное вменение в уголовном праве. Учебное пособие.- Хабаровск: Высшая школа МВД РФ, 1996.- с. 6.

[2]Кудрявцев В.Н. Закон, поступок, ответственность. М., 1986. С. 327.

[3]Ветров Н.И. Уголовное право. Общая и Особенная части: Учебное пособие. - М.: Книжный мир,1999.- с .9-10

[4] См. Уголовное право-учебник для вузов. Под редакцией И. Я. Козаченко, З. А. Незнамова, М., 1997 г., с. 180.

[5] Большая Российская Юридическая Энциклопедия. СПб.: ЗАО «ВК-КОДЕКС», 1(1) 1998;  Юридический Справочник для всех. СПб.: ЗАО «ВК-КОДЕКС», 1(3) 1998.

[6]Уголовное право-учебник для вузов. Под редакцией И. Я. Козаченко, З. А. Незнамова, М., 1997 г., с. 181.

[7] Дагель П.С., Котов Д.П. Субъективная сторона преступления и ее установление. Воронеж. – 1984. – С. 23-25.

[8]См.: Дагель П.С., Котов Д.П. Субъективная сторона преступления и ее установление. Воронеж, 1974. С.63-67; Рарог А.И. Общая теория вины в уголовном праве. М., 1980. С. 6-8.

[9] Кригер Г.А. Понятие и содержание вины в уголовном праве. – Вест. Моск. ун-та. – 1993. – С. 34-39.

[10] Нерсесян В. А. Неосторожная вина, Москва, 1988.- С. 19-20

[11]Ветров Н.И. Уголовное право. Общая и Особенная части: Учебное пособие. - М.: Книжный мир, 1999. С.45

[12]См.: Нерсесян В.А. О концепции вины в уголовном праве // Криминологические и уголовно-правовые идеи борьбы с преступностью. - М., 1996. С. 68.

[13]См.: Якушин В.А. Указ. соч. С. 33.

[14]Келина С.Г., Кудрявцев В.Н. Принципы советского уголовного права. М., 1988. С. 116; Кудрявцев В.Н. Указ. соч. С. 177-184.

[15]См.: Дагель П.С. Пути совершенствования уголовно-правовых мер борьбы с преступностью // Проблемы правового регулирования вопросов борьбы с преступностью. Владивосток, 1977. С. 30.

[16] Рарог А.И. Субъективная сторона преступления // Учебник уголовного права. Общая часть / Под ред. В. Н. Кудрявцева и А. В. Наумова. М., 1996. С. 125–128.

[17]См.: Дагель П.С. Проблемы вины // Учен. зап. Дальневосточного гос. университета. Владивосток, 1968. Вып.214. 1. С. 116; Тихонов К.Ф. К вопросу о разграничении форм виновности в советском уголовном праве // Правоведение. 1963. № 3. С. 87; Комментарий к УК РСФСР 1960 г. М., 1980. С. 19.

[18]Курс советского уголовного права: Часть общая. Л., 1968, Т.1. С. 423; Утевский Б.С. Вина в советском уголовном праве. М., 1950. С. 268; Филановский И.Г. Социально-психологическое отношение субъекта к преступлению. Л., 1970. С. 134;  Гринберг М.С. Понятие преступной самонадеянности // Правоведение. 1962. № 2. С. 105.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7