ИНСТИТУТ •ОТКРЫТОЕ ОБЩЕСТВО •
Учебная литература по гуманитарным и социальным дисциплинам для высшей школы готовится и издается при содействии Института «Открытое общество»
(Фонд Сороса) в рамках программы «Высшее образование»
Редакционный совет:
В.И. Бахмин, Я.М. Бергер, Е.Ю. Гениева, Г.Г. Дилигенский, В.Д. Шадриков
[pic]
ИНСТИТУТ открытое общество
ЦЫГАНКОВ П.А.
МЕЖДУНАРОДНЫЕ отношения
Рекомендовано Государственным комитетом Российской Федерации по высшему образованию в качестве учебного пособия для студентов высших учебных заведений, обучающихся по направлениям
«Политология», «Социология», специальностям «Политология»,
«Социология», «Международные отношения».
Москва
«Новая школа» 1996
ББК 60.56 я 73 Ц 96 УД К 316 : 327
Автор П.А. Цыганков, доктор философских наук, профессор.
Цыганков П.А. Ц 96 Международные отношения: Учебное пособие. — М.:
Новая школа, 1996. — 320 с. ISBN 5-7301-0281-10
Главная цель пособия — обобщить и систематизировать наиболее устоявшиеся положения и выводы, имеющиеся в мировой научной и учебно- методической литературе о международных отношениях; помочь в формировании первичного представления о современном уровне разработки этой дисциплины у нас и за рубежом.
Пособие адресовано студентам и аспирантам по специальностям:
«Международные отношения», «Политология», «Социология», — а также всем изучающим общественные науки и интересующимся проблемами международных отношений.
ББК 60.56 я 73 ISBN 5-7301-0281-10 © Цыганков, 1996 © Издательство «Новая школа», 1996
ОГЛАВЛЕНИЕ
Предисловие........................................... может быть лишь святой, поскольку у него^й^Ынв^^еланий. ^Тризнжвая это, политический реализм отстаивает относительную автономность указанных аспектов и настаивает на том, что познание каждого из них требует абстрагирования от других и происходит в собственных терминах.
Как мы увидим из дальнейшего изложения, не все из вышеприведенных принципов, сформулированных основателем теории политического реализма Г. Моргентау, безоговорочно разделяются другими приверженцами — и, тем более, противниками— данного направления. В то же время его концептуальная стройность, стремление опираться на объективные законы общественного развития, стремление к беспристрастному и строгому ана-
23 лизу международной действительности, отличающейся от абстрактных идеалов и основанных на них бесплодных и опасных иллюзиях, — все это способствовало расширению влияния и авторитета политического реализма как в академической среде, так и в кругах государственных деятелей различных стран.
Однако и политический реализм не стал безраздельно господствующей парадигмой в науке о международных отношениях. Превращению его в центральное звено, цементирующее начало некоей единой теории с самого начала мешали его серьезные недостатки.
Дело в том, что, исходя из понимания международных отношений как «естественного состояния» силового противоборства за обладание властью, политический реализм, по существу, сводит эти отношения к межгосударственным, что значительно обедняет их понимание. Более того, внутренняя и внешняя политика государства в трактовке политических реалистов выглядят как не связанные друг с другом, а сами государства — как своего рода взаимозаменяемые механические тела, с идентичной реакцией на внешние воздействия. Разница лишь в том, что одни государства являются сильными, а другие — слабыми. Недаром один из влиятельных приверженцев политического реализма А. Уолферс строил картину международных отношений, сравнивая взаимодействие государств на мировой арене со столкновением шаров на бил-лиардном столе (21). Абсолютизация роли силы и недооценка значения других факторов, — например таких, как духовные ценности, социокультурные реальности и т.п., — значительно обедняет анализ международных отношений, снижает степень его достоверности. Это тем более верно, что содержание таких ключевых для теории политического реализма понятий, как «сила» и «национальный интерес», остается в ней достаточно расплывчатым, давая повод для дискуссий и многозначного толкования. Наконец, в своем стремлении опираться на вечные и неизменные объективные законы международного взаимодействия политический реализм стал, по сути дела, заложником собственного подхода. Им не были учтены весьма важные тенденции и уже произошедшие изменения, которые все в большей степени определяют характер современных международных отношений от тех, которые господствовали на международной арене вплоть до начала XX века. Одновременно было упущено еще одно обстоятельство: то, что указанные изменения требуют применения, наряду с традиционными, и новых методов и средств научного анализа международных отношений. Все это вызвало критику в ад- 24 рее политического реализма со стороны приверженцев иных под-хов, и, прежде всего, со стороны представителей так называемого модернистского направления и многообразных теорий взаимозависимости и интеграции. Не будет преувеличением сказать, что эта полемика, фактически сопровождавшая теорию политического реализма с ее первых шагов, способствовала все большему осознанию необходимости дополнить политический анализ международных реалий социологическим.
Представители ^модернизма*, или «научного» направления в анализе международных отношений, чаще всего не затрагивая исходные постулаты политического реализма, подвергали резкой критике его приверженность традиционным методам, основанным, главным образом, на интуиции и теоретической интерпретации. Полемика между «модернистами» и «традиционалистами» достигает особого накала, начиная с 60-х гг., получив в научной литературе название «нового большого спора» (см., например: 12 и 22). Источником этого спора стало настойчивое стремление ряда исследователей нового поколения (Куинси Райт, Мортон Кап-лан, Карл Дойч, Дэвид Сингер, Калеви Холсти, Эрнст Хаас и мн. др.) преодолеть недостатки классического подхода и придать изучению международных отношений подлинно научный статус. Отсюда повышенное внимание к использованию средств математики, формализации, к моделированию, сбору и обработке данных, к эмпирической верификации результатов, а также других исследовательских процедур, заимствованных из точных дисциплин и противопоставляемых традиционным методам, основанным на интуиции исследователя, суждениях по аналогии и т.п. Такой подход, возникший в США, коснулся исследований не только международных отношений, но и других сфер социальной действительности, явившись выражением проникновения в общественные науки более широкой тенденции позитивизма, возникшей на европейской почве еще в XIX в.
Действительно, еще Сеи-Симон и О. Конт предприняли попытку применить к изучению социальных феноменов строгие научные методы. Наличие солидной эмпирической традиции, методик, уже апробированных в таких дисциплинах как социология или психология, соответствующей технической базы, дающей исследователям новые средства анализа, побудило американских ученых, начиная с К. Райта, к стремлению использовать весь этот багаж при изучении международных отношений. Подобное стремление сопровождалось отказом от априорных суждений относительно влияния тех или иных факторов на характер меж-
25 дународных отношений, отрицанием как любых «метафизических предрассудков», так и выводов, основывающихся, подобно марксизму, на детерминистских гипотезах. Однако, как подчеркивает М. Мерль (см.: 16, р. 91—92), такой подход не означает, что можно обойтись без глобальной объяснительной гипотезы. Исследование же природных явлений выработало две противоположных модели, между которыми колеблются и специалисты в области социальных наук. С одной стороны, это учение Ч. Дарвина о безжалостной борьбе видов и законе естественного отбора и его марксистская интерпретация. С другой — органическая философия Г. Спенсера, в основу которой положена концепция постоянства и стабильности биологических и социальных явлений. Позитивизм в США пошел по второму пути — пути уподобления общества живому организму, жизнь которого основана на дифференциации и координации его различных функций. С этой точки зрения, изучение международных отношений, как и любого иного вида общественных отношений, должно начинаться с анализа функций, выполняемых их участниками, с переходом затем к исследованию взаимодействий между их носителями и, наконец, — к проблемам, связанным с адаптацией социального организма к своему окружению. В наследии органицизма, считает М. Мерль, можно выделить два течения. Одно из них уделяет главное внимание изучению поведения действующих лиц, другое — артикуляции различных типов такого поведения. Соответственно, первое дало начало бихевиоризму, а второе — функционализму и системному подходу в науке о международных отношениях (см.: там же, р. 93).
Явившись реакцией на недостатки традиционных методов изучения международных отношений, применяемых в теории политического реализма, модернизм не стал сколь-либо однородным течением — ни в теоретическом, ни в методологическом плане. Общим для него является, главным образом, приверженность междисциплинарному подходу, стремление к применению строгих научных методов и процедур, к увеличению числа поддающихся проверке эмпирических данных. Его недостатки состоят в фактическом отрицании специфики международных отношений, фрагментарности конкретных исследовательских объектов, обусловливающей фактическое отсутствие целостной картины международных отношений, в неспособности избежать субъективизма. Тем не менее многие исследования приверженцев модернистского направления оказались весьма плодотворными, обогатив науку не только новыми методиками, но и весьма значи- 26 мыми выводами, сделанными на их основе. Важно отметить и то обстоятельство, что они открыли перспективу микросоциологической парадигмы в изучении международных отношений.
Если полемика между приверженцами модернизма и политического реализма касалась, главным образом, методов исследования международных отношений, то представители транснационализма (Роберт О. Коохейн, Джозеф Най), теорий интеграции (Дэвид Митрани) и взаимозависимости (Эрнст Хаас, Дэвид Мо-урс) подвергли критике сами концептуальные основы классической школы. В центре нового «большого спора», разгоревшегося в конце 60-х — начале 70-х гг., оказалась роль государства как участника международных отношений, значение национального интереса и силы для понимания сути происходящего на мировой арене.
Сторонники различных теоретических течений, которые могут быть условно названы «транснационалистами», выдвинули общую идею, согласно которой политический реализм и свойственная ему этатистская парадигма не соответствуют характеру и основным тенденциям международных отношений и потому должны быть отброшены. Международные отношения выходят далеко за рамки межгосударственных взаимодействий, основанных на национальных интересах и силовом противоборстве. Государство, как международный актор, лишается своей монополии. Помимо государств, в международных отношениях принимают участие индивиды, предприятия, организации, другие негосударственные объединения. Многообразие участников, видов (культурное и научное сотрудничество, экономические обмены и т.п.) и «каналов» (партнерские связи между университетами, религиозными организациями, землячествами и ассоциациями и т.п.) взаимодействия между ними, вытесняют государство из центра международного общения, способствуют трансформации такого общения из «интернационального» (т.е. межгосударственного, если вспомнить этимологическое значение этого термина) в «транснациональное* (т.е. осуществляющееся помимо и без участия государств). «Неприятие преобладающего межправительственного подхода и стремление выйти за рамки межгосударственных взаимодействий привело нас к размышлениям в терминах транснациональных отношений», — пишут в предисловии к своей книге «Транснациональные отношения и мировая политика» американские ученые Дж. Най и Р. Коохейи. Революционные изменения в технологии средств связи и транспорта, трансформация ситуации на мировых рынках, рост числа
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14
