После этого дела главные силы двинулись в Андию двумя большими отрядами: генерал Гурко -- на Чечню, генерал Лидере -- на Дагестан. Шамиль избегал боя и «изматывал» русские войска, завлекая их в горы и нарушая их сообщения. Довести всю экспедицию до конца не удалось. Нейдгардт объяснял причины следующим образом: «Чем больше войск, тем больше затруднений и медленности», -- доносил он Государю. Однако пример несчастного движения графа Граббе в Ичкерию в 1842 году с непомерным отрядом остался напрасным, и даже на Акушу двигали целый корпус.
Император Николай остался недоволен безрезультатностью операций на Кавказе. Он решил проникнуть в Андию и одним ударом покончить с Шамилем. Исполнение этой своей воли он возложил на своего любимого генерал-адъютанта графа Воронцова, назначенного главнокомандующим на место генерала Нейдгардта.
Прибыв на Кавказ весной 1845 года, Воронцов - герой Бородина и сподвижник Ермолова в начале Кавказской войны - принялся за подготовку экспедиции в Андию. Старшие начальники Кавказской армии не ждали от нее ничего хорошего по опыту прошлых походов, но Воронцов решил идти на свой страх и риск. Экспедиция на Дарго, с 6-го по 20 июля, завершилась катастрофой.
Русские войска, двигаясь по труднопроходимой местности и терпя большую нужду в продовольствии, попали под удары скопищ горцев, неуловимых в привычной им обстановке, и понесли тяжкие потери (свыше трети всего состава). Русские войска лишились 3 генералов, 141 офицера, 2831 нижнего чина и потеряли 3 пушки. Был убит храбрый, молодой и так много обещавший Пассек. В летописях Кавказской армии поход этот известен под названием «сухарной экспедиции». Аул Дарго был, правда, взят и разорен, но на обратном пути. Там же. С. 106.
После уничтожения Дарго Шамиль не вернулся на пепелище, решив построить новую столицу имамата, которая получила название Ведено. Гаммер М. Указ. соч. С. 215. В то же время Дарго был последним крупным успехом имама. За годы войны начал накапливаться усталость горцев. Пятидесятые стали началом конца, инициатива постепенно переходит на сторону русских. Тогда же вернулись к плану Ермолова - плану систематических действий - ружьем и топором и постепенной атаки гор.
Важнейшими событиями этих кампаний 1850 - 1952 гг. являются блестящий двухдневный поход князя Барятинского на Гельдыг и Автуры и упорный бой у Шеляга в Дагестане, где мы нанесли полное поражение Шамилю (лишившись 24 офицеров и 550 нижних чинов), а до того -- бой на Гехинских завалах 8 декабря 1850 года, где Кавказская армия лишилась своего кумира -- генерала Слепцова. «Горе было всеобщим... Среди казаков эта потеря произвела ошеломляющее впечатление. Чтобы понять, как любили Слепцова на Сунже, достаточно было видеть, что там происходило, когда везли его тело. Все население высыпало навстречу, и все, от мала до велика, рыдали... Слепых подводили к гробу, матери клали на его крышку грудных детей». Керсновский А. А. Указ. соч. С. 110. Культ памяти Слепцова свято соблюдался в Сунженско-Гребен ском полку, прославленном героем, и в Терском войске вообще.
В 1853 г. отряды Шамиля были окончательно вытеснены в горный Дагестан, где испытывали острую нужду в продовольствии. Вот как оценивает этот перелом исследователь Н. А. Волконский: «1852 год дал толчок, в силу которого Шамиль повернул обратно со своей кульминационной точки». Волконский Н. А. Погром Чечни в 1852 году // Военно-исторический журнал. 1996. №1. С. 89.
Позиция властей выразилась в официальной дореволюционной историографии следующим образом: «В 1850-м, 1851-м и 1852 годах замирение Кавказа шло быстрыми шагами. Одно за другим изъявляли покорность мятежные племена, все крепче смыкалось железное кольцо вокруг непокорных областей». Керсновский А. А. Указ. соч. С. 110.
Однако с началом Восточной войны, в 1853 году, Шамиль воспрянул было духом. Он поручил одному из своих наибов -- Магомет-Эмину -- прервать сообщение Владикавказа со Ставрополем, а сам сделал попытку проникнуть в Грузию, однако, по словам источника, «мюриды уже не те... Дух их сильно пал -- и, за исключением нескольких сот фанатиков, остальные следовали за имамом лишь из страха». Документальная история образования многонационального государства Российского. Кн. I. Россия и Северный Кавказ в XVI -XIX вв. М.. 1998. С. 131.
Аргутинский-Долгорукий быстро ликвидировал попытку Шамиля, а Магомет-Эмин был разбит полковником Козловским. Весной 1854 года горцы предприняли небольшой набег на Цинандалы - этим и ограничились их действия за все продолжение Восточной войны, если не считать отдельных инцидентов в рамках партизанских вылазок. Инициатива на Кавказе окончательно перешла к русским.
Имамат, таким образом, на протяжении двух с половиной тысячелетий играл консолидирующую роль в борьбе против колонизационной политики царизма. Главная заслуга в создании государства на Северном Кавказе, которое сумело активно и эффективно противостоять России, принадлежит имаму Шамилю. Это был мудрый правитель, но в то же время суровый и жестокий по отношению к своим же подданным. Государство Шамиля жило по жестким законам шариата. Тем не менее именно это обстоятельство сыграло важную роль в организации высокобоеспособной армии. Огромную роль следует отдать религиозному фактору: ислам стал объединяющей силой, сплотившей множество племен Северного Кавказа. Однако к началу 50-х гг. имамат исчерпал свои ресурсы, в то время как Россия, увеличив численность войск и вернувшись к тактике А. П. Ермолова, повела решительное наступление.
Глава 3. Завершающий этап Кавказской войны
Как было показано в предыдущем параграфе, конец 50-х гг. XIX в. ознаменовался резким поворотом в Кавказской войне: менялась тактика и стратегия русских войск - в тех же отношениях с местными жителями, большое число которых, устав от многолетней войны, переходило на сторону России или, по крайней мере отказывалось от активной борьбы. Да и сил у русской армии было больше, а вооружение лучше. В донесении государю императору от 22 августа 1859 года главнокомандующий русской армией на Кавказе князь Барятинский писал: «От моря Каспийского до Военно-Грузинской дороги Кавказ покорен Державой Вашей. Сорок восемь пушек, все крепости и укрепления неприятельские в руках Ваших». Там же. С. 148.
Вместо заболевшего Воронцова должность наместника в 1854 году исправлял генерал Реад. В 1855 году на Кавказ был назначен Муравьев, но его кратковременное главнокомандование было всецело посвящено войне с Турцией. В 1856 году главнокомандующим был назначен князь Барятинский, блестящий, молодой еще военачальник и талантливый администратор, командовавший до того левым флангом Кавказской линии. Начальником штаба его был назначен Милютин. На Кавказе, помимо коренных кавказских войск, находились еще 13-я и 18-я пехотные дивизии, воевавшие до того с турками.
Князь Барятинский предписал продвинуть правый фланг Кавказской линии к Майкопу и все занятое пространство заселить казаками. Трудная же задача покорения Чечни была возложена на генерала Евдокимова, которому были даны главные силы 20-й и 21-й пехотных дивизий и Гренадерской бригады (развернутой в этом году в Кавказскую гренадерскую дивизию). Еще летом 1856 года ряд наибов изъявил покорность, среди них был строитель всех кавказских крепостей Хаджи Юсуф.
Генерал Евдокимов энергично принялся за усмирение «осиного гнезда» Кавказа и колыбели мюридизма. В декабре 1856 года, невзирая на непогоду, в двухнедельный срок был уничтожен знаменитый Маюртупский орешник, самое дикое и непроходимое место Чечни. В следующем, 1857 году велась расчистка старых просек, энергично проводились новые. Евдокимовым истреблено 20 наиболее диких аулов и покорена вся Малая Чечня.
В 1858 году предпринято покорение Большой Чечни. Евдокимову поручена демонстрация, сам же Барятинский предпринял поход в Аргунское ущелье, блестяще удавшийся. В эту кампанию имел место ряд жарких дел, в одном из них, на штурме аула Китури, был убит начальник Кавказской гренадерской дивизии генерал барон Вревский. Выжитый Евдокимовым из Малой Чечни, разбитый Барятинским в Аргунском ущелье, Шамиль бежал в аул Ведень, в глубину лесов Большой Чечни. В январе 1859 года Евдокимов предпринял зимний поход на Ведень. Чеченская твердыня, осажденная 17 марта, пала 1 апреля. С последними мюридами Шамиль бежал в Нагорный Дагестан. Керсновский А. А. Указ. соч. Т. 2. С. 112.
Шамиль и 400 его мюридов оказались осаждены в высокогорном ауле Гуниб. После жестокого штыкового боя, в котором полегли 100 горцев и 21 русский сол-цат, 25 августа 1859 г. Шамиль сдался в плен. В тот же день плененный имам предстал перед главнокомандующим. Там же.
По словам секретаря Шамиля, Гаджи-Али, ничего, кроме неприятностей быть повешенным или сосланным в морозную Сибирь, слухи о которой дошли и до Кавказа, Шамиль не ожидал для себя. Гаджи-Али. Указ. соч. С. 49. Каково же было его удивление, когда по дороге в Петербург сообщили, что в городе Чугуеве, под Харьковом, Шамиля желает видеть сам русский император. Любопытно: Александр II распорядился, чтобы пленники были приняты при оружии и как его лучшие гости. Столь неожиданное доверие вызвало удивление, а затем и радость у Шамиля и его сына Кази-Магомеда. 15 сентября на царском смотре Александр II подошел к Шамилю и негромко оказал: «Я очень рад, что ты наконец в России, жалею, что это не случилось ранее. Ты раскаиваться не будешь. Я тебя устрою, и мы будем друзьями». Олейников Д. И. Шамиль. С. 73. При этом император обнял и поцеловал имама. Эта минута, судя по последующим высказываниям Шамиля, надолго запала в его память. По сути дела, только с этого момента имам понял, что отныне он в безопасности, а Россия не так страшна, как ее представляли на Кавказе. «Как военнопленный я не имел права ожидать повсюду такого ласкового приема. И меня поразил тот прием, который оказал мне государь император». Там же. Между тем бывшие соратники Шамиля не поняли великодушия русского императора, который, по их понятиям, должен был казнить плененного врага.
Пребывание в России стало для Шамиля в какой-то мере еще и «просветительской акцией». Будучи проездом в Курске, он поделился с губернатором Бибиковым: «Проезжая через Ставрополь, я был поражен красотою города и убранством домов. Мне казалось невозможным видеть что-нибудь лучше, но, приехав в Харьков и Курск, я совершенно переменил свое мнение и, судя по устройству этих городов, могу себе представить, что ждет меня в Москве и Петербурге». Цит. по: Казиев Ш. М. Указ. соч. С. 149. Действительно, оказавшись в петербургском Исаакиевском соборе, Шамиль поразился огромному куполу. И когда он поднял голову, чтобы повнимательнее его рассмотреть, с головы имама упала чалма, что страшно его сконфузило.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11
