Вебера не оставляет в покое одно из основополагающих положений кальвинизма, и он отмечает, что в эпоху Кальвина "никогда полностью не исчезало ощущение того, что деятельность, для которой нажива является самоцелью, есть, в сущности, нечто p u d e n d u m (постыдное [лат.]), нечто такое, с чем можно лишь мириться как с некоей данностью жизненного устройства". И далее Вебер уточняет, что некоторые моралисты того времени, принимавшие начатки капиталистического ведения дела как данность, пытались - не без известного противодействия - доказать, что они приемлемы и необходимы (особенно в торговле), что проявляющаяся в капиталистической деятельности i n d u s t r i a (трудолюбие [лат.]) есть законный, этически безупречный источник прибыли". Однако, поясняет Вебер, эти люди отвергали самый "дух" капиталистического приобретательства как t u r p i t u d o и, уж во всяком случае, не оправдывали его с этических позиций 10. М. Вебер подробно проанализировал те специфические мировоззренческие установки, ту картину мира, которую формирует протестантизм. Именно протестантские мировоззренческие установки обусловили формирование системы ценностных ориентации, мотивации и поведенческих стереотипов, которые легли в основу капиталистического предпринимательства. М. Вебер подчеркивает, что все особенности протестантизма вытекают из христианского представления о Боге как абсолютно трансцендентном, персонифицированном, активно вмешивающемся в земные дела, карающем и спасающем по собственному произволу Творце мира. Сотворив мир из ничего, Бог задает его законы, а вместе с ними и этические нормы человеческого общения, образующие в целом представление о богоугодном, праведном образе жизни. С этой точки зрения, как М. Вебер неоднократно подчеркивает, христианская, в том числе и протестантская этика рационализирует образ жизни верующих в целом, поскольку упорядочивает его и подчиняет единым нормам, ориентирует на единые цели. Описанные выше религиозно-философские представления определяют господствующие представления о сущности человека и его бытия. Христианин наделен бессмертной душой, но жизнь дается ему всего один раз, и в течение этого ограниченного, неизвестного никому и предопределенного свыше отрезка времени человек может заслужить как спасение и вечное блаженство, так и погибель и вечные муки. Жизнь человека, его индивидуальное уникальное существование имеют в христианстве абсолютную этическую и сотериологическую (душеспасительную) ценность, ибо душа вечна, бессмертна, и то, как мы проживем эту временную жизнь, определяет последующую вечность.
Важнейшей особенностью христианской, особенно протестантской религиозной этики М. Вебер считал абстрактный характер ее ценностей и норм. Существует понятие блага, добра, праведного образа жизни и т.п., которым противостоит представление о грехе, радикальном зле, также абстрактном. Всеобщее подчинение верующих, равных по своим этическим качествам, трансцендентному Богу и абстрактным этическим нормам, создает, по мнению М. Вебера, социально-психологические предпосылки для утверждения в обществе формального равенства людей перед законом и безличных юридических отношений. Товарное хозяйство, а в особенности капиталистическое предпринимательство, равно как и политическое устройство общества, основанное на формальной правовой регуляции, исходит из безличных отношений между индивидами, выступающими в качестве участников товарообмена или юридических лиц.
Идее спасения соответствует методика, определяющая практические пути достижения религиозного идеала, реальные формы поведения индивида в мире, меру и направления его активности. Основой протестантской методики спасения является мироотвергающая аскеза, базирующаяся на признании несовершенства и греховности тварного мира, на его решительном отрицании. Отрицание греховного мира естественно предполагает отказ от его благ, сознательное ограничение своих потребностей, обуздание эмоций и подчинение всего образа жизни идее служения Богу. При отказе от мирских благ и принципов мирского существования вообще, идеалом аскета-христианина является систематизированная деятельность, направленная на преодоление мирских страстей, мешающих сосредоточиться на служении Богу. М. Вебер подчеркивает, что такая аскеза, которую можно назвать потусторонней, ведет к «полному отрешению от "мира", к разрыву социальных и душевных уз семьи, к отказу от имущества, от политических, экономических, художественных, эротических, вообще от всех тварных интересов». В качестве примера потусторонней аскезы можно рассматривать христианское монашество, уходящее от мирских дел, однако, не отказывающееся от деятельности самой по себе. В рамках этой формы аскезы физический труд, например, у христианских монахов, приобретает, по выражению М. Вебера, «гигиеническую» ценность там же, с. 249, становится принятым религией средством послушания - отвлечения от мирских страстей. М. Вебер подчеркивает, что западные аскеты-монахи стояли на службе церкви, выполняя в ее интересах практическую работу - будь то непосредственное производство материальных благ или охранительная, инквизиторская, или политическая деятельность. Однако важно, что высший смысл в данном случае имела не деятельность сама по себе, а духовные цели. Уникальность и историческая значимость протестантизма состоят в том, что в процессе Реформации произошла трансформация потусторонней аскезы в посюстороннюю, или мирскую аскезу, в которой деятельность в миру рассматривается как «обязанность», возложенная на верующего. При всем его несовершенстве, мир является единственным объектом деятельности, направленной на прославление Бога, той особой деятельности, которая «дает аскету возможность достичь тех качеств, к которым он стремится, а они в свою очередь служат выражением милости божьей, в силу которой аскет обретает способность к деятельности такого рода» там же, с. 237.
М. Вебер подчеркивает, что «принципиальное и систематически непреложное единство мирской профессиональной этики и религиозной уверенности в спасении создал во всем мире Только аскетический протестантизм. Только в протестантской профессиональной этике мир в его несовершенстве имеет исключительное религиозное значение как объект исполнения Долга путем рациональной деятельности в соответствии с волей надмирного бога» там же, с. 250. Человек, принадлежащий к товарному миру и несущий в себе все его несовершенство, в аскетическом протестантизме через свою деятельность становится орудием Бога, исполняющим в миру его волю, его призвание. Зарубина Н.Н., Социально-культурные основы хозяйства и предпринимательства. - М.: ИЧП «Издательство Магистр», 1998, с. 75
38. Новые формы идеологии. Гуманизм
39.Итальянский гуманизм
40.немецкий гуманизм
Раньше всего с критикой существующих порядков и освящавшей их католической идеологии выступили гуманисты.
Гуманизм в Германии распространился в середине XV в., охватив широкие круги интеллигенции, группировавшейся вокруг университетов. Здесь были выдающиеся ученые-филосо' фы, естествоиспытатели, лингвисты; литераторы, странствующие поэты и проповедники. В своих произведениях радикально настроенные гуманисты боролись против схоластики, за научное мировоззрение и откликались на волновавшие широкие оппозиционные круги вопросы национального развития Германии. Литераторы и философы обличали невежество и тупость богословов и монахов, пропагандировали свободное развитие человеческого духа. В немецкой гуманистической литературе широкое распространение получил сатирически-обличительный жанр. В конце XV в. появилась сатира на немецком языке «Корабль дураков».
Наибольшей известностью среди немецких гуманистов в начале XVI в. пользовался Эразм Роттердамский (1466--1536) -- один из образованнейших людей своего времени. Выходец из Голландии, он в разное время жил во Франции, Англии и Италии. Преподавал в Кембриджском университете, служил при дворе Карла V. На склоне лет Эразм поселился в Базеле, всецело отдавшись литературной деятельности. Из многих произведений Эразма Роттердамского самую широкую популярность получила сатира «Похвальное слово глупости», в которой высмеиваются пороки феодального общества и его признанные авторитеты. Глупость в своем монологе заявляет, что ей подчинены все существующие общественные и церковные порядки и что она признана высшей добродетелью в современном обществе. Эразм не щадил ни князей, ни королей, ни прелатов, ни самого папы. По его словам, у церкви нет более зловредных врагов, нежели ее нечестивые первосвященники (папы), «которые убивают Христа своей гнусной жизнью». Но он не отвергал католическую религию и церковь, а только хотел очистить их от пороков. Столь же половинчатой была его критика социального и политического строя общества. Бичуя паразитизм феодальных господ, «которые кичатся благородством происхождения, но ничем не отличаются от последних прохвостов», он в то же время с презрением относился к народной массе, «живущей одними телесными побуждениями». Его идеалом было общество избранных просвещенных личностей. Эразм решительно выступал против феодальных войн,
приносивших бедствия народам, и призывал к установлению мира. Проявляя радикализм в своих литературных сочинениях, в жизни Эразм старался угодить власть имущим, враждебно относился к революционной деятельности.
Выдающимся представителем немецкого гуманизма был Иоганн Рейхлин (1455--1522) -- филолог и философ, пользовавшийся всемирной известностью благодаря своим познаниям в области древних языков. Рейхлин стремился примирить христианскую мораль с гуманизмом и показать божественное в самом человеке. Такое понимание христианства в корне расходилось с церковной догматикой. По мнению Рейхлина, изучать христианство необходимо было на основе критического анализа первоисточников. Выступление в защиту еврейских книг поставило его в центре борьбы гуманистов с мракобесами-католиками. Все образованное общество Германии разделилось на два лагеря-рейхлинистов и «обскурантов» («темных людей»). В ходе этой борьбы появился знаменитый памятник немецкой гуманистической литературы -- «Письма темных людей» -- сатира на невежественных мракобесов-теологов, составленная группой молодых гуманистов эрфуртского кружка -- Ульрихом фон Гуттеном, Кротом Рубианом и др. Перед читателем проходят длинной вереницей мракобесы с учеными степенями -- магистры, бакалавры и суеверные монахи, обращающиеся за советом по самым глупым вопросам к своему идейному наставнику кельнскому теологу Ортуину Грацию и обнаруживающие при этом свое невежество, тупость и высокомерие. «Письма темных людей» сначала были приняты читающей публикой за подлинные произведения обскурантов и широко распространились даже в их собственной среде. Сатира имела большой успех, она нанесла сокрушительный удар по схоластам и явилась триумфом немецких гуманистов.
В плеяде передовых гуманистов первой четверти XVI в. видное место занимал Ульрих фон Гуттен (1488--1523). Выходец из рыцарства, испытавший долю монастырского послушника и отвергнутый своими родителями за побег из монастыря, Гуттен вел жизнь странствующего поэта. Он был участником бурных литературных и политических столкновений своего времени и оставил глубокий след в немецкой литературе. В стихотворении «Никто» Гуттен указывал, что истинным носителем образованности и нравственности является «Никто» -- человек без официального положения в обществе. Особенно резко Гуттен выступал против папства. В диалоге «Вадиск, или Римская троица» он разоблачал паразитизм папского двора и призывал к борьбе с римской курией. Устами одного из участников диалога он заявлял, что нужно уничтожить все папские декреты вместе с их составителями и вдохновителями. Таким образом, Гуттен встал на сторону непримиримых противников католической церкви и сторонников Реформации. Как сын своего класса, он возлагал надежды не на народное выступление, а на вооруженное восстание рыцарей.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19
