Последний потребовал укрепить организационную сторону деятельности партии, которая пока представляла собой не более чем "чайный клуб". В мюнхенском пивном зале "Штернекерброй" было снято постоянное помещение для главной резиденции нацистов. Шюсслер был назначен управляющим делами, появились печать, сейф, мимеограф, пишущая машинка. Деньги на все эти мероприятия Гитлер получил через Рема в отделе "просвещения и пропаганды" штаба Мюнхенского военного округа рейхсвера.
Гитлер потребовал полной независимости руководящего комитета от рядовых членов партии. Разногласия по вопросу о методах деятельности в НСДАП обострились. Гитлер, поддерживаемый командованием рейхсвера, требовал энергичного "выхода в массы" - организации многолюдных собраний, применения новых методов агитации и пропаганды. Он был также сторонником установления твердой, полуказарменной дисциплины в партии. "70 или 70 000 членов?" - этот вопрос усиленно дебатировался среди руководства НСДАП. Харрер, который отстаивал метод дискуссий в сравнительно небольшом кругу единомышленников и не разделял линии на "массовость", вынужден был по требованию Гитлера отойти от руководства.
Фактически руководство организацией сосредоточилось в руках Гитлера. Нацисты быстро нашли общий язык с рейхсвером и монополиями. Точкой соприкосновения послужили, в частности, злободневные вопросы внешней политики. Куно и его предшественники всячески стремились уклониться от уплаты репараций по мирному договору.
При этом в порядке возмещения делались попытки предложить странам Антанты услуги по организации вооруженной интервенции против Советской России. Эта мысль по поручению генерала Людендорфа была высказана в докладной записке крупного промышленника Арнольда Рехберга, направленной руководителям США, Англии и Франции.
Аналогичную позицию занимали и нацисты. 1 января 1921 г. в "Volkischer Beobachter" появилась статья Розенберга с призывом организовать поход против Советской России и разгромить Красную Армию. "...Это и будет, - писал он, - собственно, началом нашего возрождения".
Руководители рейхсвера, а также некоторые крупные промышленники начали оказывать поддержку национал-социалистскому движению еще в то время, когда оно не представляло собой сколько-нибудь значительной политической силы. Уже первые акции новой партии привлекли их внимание. Существовавшие до тех пор милитаристские и националистические союзы страдали кастовой обособленностью, ярко выраженная классовая направленность ограничивала число их приверженцев. Программа же нацистской партии и ее социальный камуфляж, рассчитанные именно на создание широкой массовой базы, позволяли надеяться, что ей удастся со временем распространить свое влияние на трудовые слои населения.
В феврале 1921 г., вскоре после переговоров о репарациях, которые вело германское правительство с представителями Великобритании и Франции, нацисты созвали массовый митинг в огромном зале мюнхенского цирка "Кроне". В день митинга по улицам разъезжали грузовики с фашистскими флагами, повсюду были расклеены яркие плакаты, призывавшие посетить митинг. Перед 6,5 тыс. собравшихся выступили Эккарт и Гитлер. Речь последнего, провокационно названная "Будущность или гибель", сводилась к одному требованию: "Войну надо переиграть".
Этот митинг явился важным тактическим мероприятием фашистской партии. Выражая цели монополистических и милитаристских кругов, нацисты вместе с тем использовали такие лозунги, которые получали отклик в многочисленных мелкобуржуазных слоях. Стержнем этих лозунгов было требование отмены Версальского договора и всех других "несправедливостей", являвшихся результатом поражения Германии в Великой войне. При этом настойчиво проводилась мысль о необходимости подготовки к новой войне как единственному средству взять реванш за поражение. И хотя в начале 20-х годов подобные идеи казались нереальными, воинствующие круги монополий и генералитет рейхсвера именно в это время начали проявлять живейший интерес к крикунам из мюнхенских пивных. Митинг в цирке "Кроне" обеспечил НСДАП немалые преимущества перед другими реакционными партиями Веймарской республики.
Развернутая нацистами кампания протеста против репарационных платежей дала им возможность заявить о себе как о "выразителях интересов нации". Однако главными противниками фашистов, у которых они стремились отвоевать влияние на широкие массы трудящихся, оставались социал-демократы и коммунисты.
В 1921 г. гитлеровцы начали практиковать террористические акции по отношению к своим политическим противникам, в первую очередь коммунистам и социал-демократам, - избиения, погромы, хулиганские выходки на митингах и собраниях. Сам Гитлер активно участвовал в этих акциях. Баварская юстиция была снисходительна к нацистам.
Влияние национал-социалистов росло. Если на 1 января 1920 г. их партия насчитывала всего 64 человека, то через год в ее составе было уже 3 тыс. человек. НСДАП продолжала осуществлять тактику "выхода в массы". За год - с 24 февраля 1920 г. по 21 февраля 1921 г. - только в Мюнхене нацисты провели 46 публичных собраний, в том числе 10 массовых, с общим числом участников в 62 371 человек.
Вот основные темы речей нацистских ораторов: "Международный биржевой капитал и маленький рантье", "Брест-Литовск и Версаль", "Еврей как рабочий руководитель", "Спа, Москва и мы", "Почему мы являемся антисемитами", "Крах процентного рабства", "Поражение и возрождение Германии", "Право и власть", "Германское право", "Версаль. Уничтожение Германии", "Политика партии и еврейский вопрос", "Еврейское и германское народное просвещение"…
Основатели нацистской партии - Дрекслер, Кёрнер и другие - играли в ней все меньшую роль. Власть постепенно концентрировалась в руках Гитлера. Летом 1921 г. НСДАП пережила свой первый серьезный кризис. В руководстве партии вновь вспыхнули споры о тактике. В то время как Дрекслер допускал возможность прихода нацистов к власти путем "мирного развития" с использованием буржуазной демократии, т. е. борьбы за парламентские места, Гитлер и его окружение с одобрения военных кругов выступали за резко антидемократический курс, против буржуазно-демократических свобод и институтов, существовавших в Германии.
Ближайшими задачами нацистской партии они считали завоевание новых сторонников, расширение численности своих рядов, а также форсированную подготовку к вооруженному захвату власти. Группа Дрекслера не пользовалась поддержкой влиятельных политических сил в Баварии. Кроме того, она сильно насторожила руководство рейхсвера тем, что на одном из собраний, проходившем в отсутствие Гитлера, приглашенный в качестве возможного союзника некий Дикель - представитель так называемой "германской социалистической партии" - позволил себе сравнить опасность "еврейства" с опасностью, исходящей от крупных помещиков. Гитлер использовал это для укрепления своей власти в НСДАП.
11 июля он заявил, что выходит из партии. В дело вмешались покровители НСДАП из штаба Мюнхенского округа рейхсвера. Гитлер выдвинул шесть условий своего возвращения в партию, среди них назначение его председателем НСДАП и наделение диктаторскими полномочиями, отмена принципа принятия партийных решений большинством голосов. Под нажимом рейхсвера ультиматум был принят. Тактическая линия Гитлера обещала успех в деле завоевания влияния на массы и потому получила поддержку в кругах генералитета. 14 июля Гитлер "вернулся" в партию, а 29 июля на чрезвычайном собрании ее активистов 553 голосами при одном воздержавшемся было одобрено предоставление ему чрезвычайных диктаторских полномочий. Группа Дрекслера капитулировала. Первым председателем партии был избран Гитлер, вторым - Кёрнер. В тот же день на массовом собрании в цирке "Кроне" Эссер назвал Гитлера "наш фюрер".
Тем временем Гитлер быстро покончил с наивными заблуждениями некоторых членов НСДАП, считавших, что ее политика должна определяться численным большинством в руководстве, и стал настойчиво проводить в жизнь принцип "фюрерства" - единоличной и неограниченной власти "вождя".
После утверждения своих диктаторских полномочий Гитлер произвел некоторые организационные изменения в руководстве партии. Управляющим делами НСДАП он назначил Амана, шефом пропаганды - Эссера, главным казначеем - Шварца. Еще в начале 1920 г. были созданы первые отряды "орднеров", руководство которыми осуществлял Эмиль Морис.
Первоначально функции "орднеров" заключались в охране нацистских сборищ от "враждебных элементов" и поддержании порядка на массовых митингах. Но очень скоро они стали орудием террора. "Орднеры" использовались для бандитских нападений на прогрессивные организации, устройства беспорядков на митингах, проводимых другими партиями, для избиения рабочих. Уже в те времена широко применялись методы провокаций. В ноябре 1921 г., после первого крупного побоища, которое учинили нацисты в Мюнхене в отношении революционных рабочих, "служба порядка" получила название "штурмовых отрядов" (Sturmabteilungen) - SA.
Перед этой военизированной организацией ставились также задачи открыто реваншистского характера. Гитлер рассматривал штурмовиков как ядро будущей армии реванша. Оружие и инструкторов, обучавших штурмовиков навыкам уличных схваток, обеспечило командование рейхсвера через Эрхардта и Рема.
«В СА должны поступать лишь те, кто послушен своему фюреру и готов пойти за него на смерть».
А. Гитлер
Служба в СА привлекала деклассированные элементы общества, уволенных из рейхсвера в ходе выполнения Версальского договора солдат и офицеров, разорившихся лавочников, крестьянских парней, отчаявшихся найти работу в городе. Вступив в штурмовой отряд, они получали, хотя и скудное первоначально, обеспечение, жилье в казарменных помещениях, униформу и приобретали некий "социальный престиж". Начальником СА был назначен флотский лейтенант Клинч.
«Для буржуазии оказывается уже недостаточно законных методов подавления революционной борьбы трудящихся, поэтому она переходит к созданию особой белой гвардии, которая специально направлена против всех революционных стремлений пролетариата и все более и более служит для насильственного подавления всякой попытки рабочего класса улучшить свое положение».
IV конгресс Коминтерна, 1922 г.
Установление фашистской диктатуры в Италии вдохновляюще подействовало на германских фашистов. Гитлер сам признавал впоследствии, что движение коричневорубашечников не смогло бы возникнуть без движения чернорубашечников. «То, что их дело удалось, - говорил фюрер, - сильно подтолкнуло нас. Я не уверен, удержались ли бы мы, если бы марксисты победили тогда Муссолини».
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6
