Часть немецкой авиации базировалась на ближайших к линии фронта аэродромах, что позволяло вражеским пилотам в несколько минут преодолевать расстояние до города, воздушные бои часто происходили прями в Ленинградском небе. Наши летчики обладали исключительной решительностью - израсходовав боеприпасы, они шли на таран.
В октябре немцы обстреливали уже не только окраину и юго - западные районы, но и центр города. Из района Стрельны вражеские батареи вели огонь по Васильевскому острову. Артиллерийские обстрелы часто происходили вместе с воздушными бомбардировками и продолжались часами.
В конце сентября противник стал сбрасывать на город бомбы и мины замедленного действия, методы обезвреживания которых небыли известны - противник применял различные конструкции взрывателей. Ликвидация невзорвавшихся бомб часто производилась добровольцами, случалось, такие бомбы взрывались и разносили смельчаков в клочья.
Враг засылал в город шпионов и провокаторов, задачей которых было насаждать панику и неуверенность среди осажденных, доносить о размерах разрушений и передвижениях войск. Используя сложности со снабжением, вражеская авиация сбрасывала листовки, призывавшие к неповиновению властям. Многое применяли изобретательные нацисты, но успеха они не имели.
Потеря Шлиссельбурга вызвала серьезные затруднения в Ленинграде. Прекратилось поступление боеприпасов, продовольствия, горючего, медикаментов. А противник наседал. Эвакуация раненных приостановилась, в то время, как с поля боя их прибывало все больше и больше. Под госпитали были заняты здания университета, институт Герцена, Дворца Труда, Технологического Института, гостиниц "Европейская", "Англетер" и многие другие. Созданные городом дополнительные условия благотворно сказались на выздоровлении раненных и их возвращении в строй.
С первых дней осады Ленинград стал испытывать недостаток в электроэнергии. Не хватало топлива. С сентября был введен жесткий лимит потребления электроэнергии для всех предприятий и для нужд населения. Чтобы иметь резервное питание для важнейших заводов, были использованы два мощных турбоэлектрохода, обеспеченные полным запасом топлива и поставленные в нужных местах на Неве.
Были также сформированы дежурные бригады по ремонту водопровода на случай его повреждения, но фашистам не удалось вывести из строя водоснабжение города.
В сентябре - октябре противник совершал по несколько налетов в день и во всех случаях, независимо от количества появившихся самолетов, объявлялась воздушная тревога - люди уходили в укрытия, подвалы, специально вырытые щели и часто находились там по несколько часов до отбоя. Массовое отвлечение рабочих приводило к большому ущербу. Было принято решение при появлении одного - двух самолетов тревогу не объявлять. Рабочие настаивали, чтобы работа не прекращалась даже при налете большого количества самолетов, если нет непосредственной угрозы заводу. Пришлось пойти и на такой риск - фронт требовал оружия.
Как только начинался обстрел, население оповещалось об этом по радио, при этом передавалось, какие улицы обстреливаются, давались указания, какой стороны держаться пешеходам, на каком опасном участке остановлено движение транспорта. Общественные учреждения работали по обычному графику, а торговля в магазинах производилась с 6.00 до 9.00 .
Противник производил обстрел города в различное время. Но в часы окончания и начала работы открывал интенсивный огонь. Такая тактика фашистов, направленная на массовое убийство мирных жителей, была чудовищна и бессмысленна, и может объясняться только тупой мстительностью к осажденным за их сопротивление.
Наша авиация вела наблюдение за зоной предполагаемых позиций тяжёлых батарей противника. Артиллеристы засекали местонахождение неприятельских орудий по их первым выстрелам и открывали ответный огонь, после чего обстрел города прекращался.
На момент установки блокады в городе находилось 2 миллиона 544 тысячи человек гражданского населения, в том числе около 400 тысяч детей. Кроме того, в пригородных районах (в кольце блокады) осталось 343 тысячи человек. В сентябре, когда начались систематические бомбардировки, обстрелы и пожары, многие тысячи семей хотели бы выехать, но пути были отрезаны. Массовая эвакуация граждан началась только с января 1942 года по ледовой дороге.
Несомненно, что в эвакуации людей в начальный период войны была допущена медлительность. Большое количество детей, женщин, стариков и больных, оставшихся в осаждённом городе, создавало дополнительные трудности.
С помощью выделенных горкомом партии людей 10 и 11 сентября был проведён переучёт всех съестных припасов, скота, птицы, зерна. Исходя из фактического расхода на обеспечение войск и населения, на 12 сентября имелось: муки и зерна на 35 дней, крупы и макарон на 30, мяса на 33 дня, жиров на 45, сахара и кондитерских изделий на 60 дней.
С первых дней сентября в Ленинграде вводятся продовольственные карточки. В целях экономии продуктов питания закрываются столовые, рестораны и другие пункты общественного питания. Расход продуктов сверх установленного лимита без специального разрешения Верховного совета строго запрещался.
Скот, имевшийся в государственных хозяйствах, был забит, а мясо сдано на заготовительные пункты для распределения. Фуражное зерно, предназначенное для корма животных, было предложено перевезти на мельницы, перемолоть и использовать в качестве добавки к ржаной муке в хлебопечении. Администрации лечебных заведений вменялось в обязанность из карточек граждан, находящихся на лечении, вырезать талоны на продукты за время их пребывания в больницах. Такой же порядок распространялся и на детей, находившихся в детских домах.
Во избежании потери из за всевозможных пожаров муку и другие продовольственные товары развезли по складам в более безопасные места.
За весь период блокады фашистам не удалось нанести серьезного ущерба запасам продовольствия, за исключением потери от пожара на складах имени Бадаева небольшого количества муки и сахара. Но Ленинграду было необходимо больше продуктов питания
Пришли другие бедствия. В конце ноября ударили морозы. Ртуть в термометре приближалась к отметке 40 градусов. Замёрзли водопроводные и канализационные трубы, жители остались без воды. Вскоре подошло к концу топливо. Перестали работать электростанции, в домах погас свет, внутренние стены квартир покрылись изморозью.
Ленинградцы начали устанавливать в комнатах, выводя трубы в окна, железные печки времянки. В них сжигали столы, стулья, платяные и книжные шкафы, диваны, паркетные плитки пола, а затем и книги. Но, подобного топлива хватило ненадолго. Целые семьи гибли от холода и голода.
К декабрю 1941г город оказался в ледяном плену. Улицы и площади занесло снегом, закрывшим первые этажи домов. Остановившиеся на улицах трамваи и троллейбусы были похожи на огромные сугробы. Безжизненно повисли белые нити оборванных проводов.
Но город жил и боролся. Заводы продолжали выпускать военную продукцию. Голодные, измученные люди, повинуясь велению сердца и долгу, находили в себе силы работать у станков.
Несмотря на героизм и мужество населения, положение в осаждённом Ленинграде с каждым днём ухудшалось. К двадцатым числам ноября 1941г запасы продовольствия подошли к концу. Хлеба, даже при мизерном расходе муки - около 880т в сутки, могло хватить лишь на несколько дней.
По указанию Государственного Комитета Обороны Военный совет Ленинградского фронта начал всестороннюю длительную подготовку к строительству через Ладожское озеро военно-автомобильной дороги. 19 ноября Военный совет Ленинградского фронта подписал приказ об организации перевозок по Ладожскому озеру, о прокладке ледовой дороги, её охране и обороне.
Для подвоза продовольствия и боеприпасов оставалась единственная коммуникация - по Ладожскому озеру, да и этот путь был малонадежным. Требовалось любой ценой уберечь его от вражеских ударов и срочно наладить движение судов.
Судов на Ладоге было крайне мало и по этому они не смогли существенно помочь голодающему городу.
Наступил ноябрь Ладога стала понемногу затягиваться льдом. К 17 ноября толщина льда достигла 100 мм, что было недостаточно для открытия движения. Все ждали морозов.
Конный транспорт, машины, тракторы были подготовлены к перевозкам грузов. Работники дорожной службы ежедневно измеряли толщину льда на всём озере, но были не в силах ускорить его нарастание.
20 ноября толщина льда достигла 180 мм. На лёд вышли конные обозы.
22 ноября наступил тот долгожданный день когда на лёд вышли машины. Соблюдая интервалы, на небольшой скорости, по следу лошадей поехали они за грузом.
Казалось самое страшное теперь позади, можно вздохнуть более свободно. Но суровая реальность опрокинула все расчёты и надежды на скорое улучшение питания населения.
22 ноября колонна вернулась, оставив в городе 33 тонны продовольствия. На следующие сутки завезли только 19 тонн. Столь незначительное количество доставленного продовольствия объяснялось хрупкостью льда; двухтонные грузовики везли по 2-3 мешка, и даже при такой осторожности несколько машин затонуло. Позже к грузовикам стали прикреплять сани, такой способ позволял уменьшить давление на лёд и увеличить количество груза.
25 ноября завезли только 70 тонн, на другой день - 150 тонн. 30 ноября наступило потепление, удалось перевезти только 62 тонны.
Несмотря на все усилия удалось завезти с 23 ноября по 1 декабря было перевезено около 800 тонн муки (2-х дневная потребность). За это время затонуло 40 грузовиков.
Продовольствия в городе оставалось мало военным советом было принято решение передать имеющиеся запасы продуктов у моряков на снабжение населения.
Военный совет произвёл некоторые преобразования в управлении автоколоннами (подчинил все машины непосредственно начальнику дороги).
22 декабря через озеро доставили 700 тонн продовольствия, на следующий день на 100 тонн больше.
25 декабря произошло первое повышение норм выдачи хлеба, рабочим на 100 грамм, служащим, иждивенцам и детям на 75 грамм.
24 января вводятся новые нормы снабжения хлебом. Рабочие стали получать 400 граммов, служащие 300, иждивенцы и дети 250, войска в первой линии 600, войска тыловых частей 400 граммов. 11 февраля паёк снова был увеличен. Зимняя дорога с каждым днём становилась всё более оживлённой.
Страницы: 1, 2, 3, 4
