Однако не хватало «...только одного: учреждения, которое не только ограждало бы вновь приобретенные богатства отдельных лиц от коммунистических традиций родового строя... но и приложило бы печать всеобщего общественного признания к развивающимся одна за другой новым формам приобретения собственности». В арабском обществе стали проявляться тенденции к созданию такой устойчивой организации, к прекращению межплеменных столкновений и улаживанию конфликтов мирным путем. Хотя необходимо отметить, что периодические набеги сулили арабам не только добычу, но главным образом выкуп, который можно было получить за пленных.
Межплеменные войны иногда длились по нескольку месяцев, иногда десятилетиями, они имели следствием угон скота, уничтожение посевов, пальмовых насаждений, разрушение жилищ, уносили много жизней. Поэтому в практике межплеменных отношений были часты случаи, когда племена, которым грозила война, улаживали дела подарками или выкупом.
Например, известно, что в VI в. вожди племени Зубьян выплатили врагам виру за все племя в 3000 верблюдов и положили конец сорокалетней войне.
По обычаю, у племени, объявившего войну, можно было просить отсрочки на время, пока не родят женщины в племени, против которого готовится нападение, и, как правило, эта просьба удовлетворялась.
Нередко, когда нарушались отношения между племенами одной группы или союзниками, они обращались к третейским судьям или приглашали «варягов».
В процессе миграций многие племена оставляли свои территории и переселялись на другие земли. Если племена из Центральной и Северной Аравии мигрировали в Южную Аравию, где уровень социального развития выше, то пришлые присоединялись к принявшим их племенам на условиях более низкого положения. Иногда племя, принимавшее пришлых, оказывало чужеродцам покровительство, защищало их от нападения врагов, но не рассматривало их как кровных родственников. Такой союз носил прежде всего военный характер. В данном случае племя-покровитель реализовывало свое превосходство, посягая на имущество покровительствуемого или ущемляя его права в пользовании пастбищами, местами для охоты и т. д.
История межплеменных отношений VI в. дает многочисленные примеры того, как племена в поисках подходящего для себя покровителя неоднократно заключали и росторгали союзы, перекочевывали с места на место, часто отстаивали свое имущество от посягательства покровителей с оружием в руках. Союзы о покровительстве были основаны повсюду на отношениях господства и подчинения.
Межплеменные отношения нередко принимали и формы данничества, когда одна сторона получала регулярные поборы с покоренных, которые могли остаться более или менее самостоятельными. Племя-завоеватель, или покровитель, получало за свое покровительство регулярно определенную часть продукции данника. Данниками выступали как кочевые скотоводческие, так и оседлые земледельческие племена. Даннические отношения выступают как выражение раннеклассовых отношений. Часть дани использовалась как средство смягчения эксплуататорского характера деятельности кочевой верхушки внутри своего племени.
Отношения господства-подчинения в Аравии охватили и родственные племена, когда заключался неравноправный союз между родственными племенами и выделялось племя-лидер. В Аравии существовало соперничество не только между племенами, но и внутри племен на межродовой почве. Источники изобилуют примерами о борьбе между родами одного и того же племени за приоритет. Роды оспаривали друг у друга пастбища, скот, право ведения наиболее выгодных торговых операций или право обслуживания того или иного религиозного храма, что также давало большие материальные выгоды.
Племена, ведшие крупные торговые операции за пределами Аравийского полуострова, заключали договоры о ненападении с племенами, через земли которых проходили караваны. Курейшиты выплачивали племенам оговоренную соглашением сумму и выступали посредниками для этих племен в торговых операциях, пополняя свои караваны их товарами. Эти союзные договоры, практически основанные на равноправии сторон, давали им значительные выгоды.
Между племенами заключались также союзы, связанные с ведением войны. В данном случае союзники выступали как равноправные стороны и добычу делили пропорционально числу выставленных воинов. Каждый отряд воевал во главе со своими командующими. Был и единый предводитель, но он в первую очередь обеспечивал координацию действий всех соединений.
Некоторые племена заключали союзы, в основе которых было взаимное признание независимости сторон и прекращение взаимных нападений.
Все приведенные факты межплеменных и межродовых отношений свидетельствуют о кризисе родоплеменного единства. Создание неравноправных союзов чужеродных племен влекло за собой установление отношений господства-подчинения. Эти отношения охватили и родственные племена. Затем внутри племени на основе межродового соперничества выдвигался наиболее сильный род, представители которого сохраняют за собой главенствующее положение в племени.
Помимо коллективных отношений союза, покровительства, господства-подчинения в племенах сложились и индивидуальные формы таких отношений. Всех людей, попавших под покровительство, арабские источники называют термином мавла. Этот термин многозначен и означает и человека из данного кровно - родственного коллектива, и чужеродца, обратившегося с просьбой о покровительстве. Если мавла принадлежит к данной кровно - родственной общности, то он имеет право на наследование имущества своего покровителя и рассматривается как мавла по родству. В других случаях, когда покровительства просил чужеродец, то ему предоставляли безопасность, убежище, защиту, но он не превращался в полноправного члена принявшего его рода и не обязан был порывать связей со своими родом и племенем.
Наиболее распространенным видом покровительства было покровительство на основе союза, договора, присяги с взаимными обязательствами договаривающихся сторон. Обряд принятия в племя чужеродца совершали в собрании соплеменников, на ярмарках, при этом произносили фразу: «Моя кровь -- твоя кровь, моя смерть -- твоя смерть, моя месть -- твоя месть, моя война -- твоя война, мой мир -- твой мир, будь моим наследником и я буду твоим наследником». Мавла и покровитель наследовали 1/6 часть имущества друг друга. Если мавла умирал без наследников, его имущество полностью переходило патрону.
Главным моментом в заключении такого союза были обоюдная клятва верности и обоюдные обязательства. Хотя союз заключался между индивидами, чужеродца принимали в племя, и все племя выступало в роли покровителя. Чужеродец со своей стороны принимал все обязательства члена племени. Однако его права были ограничены по сравнению с правами кровных родственников. В случае убийства такого мавла виру уплачивали в половинном размере. Мавла по союзу могли работать на своих патронов, вспахивать их земли, пасти их скот, если утрачивали средства производства.
Советские исследователи считают, что отношения индивидуального покровительства складываются как отношения зависимости экономического и внеэкономического характера и что в конце VI -- начале VII в. в среде обедневших мавла - чужеродцев сформировался слой зависимых и эксплуатируемых.
В Аравии VI--VII вв. право покровительства становится объектом купли-продажи, при этом покупатель устанавливал отношения личной зависимости.
Обнищавшие бедуины саалик (от саалака -- бедность, нищета) не владели самым необходимым и были вынуждены либо пасти скот богатых сородичей, либо покидать родные места и становиться бродягами и разбойниками.
Многие саалик объединялись, нападали на караваны богатых и награбленное делили между такими же бедняками, как они, на равные доли.
Те саалик, которые не покидали своего племени, использовались на вспомогательных работах по обслуживанию кочевого хозяйства или жили на подачки богатого сородича. Некоторые брали на выпас у сородичей несколько верблюдов и тем самым попадали к ним в личную зависимость. Несмотря на личную зависимость обедневших членов племени, отношения эксплуатации были неразвиты. С одной стороны, это объясняется тем обстоятельством, что кочевое скотоводческое хозяйство не требовало большого количества рук, с другой -- конфликт между бедными и богатыми соплеменниками смягчался практикой родовой взаимопомощи. На общественные отношения в кочевом хозяйстве оказывал значительное воздействие институт набегов -- газв. Этот институт способствовал нарушению достигнутого уровня имущественного неравенства внутри племени. Источники сообщают о бедняке, который едва сводил концы с концами, но в результате набега получил выкуп за пленного в 1000 верблюдов и разбогател. Если даже этот пример единичен, сам факт возможности поправить дела за счет добычи в набеге уже ослаблял социальную напряженность, внушал надежду беднякам на внезапное обогащение. Хотя считалось, что военная добыча делилась поровну, 1/4 часть получал вождь как военный предводитель, участники наступательного предприятия получали больше, чем те, кто не покидал кочевья. Тем не менее набег на время делал всех единомышленниками. В кочевых племенах в редких случаях применялся труд рабов, главным образом на выпасе скота. В качестве рабов использовали попавших в плен чужеродцев. Но рабов использовали почти исключительно в хозяйствах знати. Что касается рядовых членов племени, то им было выгоднее получить выкуп за своего пленника. Рядовые кочевники не нуждались в применении труда рабов, они сам» справлялись со своим хозяйством. Иногда скот одной кровнородственной группы пас один из членов этой группы.
О процессе разложения родоплеменных отношений свидетельствуют и изменения в семейно-брачных отношениях. На место экзогамии постепенно приходят эндогамные браки, когда выкуп за невесту остается в своем кровнородственном коллективе. Однако утверждение эндогамии проходило в земледельческих племенах интенсивнее, чем в кочевых, и индивидуальная семья не окончательно обособилась как хозяйственная единица.
В связи с этими обстоятельствами в племенах Аравии не было единого принципа наследования имущества.
Согласно древнеарабской традиции наследовал только тот, кто был способен ездить верхом, владеть копьем, защищать свое имущество и захватывать добычу. При этом преимущество отдавалось старшему по возрасту. Если не было прямых наследников, имущество передавалось братьям покойного, и только после них право на наследство могли предъявить остальные члены кровнородственного коллектива.
Господство отцовского права лишало женщину прав наследования. Однако в Аравии были часты случаи, когда женщины наследовали отцам, мужьям.
В источниках упоминается имя человека, который впервые в доисламской Аравии включил дочь в число наследников и выделил ей долю вдвое меньше, чем каждому из сыновей. Известны были богатые вдовы, которые унаследовали имущество мужей, самостоятельно вели крупные торговые и ростовщические операции.
Тем не менее этот новый порядок наследования встречал сопротивление со стороны родственников по мужской линии. Нередко они, став опекунами малолетних сирот, посягали на их имущество.
Одним из средств сохранения богатства в данной семье выступала практика левирата, когда любой из наследников мог занять место покойного мужа без вторичной выплаты калыма родственникам женщины.
Обособление индивидуальной семьи как единицы хозяйствования я накопление богатства наиболее отчетливо происходят среди земледельческого населения Аравии и торгового населения городов.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. История стран Азии и Африки в средние века. Ч.1. М.: Издательство Московского университета. 1987.
Страницы: 1, 2
