Из воспоминаний С. Оганджаняна, бывшего адъютанта маршала И.Х. Баграмяна
Маленькая квартирка на улице Чаренца в Ереване уникальна по своему интерьеру. Она напоминает музей. Множество портретов, фотографий знаменитых людей с дарственными надписями соседствуют с подаренными книгами, различными реликвиями.
Это мир друзей, ушедших из жизни, и живых.
Удивительно открытый, доброжелательный Сергей Оганджанян, бывший адъютант маршала И. X. Баграмяна очень располагает к себе.
Будучи офицером, Сергей с 1948 года сопровождал в поездках по Армении всех военачальников, был их адъютантом. Он близко общался со многими выдающимися личностями, такими, как Маршал Советского Союза И. X. Баграмян, адмирал флота Советского Союза И. С. Исаков, главный маршал бронетанковых войск А. X. Бабаджанян, генерал-полковник авиации Артем Иванович Микоян и другие. Многократно сопровождал и Анастаса Ивановича Микояна, который безошибочно определил в молодом офицере то, что его выгодно отличало от окружающих военных. Именно Анастас Иванович рекомендовал Баграмяну Сергея в качестве постоянного адъютанта. В течение сорока с лишним лет Сергей был рядом с маршалом. Официальные отношения все эти годы - до смерти Баграмяна - переплетались с трогательной отеческой любовью и взаимной дружбой маршала и адъютанта.
Как человеку мирной профессии, Сергей мне поведал о личностных качествах крупного военачальника: о его удивительно тонком восприятии мира, о необычной доброте, человеколюбии, верности в дружбе, философской и житейской мудрости.
Вспоминает Сергей Смбатович 1975 год, юбилейные торжества по поводу 100-летия со дня рождения Аветика Исаакяна. В оперном театре им. Спендиарова. в президиуме, в числе почетных гостей был заведующий кафедрой арменистики Сорбонского университета профессор Ф. Фейди. И. X. Баграмян познакомился с Ф. Фейди еще в Париже, когда он возглавлял военную делегацию Советского Союза. В те дни Ф. Фейди вручил Баграмяну золотую медаль, на лицевой стороне которой было отчеканено изображение самого маршала, а на обратной стороне - генерала Андраника.
Иван Христофорович тепло благодарил Фейди за большой труд по ознакомлению французов с армянской культурой, вспоминал боевых друзей-французов и давал высокую оценку каждому из них за верность, дружбу и высокий гуманизм.
Потом состоялась поездка в Ленинакан на открытие памятника Аветику Исаакяну. По пути в селе Маралик кортеж автомашин с членами юбилейной комиссии и многочисленными гостями, среда которых был и поэт Алексей Сурков, - совершили привал. Местными жителями вдоль дороги были накрыты столы с дарами щедрой армянской земли. Вокруг были вершины гор, воспетые Исаакяном. Короткое обращение маршала к народу было таким человечным, что вызвало высочайший накал добрых ответных чувств.
Вспоминается еще страничка из жизни И.Х. Баграмяна. Это было в дни празднования 100-летия Ованеса Туманяна. В Доме-музее один патриот из Бейрута показывал слайды с изображением исторических памятников Западной Армении. Сергей уверял меня, что он и сейчас видит лицо маршала, его реакцию на кадры с развалинами города Ани - древней столицы Багратидов, Карс со знаменитой крепостью, пейзажи девственной природы с высокими травами, огромными маками... Слайды четко высвечивали жесткую листву инжировых рощ, капли жемчужной росы, и Баграмян говорил, что острый пряный аромат листьев - это тоже дух родной земли. Он с болью смотрел на пустыню Тер-Зор, где итальянцы вели разведку в поисках нефти и при бурении скважин обнаруживали останки армян, насильственно угнанных в 1915 году в эту безлюдную пустыню...
Такие же чувства вызывали и печальные развалены храмов, в которых и по сей день живет вечный дух камня и земли Армении. Вот так тонко воспринимал лучший из лучших воинов тихое, безмятежное состояние природы, дух ровной земли, ее скорбь, живое дыхание. Тонкий лиризм в какой-то мере умиротворял душу маршала, но одновременно и глубоко ранил ее.
Мы рассматривали около ста фотографий Баграмяна, запечатлевших его в разные годы. Еще в 1923 году он познакомился с будущими маршалами Жуковым, Рокоссовским, Еременко, и дружбу они пронесли через все сложные обстоятельства жизни.
Когда Г. К. Жуков был в опале, Баграмян был рядом. Все подробности этого страшного времени Сергей Оганджанян помнит. Он был сверстником детей великих военачальников и их другом. С дочерью Г. К. Жукова дружит по сей день.
Передо мной многочисленные письма Маргариты Георгиевны, книга ее отца с дарственной надписью:
"Дорогому Сергею Оганджаняну - верному другу и любимому человеку, стойко несущему знамя преданности Родине от дочери автора в год 40-летия Победы. 6.4 - 85 г Маргарита Жукова".
Когда умирал Жуков, он просил именно Баграмяна стать отцом его четырёх дочерей. Он не ошибся в своем завещании. Восемь лет до последнего дыхания. Иван Христофорович проявлял истинную отеческую заботу о дочерях своего друга.
Горько оплакивали кончину И. X. Баграмяна дети Жукова, называя бесконечно дорогого человека своим вторым отцом.
Когда слушаешь Сергея Оганджаняна, то чисто по-человечески осмысливаешь время, историю, позицию каждого. Нужно быть исключительно порядочным человеком, чтобы вопреки собственному благополучию и спокойствию помочь выжить другому и взвалить на себя тяжкую ношу бед. Таким был И. Баграмян, и его дружба с Г. Жуковым - тому доказательство.
В руках у меня четыре книги И. X. Баграмяна с дарственными надписями. Вот одна из днх: "Дорогой Сергей Смбатович, читая и перечитывая эту книгу, всегда помни, что она написана кровью моего сердца.
С уважением, И. БАГРАМЯН.
20 ноября 1980 г."
К обложке книги "Мои воспоминания" маршал прикрепил свой депутатский значок Верховного Совета СССР.
Последнюю, пятую книгу "Великого народа сыновья" Баграмян заканчивал в преддверии своей кончины. Друг - адъютант помогал. Вышедшую книгу после смерти в 1984 году подарили члены семьи тоже с трогательнейшей надписью.
Смотрю на многочисленные портреты, фотографии, и узнаю Мстислава Ростроповича, Ваграма Папазяна, народную артистку СССР Вию Артмане, народного артиста СССР Серго Захариадзе и др. Все они бывали в квартире на улице Чаренца и периодически жили. Дружба с М. Л. Ростроповичем длилась десятки лет, ей не помешала и вынужденная эмиграция великого маэстро. Все дни пребывания Мстислава Леопольдовича в Москве Сергей был вместе со своим другом. Ростропович любит Армению, ее народ, и в дар привез большое количество одноразовых шприцев. Однако об этой встрече особый разговор.
Возвращаюсь мыслями к маршалу и его адъютанту.
Мне так и хочется провести между ними нравственную параллель.
Сергей уверяет меня, что доброта была ярчайшей гранью личности И. Х. Баграмяна. Собственную позицию по отношению к горю людей он рассматривал как мерило долга, совести на всю оставшуюся жизнь. Он любил повторять убеждения Л. Толстого и М. Горького о том, что ум - в сердце человека. Это наверняка так.
/.../
В. Шарапова
Ленинград - Ереван
Опубликовано: "Голос Армении, 23 февраля 1991 г.
