Строительство “технополисов” финансируется на региональном уровне — за счет местных налогов и взносов корпораций. “Ядром” ряда “технополисов” (Хиросимы, Убе, Кагосимы) является строительство “научных городков” типа Цукубы. Некоторые довольствуются расширением научных и инженерных факультетов местных университетов. Большинство “технополисов” создают центры “пограничной технологии” — инкубаторы совместных исследований и венчурного бизнеса.
В США также встречаются технопарки, основанные на японской модели. Примером такого технопарка может выступать Каролинский технопарк. В штате Северная Каролина в 20-е годы сформировался Исследовательский Треугольник. Это сложная структура, базирующаяся, с одной стороны, на основе трех кампусных университетов, расположенных в трех соседних городках, часть территории которых и все свободное пространство между ними он арендует. С другой стороны — на целом ряде местных и транснациональных корпораций. Ряд таких, весьма известных в мире, корпораций с разрешения местных властей построили на свои деньги исследовательские корпуса и производственные цеха, сориентированные на новые технологии. Такое образование правильнее было бы относить не к технопаркам, а, скорее, к технополисам или наукополисам.
Это особого рода урбанизированная высокоинтеллектуальная среда, где общаются и обмениваются идеями (в столовой, на отдыхе, на прогулках и т.п.) специалисты совершенно различных областей. Именно в таком интеллектуальном "бульоне" чаще всего и рождаются совершенно неожиданные изобретения, навеянные рассказами коллег из других областей науки о своих проблемах. Благодаря этой особенности туда стараются внедриться даже не слишком успешные фирмы, находящиеся в застое или даже кризисе, особенно если это кризис — творческий. Они сидят там, не имея прибыли, а лишь поддерживая оборот. И стараются "поймать" какую-нибудь перспективную идею (для чего иногда привлекают специалистов у соседей или из университета — в технополисе это делается очень просто и быстро), которая может снова поднять фирму.
В технополисе есть свои правила — устав, которому подчиняются все. Этот технополис содержит несколько технопарков разного профиля и типа, а также ряд обучающих структур (технопарки самим обучением никогда не занимаются). Существуют специальные школы менеджеров (ученых и инженеров-исследователей там много, а менеджеров постоянно не хватает). Есть там даже довольно развитая инфраструктура, чего в обычных технопарках тоже не бывает, — транспортные, туристические агентства. Там есть даже своя полиция, которую не видно, но работает она великолепно (судя по статистическим данным о преступности).
Технополис находится в глухой провинции, вдалеке от крупных центров. Но живущие и работающие там люди связаны с внешним миром собственным международным аэропортом и могут в любой момент посетить любую ведущую компанию мира. В связи с притоком в технополис очень престижных и высокооплачиваемых специалистов там создаются высочайшего уровня рекреационные условия.
Многие считают, что это ранее богом забытое место, благодаря усилиям талантливых менеджеров из администрации технополиса и поддержке местных властей, стало одним из лучших мест в США как для работы, так и для отдыха. Так что получить возможность в этом мощном интеллектуальном центре доводить до совершенства свои разработки даже для известных фирм дело почетное, престижное и крайне выгодное. Они строят там не только исследовательские лаборатории, но иногда даже и производственные цеха, где делают пробные серии. Массовое производство обычно теперь переносится в другие города и штаты, ориентированные на мощную индустрию, или вообще за границу — в страны с дешевой рабочей силой.
В России такого рода технополис в ближайшее время вряд ли удастся создать, хотя это крайне необходимо ввиду застоя в нашей высокотехнологичной промышленности, с одной стороны, и наличия мощного научного потенциала и большого количества стоящих научных идей — с другой. Дело в том, что не получится работоспособное объединение ведущих ВУЗов, без чего создать инновационный комплекс невозможно. Ибо эффективным он может быть лишь тогда, когда контролируется несколькими учредителями, причем не только научными, но и производственными, чтобы все шары не летели в одну лузу. Наши ВУЗы до сих пор разделяются еще очень сильными ведомственными барьерами — этими неприятными рудиментами прошлого. Например, если недалеко от университета расположен академический институт, то они редко готовы объединять усилия в трудные времена — каждый у нас предпочитает выживать в одиночку. Вот и получается, что на заводе, в соседнем ВУЗе и в университете есть люди и лаборатории, занимающиеся сходными вещами. Но они не интегрируются, инвестиций ни в одной из организаций нет, люди получают гроши, и работа стоит.
А можно было бы, как в Северной Каролине, эти профильные лаборатории объединить в один технопарк или инновационный комплекс. При этом можно было бы сильно сэкономить на инфраструктуре (управление, телекоммуникации, юридическая защита, инженерные и информационные службы и т.п.), которая была бы одна на всех. А сбереженные суммы пустить на зарплаты ученым, которые доводили бы до опытных образцов перспективные разработки, скопившиеся в академических, отраслевых институтах и заводских лабораториях.
Колхоза, конечно, создавать не надо. Люди должны понять, что при разумном объединении ресурсов и интересов во имя большей эффективности выиграют все. При объединении усилий отраслевого института и ВУЗа неразумно сохранять прикладные лаборатории в ВУЗе — при ориентации исследований на практический выход такие лаборатории должны находиться в отраслевой структуре.
В наших нынешних условиях все это можно сделать только если инициативу проявят местные власти. На примере создания в Петербурге зон экономического развития ("субзон"), в которые уже вовлечены десятки предприятий, видно, что с помощью властей можно добиться реализации весьма широкомасштабных проектов. И пока, к сожалению, только в том случае, когда власти соглашаются это делать. Без их поддержки изолированные организации поднять такое начинание не в состоянии.
Смешанная модель.
Примером смешанной модели “научных парков”, ориентированной и на японскую, и на американскую, могут служить научные парки Франции, в частности, крупнейший из них “София Антиполис” (расположен на Ривьере, на площади свыше 2000 га; к середине 80-х годов земля была продана компаниям и исследовательским организациям; максимальное предусмотренное число занятых — около 6 тысяч человек).
Глава II. Особенности функционирования технопарков в мире и России
Технопарки в России появились 8 лет назад. За это время их число приблизилось к шести десяткам. Все они входят в Российскую, а та — в Международную ассоциацию технопарков (большинство американских и японских технопарков не являются ее членами).
В 1990 г. правительство РСФСР приняло разработанную Министерством экономики программу "Технопарки России", рассчитанную на 5 лет. Цель ее в том, чтобы резко повысить отдачу от тех разработок наших научно-технических вузов, которые накопились за советский период. Правительство выделило целевое финансирование вузам на создание технопарков.
Деньги дали, правда, очень небольшие по масштабам страны. Примерно такие же, какие даются обычно вузу на создание нового факультета — несколько миллионов рублей (в ценах 1990 г.). Достоверно не известно, как они были потрачены. И нет гарантии, что они целиком были использованы по назначению. Но некоторая их часть все-таки была потрачена на создание технопарков. В силу специфической цели правительственной программы и созданные в ее рамках технопарки существенно отличаются от тех, что уже в изобилии существуют в цивилизованном мире.
Кроме того в 1993 г., когда распад наукоградов стал стремительным, были предприняты первые попытки разработки концепции превращения наукоградов в технопарки. Проведенные экспресс-обследования показали, что в таких наукоградах, как Фрязино, Дубна и Калининград, уже существовали все необходимые условия для создания технопарков. Однако это были не более чем концепции, поскольку реально технопарк может быть создан лишь тогда, когда решены проблемы финансирования и межведомственного взаимодействия.
Технопарки по своей идее, как они были задуманы около полувека назад, и по тому, как они сейчас наиболее быстрыми темпами развиваются в США (где технопарков больше всего — около 150), — это совсем не то, что делается у нас. В отличие от нашей практики, где технопарки являются, в сущности, еще одним факультетом вуза или лабораторией завода, призванной лишь способствовать внедрению разработок своих специалистов, на Западе они имеют значительную свободу от учредителей, не навязывающих технопаркам не только конкретных клиентов, но даже и направления работы. Европейские и американские технопарки руководствуются теми же принципами, что и любая самостоятельная коммерческая фирма, — экономической эффективностью. И выбирают клиентов соответственно. Если российская практика не выйдет за свои нынешние узкие рамки структур, лишь обслуживающих потребности учредителей, то наши перспективы в этом смысле представляются достаточно скромными. В этом можно убедиться, если посмотреть на динамику развития отечественных технопарков — она значительно уступает западным темпам.
В Финляндии, например, уже 7 технопарков, несколько отличающихся друг от друга, но сходных в главном — они самостоятельны в своей работе. Самый большой — технопарк в Тампере. Аналогичного в России пока нет и в ближайшем будущем не предвидится. Хотя по возрасту он сравним с нашими, но по мощи и перспективам далеко превосходит последние. Даже в условиях тяжелого экономического кризиса, который имеет сейчас место в Финляндии, его можно отнести к немногочисленному разряду вполне благополучных, если даже не процветающих, предприятий. Секрет успеха — в независимости от "отцов".
Технопарк в Тампере был учрежден университетом и научно-технологическим центром. Он получил от них территорию (практически даром — земля в Финляндии очень дорогая) и на первоначальном этапе пользовался всеми льготами, предоставляемыми государством для вузов. Но в своей работе технопарк в Тампере совершенно самостоятелен, как, впрочем, и все другие наиболее процветающие западные технопарки. Являясь мощной самостоятельной структурой, он напрямую (а не через учредителей, как у нас) связан с инвесторами, банками и промышленными предприятиями.
В Петербурге есть несколько технопарков, организованных при крупных вузах. Такое происхождение нормально и естественно. Плохо то, что они не имеют своего юридического лица, не имеют права приглашать по контракту в качестве клиентов людей с улицы. Даже в лучших технопарках, таких, как, например, технопарк Электротехнического университета (бывший ЛЭТИ), все клиенты — это профессора, доценты, завлабы этого же вуза, который посредством технопарка пытается помочь им реализовать свои замечательные идеи. Благородная сама по себе, эта установка ограничивает технопарк в маневре, сильно сдерживает его развитие. Если это еще можно было понять в первые год — два, на раннем этапе, в период становления, то в перспективе такая политика представляется ошибочной. Администрация технопарков должна иметь возможность выбирать себе клиента, исходя из проекта его бизнес-плана. По прогнозам, если наши технопарки не выйдут из своего нынешнего полуэмбрионального состояния, то по завершении государственной программы поддержки технопарков, они скорее всего отомрут.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5
