Естественно, что подобный подход упирается в фактические различия национальных коллизионных норм. В зарубежной науке предприняты попытки каким-то образом сформулировать общие подходы к решению данной проблемы. Так Куркела, анализируя направления развития международного частного права (МЧП) в это сфере, отмечает появившуюся в последнее время тенденцию избрания участниками в качестве применимого своего национального права, которую он называет “homeword trend”. Вместе с тем, по его мнению, в качестве применимого было бы оправданнее использовать коллизионную привязку и право страны банка-плательщика. К. Шмиттгофф выдвигает три гипотезы в ряде случаев подтвержденных судебной практикой, об определении в аккредитивной операции применимого права: 1) в отношениях клиент - банк-эмитент применяться должно право страны, где осуществляется деятельность банк и где открывается аккредитив; 2) в отношениях бенефициар - банк-эмитент и бенефициар - авизирующий банк наиболее тесно связанной системой права является право страны авизирующего банка; 3) оно же может применяться для отношений банка-эмитента с авизирующим банком. В тех случаях, когда аккредитивное обязательство исполняется с использованием векселя, применимое право определяется с учетом вексельных норм, в частности, для участвующих в ней государств с учетом норм Женевской конвенции, имеющей целью разрешение некоторых коллизий законов о переводных и простых векселях 1930 г.
Наконец, отношения сторон аккредитивной операции помимо UCP и национального права, выбранного в качестве применимого в значительной степени корректируются правилами внутреннего валютного регулирования государств участников операции. Виду своего безусловного приоритета над UCP, а также в силу своего экстерриториального характера действия валютное законодательство способно в значительной степени определять или даже диктовать условия аккредитива ( в Беларуси например, ограничивать сроки коммерческого и банковского кредитования участников аккредитивной операции, а также цели, сроки и порядок использования приобретенной на внутреннем рынке либо поступившей в качестве выручки иностранной валюты).
ПРАВА И ОБЯЗАННОСТИ СТОРОН
“Недостаточно правовой” характер UCP вынудил доктрину сформулировать своего рода общую часть UCP, определяющую основные принципы их применения. Прежде всего необходимо учитывать, что аккредитив представляет собой разумный компромисс интересов всех участвующих сторон: для продавца - получение в качестве плательщика надежного банка, в платежеспособности которого он не сомневается; для плательщика - уверенность в том, что платеж будет совершен только по получении всех необходимых документов, названных им при открытии аккредитива и подтверждающих факт поставки. Для банка-эмитента, принимающего на себя риски как продавца, так и покупателя, вводятся многочисленные льготы и послабления. Так, он не несет ответственности за: форму, полноту, точность, подлинность или юридическое значение любых документов или содержащихся в них условий; описание, количество, качество, кондиционность, упаковку, доставку, ценность или фактическое наличие указанных в документах товаров, а ровно за добросовестность, действия и/или бездействие, платежеспособность, выполнение обязательств, коммерческую репутацию грузоотправителя, перевозчиков или страховщиков товара или всякого другого лица (ст.15 UCP); за последствия задержки и/или потери в пути каких либо сообщений, писем или документов, за задержку, а также искажение или другие ошибки, возникающие при передаче телекоммуникационных сообщений, за ошибки в переводе и толковании технических терминов (ст.16 UCP); за последствия событий, обычно толкуемых как форс-мажор (ст.17 UCP); за неисполнение переданных инструкций другой стороной, даже если эта другая стороны были выбраны им самостоятельно (ст.18 UCP). В отношениях с приказодателем, неисполнившим тем либо иным образом свои обязательства перед банком-эмитентом (например, непредставившим покрытие под платеж, произведенный в пользу бенефициара), банк эмитент может удерживать товарораспорядительные и прочие грузовые документы, что осложнит либо сделает невозможным распоряжение приказодателем, поступившим в его адрес грузом. В свою очередь, и другие банки, привлеченные банком-эмитентом к исполнению аккредитива, вправе немедленно отказаться от исполнения инструкций с извещением последнего (ст.ст. 7 UCP 500, 9”d” URR 522).
Указанные нормы позволяют сформулировать два основных принципа: ф) автономии аккредитива; б) строгого соответствия. Принцип автономии аккредитива выражен в конкретных статьях UCP и URR: аккредитив по своей природе представляет собой сделку, обособленную от договора купли-продажи или иного договора (ов), на котором он может быть основан, и банки ни в коей мере не связаны и не обязаны заниматься такими договорами, даже если в аккредитиве есть какая либо ссылка на такой договор; аналогично клиент в результате своих взаимоотношений между банком-эмитентом или бенефициаром не может предъявить претензию по обязательствам банка произвести платеж, оплатить или акцептовать переводной (ые) вексель (я) (тратты) или негоциировать и/или выполнить любые обязательства по аккредитиву (ст.3 “a” UCP 500); если только исполняющий банк не является подтверждающим банком, исполнение банком-эмитентом не создает для исполняющего банка какого-либо обязательства произвести платеж, платеж с рассрочкой, акцептовать тратты или произвести негоциацию (ст.10”c” UCP 500); рамбурсное полномочие является независимым от аккредитива, на который в нем содержится ссылка и рамбурсирующий банк не связан его условиями, даже если рамбурсные полномочия содержат ссылку на такой аккредитив (ст.3 URR 522). В качестве одного из проявлений принципа автономии можно назвать запрет выставлять векселя в рамках аккредитивной операции непосредственно на покупателя (ст.9”b” “iv” UCP 500). Таким образом, как сам аккредитив независим от любых договоров между продавцом и покупателем, между банками, участвующими в операции, так и эти другие сделки не зависят от условий аккредитива. Говоря правовым языком - аккредитив (если он безотзывной) представляет собой одностороннюю абстрактную сделку, в которой банк-эмитент не вправе отказаться от исполнения обязательства со ссылкой на неисполнение встречного обязательства другой (например, непоставку товара покупателем). Тем более по общему правилу не имеет права ссылаться на такие обстоятельства покупатель который вообще не является стороной аккредитивной (в узком смысле термина) сделки.(8)
Вместе с тем, хотя UCP и не содержат никаких оговорок, позволяющих банку-эмитенту отказать в платеже бенефициару в случае неисполнения контрактных обязательств последним, национальная судебная практика ряда стран, основываясь на внутреннем процессуальном законодательстве, выработала определенные исключения из принципа автономии аккредитива. Так, во Франции приказодатель, согласно решения Апелляционного Суда Парижа от 15 июня 1950г., был управомочен обратиться в суд за наложением ареста на аккредитив с елью воспрепятствовать платежу в пользу бенефициара. Правда позднее Кассационный Суд (15.10.1981г.) отказал приказодателю в праве наложить арест, сочтя, что безотзывность аккредитива препятствует любому иску, имеющему последствием паралич механизма. Это решение, первоначально касавшееся случая ареста, практикуемое относительно обязательства, связанного с договором, на котором основан аккредитив, в последствии было распространено на случаи, когда повод для ареста является посторонним основному договору. Но в случае мошенничества бенефициара, судебная практика позволяет приказодателю блокировать аккредитив. Мошенничеством считаются случаи представления фальшивого документа (например коносамента) или представления ложных сведений (например, товар, объявленный в фактуре, не соответствует товару, переданному экспедитору), а также случаи, когда сам аккредитив является фальшивым. Но арест может быть наложен только в случаях, когда доказательства мошенничества абсолютно неоспоримы. Простых предположений недостаточно (см: Гавальда, Стуфле Банковское право М. 1996).
Недавнее решение Верховного Суда ЮАР определило, что основанием для отказа банка в платеже по аккредитиву может быть только судебное решение, в котором ясно указывается, что документы представлены продавцом с использованием обманных действий.
Англо-американская судебная практика также значительно скорректировала принцип автономии аккредитива. Так, он не может быть применяться в случаях, когда банку становится известно об обманных действиях бенефициара до момента предоставления документов и переводных векселей. Само понятие обмана применительно к аккредитивам, понимается как “изменение с целью обмана представляемых документов” или “связанная с обманом отгрузка мусора или же товара более низкого качества, значительно отличающего с тем, что назван в аккредитиве и основном контракте” (United Bank Ltd. v Cambridge Sporting Goods Corp., 1976). Однако, считается, что интересы покупателя по аккредитиву не могут быть защищены путем наложения запрета в тех случаях, когда имеет место обман со стороны третьих лиц (например, экспедитора), о котором бенефициар не знал. Правда, в таких случаях у покупателя остаются в арсенале иные средства защиты, не связанные напрямую с аккредитивом (например, вытекающие из ст.5-111 (1) ЕТК США: нарушение гарантий, связанных с передачей документов).
В целом анализируя практику английских судов по применению UCP, К.Шмиттгофф определил три возможных ситуации, связанных с обманными действиями: 1) имеет место заявление, сделанное покупателем банку и основанное на подозрении (даже серьезном), однако не подтвержденном, о том что совершен обман; 2) для банка считается прямо установленным, что документы поддельные или обманные, но бенефициар об обмане не знает, т.к. это обман третьих лиц; 3) у банка есть прямое доказательство, что существует обман и что бенефициар знает о нем. Только в последнем случае банк вправе отказать в платеже.
В американском законодательстве имеется прямая норма, регламентирующая действия банка в подобных случаях. Имеется в виду ст.5-114 (2) ЕТК США, в соответствии с которой банк-эмитент, если не имеется договоренностей об ином, обязан оплатить аккредитив, по внешним признакам соответствующий его условиям, даже если ему известно, что документ является поддельным либо фальшивым, или в сделке имеется обман. Осуществлению платежа может воспрепятствовать только суд соответствующей юрисдикции. Причем действие данной нормы распространяется на аккредитивы, подчиненные как ЕТК, так и UCP. Вообще, как показывают американские обзоры судебной практики по данному вопросу (см: R.L.Folsom, M.W.Gordon, J.A.Spanogle. International Business Transactions. St.Paul. 1992.), она достаточно долго колебалась между безоговорочным признанием независимой природы аккредитива и признанием как таковым, но лишь в той мере, которая позволяет учитывать также и исполнение сторонами иных обязательств, вытекающих из основного договора. При этом едина позиция судов в том что, что “аккредитивная сделка не является подходящим средством для возбуждения разбирательства, связанного с простым неисполнением договора купли-продажи”. Вместе с тем и использование концепции обмана с целью получения судебного запрета на платеж по аккредитиву чрезвычайно затруднительно. В большинстве дел суды отказывали приказодателям в такой защите. Один из немногих случаев успешного применения для наложения предварительного судебного запрета (preliminary injunction) на осуществление платежа по аккредитиву на неопределенный срок, основанный на использовании концепции недобросовестности бенефициара, - дело Dinamics Corp. of America v. Citizen and Southern Bank 1973. Однако в связи с событиями в Иране (имеется в виду исламская революция 1979 г., в результате которой начали происходить срывы в исполнении контрактных обязательств с участием иранской стороны, что привело, к тому, что стороны, частично исполнившие свои обязательства начали настаивать на платеже, в частности по резервным аккредитивам) привели к определенному пересмотру этой позиции. Вместе с тем, даже в ряде таких случаев суды отказывали в защите интересов приказодателей и эмитентов по причине недостаточной доказанности обмана (напр: KMW Int. v. Chase Manhattan Bank, 1979) или ввиду того, что сторона слишком широко толковала понятие обмана (American Bell Int. Inc. v. Islamic Republic of Iran, 1979), либо их решения затрудняли возможность получения платежа неисправным поставщиком, но не исключали ее (требование предварительного, за 3-10 дней до платежа, уведомления приказодателя о пришедшем требовании - Stromberg-Carlson Corp. v. Bank Melli Iran, 1979).
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5
