Среди монет с именем «Петр» как в форме «Петрос», так и «Петор» нет высокопробных, а большинство из них имеют только следы серебра. Этим, вероятно, объясняется и ограниченный ареал монет Святополка и с именем Петра, находки которых неизвестны за пределами Киевского, Черниговского и Переяславского княжеств.

М. П. Сотникова и И. Г. Спасский пришли к выводу о принадлеж­ности Святополку Окаянному монет трех типов: с именем Святопол­ка и Петра в двух вариантах написания. Таким образом, устанавливается неизвестное по письменным источникам крестильное имя Святополка — Петр, о чем уже писал В. Л. Янин. Что касается одного из «претендентов» на монеты с именем «Петр»— князя Ярополка Изяславича, то его в крещении звали Гавриилом, а имя «Петр» он получил в период своего недолгого католичества.

Можно предполагать, что монеты с именем «Петр» Святополк чеканил, когда в 1018 г. вторично на короткое время захватил стол в Киеве. Известно, что помощь в этом ему оказывал польский король Болеслав Храбрый, на дочери которого Святополк был женат.

Ярославле серебро. Совершенно оригинальную группу древне­русских монет составляют сребреники с надписью «Ярославле се­ребро». Именно такая монета была найдена в конце XVIII в. в Киеве среди различных привесок к иконе в одной из церквей и стала первой русской монетой, известной историкам и собирателям. Этот экземпляр оказался единственным, обнаруженным на террито­рии южных княжеств, все остальные находки тяготеют к северо-западным окраинам древнерусского государства. Эта монета сразу же была отнесена к чекану Ярослава Владимировича Мудрого. Научное обоснование такой атрибуции первым предложил акаде­мик А. А. Куник в 1860 г. Монеты Ярослава Мудрого выделяются оригинальностью типа, изяществом и необыкновенной тщатель­ностью исполнения.

На лицевой стороне имеется погрудное изображение св. Геор­гия в плаще, прямо, с копьем в правой руке и щитом в левой. По сторонам греческая надпись святой Георгий, расположенная колонками и читаемая сверху вниз. Вокруг изображения и по краю монеты точечные ободки, между которыми розетки из точек, расположенные крестообразно. На обратной стороне изображен княжеский знак в виде трезубца. Средний зубец завершается круж­ком с точкой внутри. Еще пять точек расположены внутри крайних зубцов и нижней перекладины. Вокруг надпись Ярославле серебро, читаемая слева направо. Вершины букв направлены к краю монеты. Вокруг изображения и по краю монеты точечные ободки, между которыми крестообразно расположены буквы АМН, т. е. аминь.

Известны три пары штемпелей этих монет, сделанные одним резчиком. Прототипом для изображения св. Георгия на этих монетах явилось его изображение на византийских печатях, на которых аналогичным образом расположена и надпись, а также встречается слово «аминь», неизвестное на монетах. Стилистическую и иконо­графическую близость древнейших русских монет и печатей Х—XI вв. отмечал ряд исследователей. Она стала очевидной после находки в 1955 г. при раскопках в Новгороде печати сына Владимира 1 князя Изяслава Владимировича. Пока это древнейшая из сохранившихся русских булл. На ней изображен княжеский знак, очень близкий зна­ку на монетах как Владимира, так и Ярослава. Знак снабжен дополнительным кружком, завершающим левый зубец тамги, а на знаке Ярослава он завершает средний зубец.

Топография находок «Ярославля серебра» и отсутствие в надписи обычной формулы «на столе» позволяют предположить, что Ярослав Мудрый чеканил эти монеты в Новгороде до занятия велико­княжеского стола в 1019 г. Наиболее вероятной представляется да­тировка этих монет 1014—1015 гг. В ее пользу может говорить и притяжательная формула легенды, совпадающая с формулой «Вла­димире серебро» на одном из штемпелей сребреников IV типа Вла­димира, датирующихся последними годами его княжения. Все среб­реники Ярослава имеют высокую пробу (960), что также может слу­жить косвенным аргументом в пользу их чеканки в Новгороде, через который осуществлялось в основном поступление на Русь высоко­пробных западноевропейских монет.

Еще одну оригинальную группу монет представляют так называе­мые скандинавские подражания Ярославлю серебру, или Ярославле серебро малого веса. Все 6 экземпляров монет этой группы найдены в кладах XI в. на территории Скандинавии и Прибалтики и хранятся в музеях Скандинавии. На лицевой стороне этих монет помещено погрудное изображение св. Георгия с пояснительной надписью, на обратной стороне — княжеский знак в виде трезубца и круговая над­пись: Ярославле сребро. Их отличие от описанных выше «обычных» монет Ярослава Владимировича заключается в сравнительной не­брежности и определенной грубости работы, меньших размерах и вдвое меньшем весе. Мнения исследователей о месте и времени че­канки монет этой группы разделились. Одни отстаивают их сканди­навское происхождение и считают более ранними по времени чекан­ки, другие полагают, что они отчеканены в Новгороде позже чекан­ки монет большого веса, может быть в 1018 г., когда, по сообще­нию летописи, новгородцы «начаша скот собирати» для найма ва­ряжской дружины в помощь Ярославу в борьбе за великокняжес­кий стол. Латинское написание буквы «р» в слове «Ярослав», опре­деленное сходство этих монет со скандинавскими позволяет предпо­ложить, что штемпели резал мастер-иностранец. Однако главный вопрос — где и кем чеканились сребреники Ярослава малого веса — остается открытым, и русскими эти монеты в настоящее время можно признавать лишь условно.

Метрология древнерусских монет. Еще И. И. Толстым было вы­сказано мнение, что древнерусские сребреники чеканились без соблю­дения какой-либо весовой нормы. Однако метрологическое изучение древнерусских монет устанавливает их весовую норму в пределах 2,9—3,3 г, что точно соответствует норме древнерусской куны в южнорусской .денежно-весовой системе. Что касается Ярославля се­ребра, то вес четырех хорошо сохранившихся экземпляров превыша­ет норму ногаты—3,41 г, при очень высокой пробе (960) апроби­рованных монет. Вес малых монет Ярослава заключен в пределах 1,18—1,57 г, что говорит о другой денежно-весовой системе и может служить дополнительным аргументом в пользу их скан­динавского происхождения. Еще Б. Кене, которому был известен все­го один экземпляр такой монеты, отметил ее сходство в весе с монета­ми англосаксонского чекана.

Монеты Михаила-Олега Тмутараканского. Совершенно особую группу древнерусских монет составляют известные только в нескольких экземплярах серебряные монеты оригинального типа. На их лицевой стороне помещено погрудное изображение архангела Ми­хаила, а на оборотной стороне — строчная благопожелательная надпись: «Господи, помоги Михаилу» — формула, хорошо извест­ная по памятникам русской сфрагистики. Принадлежность этих монет князю Михаилу-Олегу Святославичу, сыну основоположника чер­ниговской династии Святослава Ярославича, не вызывает сомнений. Этот князь дважды оказывается в Тмутаракани — первый раз он бежит туда после поражения в битве на Нежатиной ниве в 1078 г. Во второй раз он захватывает Тмутаракань в 1083 г. после своего заточения в Византии на острове Родос и княжит здесь до 1094 г. Вероятно, именно с этим временем следует связывать чеканку Олегом монет. Известно, что на Таманском полуострове, скорее всего именно в Тмутаракани, в конце Х—XI в. осуществлялась чеканка серебря­ных, биллоновых и медных подражаний византийским милиарисиям Василия II и Константина VIII (976—1025). Все монеты Олега-Михаила найдены в пределах Тмутараканского княжества, и они ни­когда не имели общерусского значения.

Итак, на общем фоне истории русского денежного обращения че­канка древнерусских монет представляется явлением эпизодическим, кратковременным. Тем не менее она сыграла определенную роль не столько в плане удовлетворения реальных потребностей в монете денежного обращения Руси, сколько в смысле декларирования су­веренитета и экономической мощи Древнерусского государства.

Денежные слитки.

Крупные платежные операции в средневеко­вой Руси обеспечивались серебряными слитками. На территории древ­нерусского государства обращались слитки различного веса и ви­да, но преобладающее значение имели так называемые киевские и нов­городские гривны. Их названия условны и связаны с местами первых находок этих интересных памятников русского денежного обраще­ния.

Киевские гривны XI —XIII вв. представляют собой литые слит­ки шестиугольной формы. На протяжении всего периода своего бы­тования они сохраняли устойчивый вес около 160 г. Это позволя­ет связывать их весовую норму с весом византийской литры — 327,456 г и считать ее равной 1/2 литры 163,728 г.

Общую датировку киевских гривен подтверждающих совместные находки с византийскими монетами XI — XII вв. Они появились, ско­рее всего, в середине XI в. и бытовали вплоть до монголо-татарского нашествия. Их ареал охватывает почти всю территорию Киевской Руси, но большинство находок концентрируется в ее южных райо­нах.

Новгородские гривны-слитки имели совершенно другой вид и вес. Это длинные палочки-бруски весом около 200 г. Различают два ви­да новгородских слитков: более длинные (14—20 см) и прямые и короткие (10—14 см) со слегка выгнутой спинкой. Первые дати­руются XI—XIII вв., вторые—XIV— XV вв.

В отличие от киевских слитков, новгородские гривны дают срав­нительно большой эпиграфический материал — на них нередко процарапаны имена лиц, для которых они были отлиты. Из одной та­кой надписи стало известным одно из русских названий самого слит­ка — «изрой». Иногда на новгородских слитках встречаются проца­рапанные поперечные черточки, последняя из которых, как правило, бывает наклонной. Установлено, что таким образом ливцы слитков, отвечавшие за их вес и качество, учитывали неизбежный угар сереб­ра и примесей. Интересные факты из истории производства серебряных слитков сохранили летописи. Так, Новгородская IV летопись под 1447 (6955) г. сообщает: «Того же лета новгородци охулиша серебро, рубли старые и новые, бе денежникам прибыток, а сребро переделаша на деньги...» Вероятно, что с этим сообщением связано известное «де­ло» Федора Жеребца, о котором рассказывает та же летопись: «Того же лета выведе Сокира посадник ливца и весца серебряного Федора Жеребца». Эти тексты ставят перед исследователями сложные и инте­ресные вопросы. Например, что кроется за различием «старых» и «новых» рублей? Здесь возможны, по крайней мере, два ответа. Или это выражено в иной форме различие «низового» и «новгородского» рублей, или под «старыми» разумеются длинные новгородские слит­ки, а под «новыми» — короткие изогнутые. Среди последних известно значительное число слитков, отлитых в два приема, это так называ­емые слитки «двойного литья». На протяжении первой поло­вины XV в. письменные источники проводят четкое разделение рублей московских и новгородских. Этот факт, казалось бы, свиде­тельствует в пользу первого решения. Однако трудно предполо­жить, что в самом Новгороде столь различные денежные единицы обозначались одним термином. Следовательно, под «старыми» руб­лями скорее всего нужно видеть длинные слитки без шва «двойного литья», а под «новыми» — короткие, отлитые в новой технике «двой­ного литья», которая, вероятно, и послужила причиной мятежа, по­скольку открывала определенные возможности для злоупотребле­ний.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6