В светской традиции под духовностью понимается совокупность всех функций сознания, а под "душой" - духовные (нравственные, эстетические и т.п.) качества человека. Духовность многогранна и многопланова и не сводится, естественно, к религиозности. В онтологическом, гносеологическом и аксиологическом планах она соотносится с трансцендентностью, но не сводится к ней.
Духовность всегда сопричастна вечному и Абсолютному. Светское ее понимание – это неуклонное следование нравственным принципам и законам, нормам и запретам, выкристаллизованным из естественных, человеческих отношений. Такое понимание феномена духовности не позволяет ограничиваться при его анализе рамками каких-либо мировоззренческих систем и жестких идеологических ориентиров, а требует учета и использования позитивных моментов всех мировоззренческих систем, включающих инвариантные для всех духовные начала.
Духовность способствует выявлению предельно общих определений человеческого бытия. В мировоззренческих системах это такие универсальные Абсолюты как – истина, добро, достоинство, красота, милосердие, любовь и т.п., имеющие константный смысл для большинства человечества. Такой подход к духовности требует разрыва с социальными мистификациями, выработки научных ориентиров развития личности, признание "надличностных" нравственных ценностей и т.п. При этом следует находить "золотую середину" между надличностными ценностями и универсальностью и неповторимостью каждой личности.
В мировых религиях имеются основательные концепции духовности, выработанные на основе духовного опыта человечества, полученного в результате трудной, повседневной общественно-исторической и личной практики.
Общепризнанно, что не только религиозные нравственные принципы способны объединять людей в их жизнедеятельности. Еще ап. Павел заявлял, что и язычники творят доброе, не ведая этого. Между мировыми религиями уже давно идет диалог об общих этических принципах. Целью этого диалога является совершенствование человечества. Между верующими и неверующими, конечно же, есть общая нравственная база. Светский подход к духовности раскрывает ее земные корни, показывает, что она – порождение развивающихся общественных отношений, культуры в целом. Духовность можно формировать, но не методами монологической передачи знаний, а посредством диалогического приобщения человека к ценностям культуры и "жизненным смыслам", выявляя и объясняя саму сущностную природу личности, подготавливая выход "Я" к "ТЫ" и объединение с "МЫ". Диалог – это соприкосновение "друг с другом на территории общей темы, общей мысли" (М. Бахтин).
Развитые религиозные системы, безусловно, являются носителями духовности, ибо ставят перед собой цель – возвышение человека до Абсолюта. За основу взаимоотношения людей, например, в христианстве берется любовь и гармония духовных ценностей. Но в реальной жизни этой гармонии и любви не происходит. Механизмы реализации духовных начал и принципов недостаточно прояснены. Религиозная духовность не в состоянии объединить всех людей, духовно возродить и нравственно очистить, ибо люди принадлежат к разным этносам и нациям и, соответственно, к различным конфессиям. Экуменический процесс не находит поддержки даже в рамках одной христианской конфессии.
Только объединив усилия всех интеллектуальных сил, при сохранении светского характера общественного устройства можно рассчитывать на успех в деле духовного возрождения человечества и личности.
2.1 Философия всеединства В.В. Соловьева
В.С. Соловьев родился в Москве в семье известного историка, профессора Московского университета Сергея Михайловича Соловьева, отец которого был духовного звания. По матери он происходил из старинного украинского рода, к которому принадлежал «украинский Сократ» - Григорий Саввич Сковорода: он был двоюродным дедом (или прадедом) матери Соловьева.
По окончании гимназии в 1869 г. будущий философ поступил на естественный факультет Московского университета, но через три года перешел на историко-филологический, который окончил в 1873 г., а затем в течение года учился в Московской духовной академии. Еще в гимназии он пережил религиозный кризис и, как и многие его сверстники, стал материалистом и атеистом. Однако более углубленное изучение философии, прежде всего чтение сочинений Спинозы, который, по признанию Соловьева, стал его «первой философской любовью», а затем Шопенгауэра, Э. Гартмана, Шеллинга и Гегеля, помогло ему преодолеть юношеский нигилизм и уже сознательно вернуться к «вере отцов».
В 1877 г. из-за раздоров в профессорской среде он покидает университет и поступает в Петербурге на службу в Ученый комитет Министерства народного просвещения, читая в то же время лекции в Петербургском университете и на Высших женских курсах. В 1877 г. философ опубликовал свою первую систематическую работу «Философские начала цельного знания» (правда, незаконченную), а в 1878 г. выступил с циклом публичных лекций «Чтения о Богочеловечестве», которые собирали много слушателей и имели общественный резонанс. Соловьев прочел публичную лекцию о смертной казни, о несовместимости ее с христианской нравственностью. Осудив цареубийц, он в то же время призвал царя не допустить смертной казни преступников. Тем самым отношения Соловьева с властью были испорчены. Он ушел в отставку из Министерства народного просвещения; ему рекомендовалось воздержаться от преподавания и от публичных выступлений.
Начался период публицистической деятельности Соловьева. В центре его внимания в 80-е - начале 90-х гг. - общественно-политическая и церковно-религиозная жизнь.
Напряженная работа и житейская неустроенность рано подорвали и без того слабое здоровье Соловьева. Не будучи женат и не имея постоянного жилья, он всегда находился в разъездах, останавливаясь то в гостиницах, то у своих друзей. В июле 1900 г. он приехал в Москву, но внезапно заболел и 31 июля скончался в подмосковном имении своих друзей - князей Трубецких.
Значительную роль в формировании воззрений философа сыграл христианский платонизм его учителя, профессора кафедры философии Московского университета П.Д. Юркевича, особенно учение о сердце как средоточии духовной жизни человека. Юркевич видел в воле и душевных аффектах определяющее начало человеческого существа, по своему значению превосходящее теоретическое начало духа, т. е. ум.
В «Критике отвлеченных начал» Соловьев характеризует второй полюс всеединства, т. е. первую материю (она же идея, или природа), как становящееся всеединое, в отличие от первого полюса как сущего всеединого. Главный тезис состоит в том, что абсолютное не может существовать иначе как осуществленное в своем другом. Такое понимание отношения между Богом и миром существенно отличается от христианской идеи творения мира. Становящееся всеединое - это душа мира, которая, будучи основанием всего мирового процесса, лишь в «человеке впервые получает собственную, внутреннюю действительность, находит себя, сознает себя». Божественный элемент мировой души, т. е. всеединство, в дочеловеческом, природном мире существует лишь потенциально и только в человеке получает актуальность, хотя и предстает вначале только идеально, в сознании, как цель и норма человеческой деятельности. Осуществление этой цели реально составляет задачу мировой истории как богочеловеческого процесса.
Теперь, как видим, картина несколько меняется: философ различает в Боге двоякое единство - действующее единство божественного творческого Слова (Логоса) и единство произведенное, осуществленное. Деятельное единство - это мировая душа в Боге, а произведенное - Его органическое тело. В Христе предстают оба эти единства: первое, или производящее, есть в нем Бог, действующая сила, или Логос, а второе, «произведенное единство, которому мы дали мистическое имя Софии, есть начало человечества, есть идеальный или нормальный человек». Совершенное человечество - это не природный человек как явление, не единичное эмпирическое существо и не человечество, как оно реально существует на земле, а «всечеловеческий организм», человечество как вечная идея. Именно эта вечная идея человечества есть, по Соловьеву, София - Вечная Женственность, вечно заключающаяся в божественном существе.
Таким образом, идея Богочеловечества тесно связана у Соловьева с софиологией. Нельзя не заметить, однако, что здесь у философа происходит слияние двух разных реальностей: идея человека в божественном уме как-то незаметно сливается с человеком как творением Бога; граница между вечным и временным, трансцендентным и имманентным, Творцом и творением становится настолько прозрачной, что едва ли не исчезает совсем. Соловьев Вл.
При отсутствии четкой грани между вечным Творцом и его творением христианский теизм подменяется пантеизмом; Бог уже не по свободе творит мир и человека, ибо эмпирический человек есть лишь необходимое явление во времени вечного человека как божественной идеи. И соответственно сам человек тоже лишается своей свободы, он перестает быть реальным источником своих действий. Ведь во временном мире человек - лишь явление, а явление бытийной самостоятельности не имеет.
Неудивительно, что в рамках принятых предпосылок у Соловьева возникает трудность с проблемой бессмертия индивидуальной человеческой души. Бытие, которое начинается с физического рождения, должно и прекратиться с физической смертью: «...бесконечное существование после смерти никак не вяжется логически с ничтожеством до рождения».
Причина существования этого неподлинного мира у Соловьева, как и у Шопенгауэра, - принцип индивидуации, коренящейся в самоутверждении, эгоизме каждого существа, противопоставляющего себя всем другим, во взаимоотталкивании. Эгоизм есть коренное зло не только человеческой, но и всей природы, всего живущего. Зло, т. е. «грех индивидуации», как раз и порождает, по Соловьеву, внешнее, вещественное бытие, где все существует в разрозненности и вражде. Зло и страдание суть состояния индивидуального существа. Но если индивидуальность - это источник зла и страдания, то о каком индивидуальном бессмертии может идти речь? Спасение можно найти только в освобождении от индивидуального существования, а не в вечном его продолжении. Поразительным образом религиозная философия Соловьева тяготеет, как видим, к имперсонализму. И не случайно по этому вопросу возникла полемика между Соловьевым и его другом Л.М. Лопатиным, убежденным в субстанциальности человеческого Я и, таким образом, в бессмертии индивидуальной души.
Существование Бога, по Соловьеву, «может утверждаться только актом веры. Хотя лучшие умы человечества занимались так называемыми доказательствами бытия Божия, но безуспешно; ибо все эти доказательства, основываясь по необходимости на известных предположениях, имеют характер гипотетический и, следовательно, не могут дать безусловной достоверности... Что Бог есть, мы верим, а что Он есть, мы испытываем и узнаем».
Страницы: 1, 2, 3
