Но вот, что примечательно: с точки зрения человека, и для него пустое хозяйство тоже имеет свою тайну, ибо из-за пустоты своей, разумеется, лишь внутренней, оно тоже не слишком знаемо и понимаемо, но это уже какая-то другая тайна, т. е. никак не связанная с тем, что принято называть не просто тайной, но и таинством. Возникает совсем другая тайна — пу­стая, в которой себя привольно чувствует как раз то, что обычно называ­ется бессмыслицей — не то что бы с отсутствием вообще всякого смыс­ла, а с обильным присутствием каких-то обессмысленных смыслов или антисмыслов. Тут уже какое-то погружение в антимир, в котором свои особые смыслы, становящиеся тайными именно из-за своей бессмысли­цы. Речь здесь уже идет не о заложенных в мир, в жизнь, в человека, в его хозяйство глубинных смыслах, составляющих в основе сакральную тайну, а о возникающих в бешеном верчении освобожденного от внутренней тайны мире неясностях, вообще не имеющих возможности быть прояс­ненными вне сакрального уровня, — и только в поле сакрального прояснения они оказываются как раз тем, что они и есть на самом деле — именно антисмыслами, в игривой тесноте наполняющими антимир.

    Есть хозяйство, которое как раз и есть собственно хозяйство, а есть хозяйство, которое уже и не совсем хозяйство, а точнее, совсем и не хо­зяйство, а антихозяйство. Это и есть то самое хозяйство, которое стремится проскочить мимо сакральности, быть ей вопреки, имея и громкие достижения. А вот как и когда сказывается отчетливо свойственная тайно­му безбожному хозяйству пустота, то это уже дело обстоятельств и сро­ков, т. е. когда обычно наступают кризисы, крахи, катастрофы, револю­ции, реформы, войны, в общем, всякие неурядицы, называемые иной раз весьма «красиво», но пустотно, то энтропиями, то бифуркациями, то еще какими-нибудь физического свойства эффектами. Так что у антихозяй­ства есть своя тайна, однако не приходящая откуда-то, а возникающая прямо здесь, идущая не от полноты вовсе, а как раз от пустоты, не от Бога, а уже от самого человека.

    Антихозяйство по существу ведь инфернально, ибо антимирово, а инфернальность не просто от отрицательного и темного, но и от бес­смысленного. Отсюда тайна антихозяйства — отрицательная тайна, в то время как тайна собственно хозяйства, т. е. сакрализованного хозяй­ства —положительная тайна. Одна тайна—хорошо запутанный крос­сворд, другая же — вечность, входящая в виде тайны в сознание человека (чело-века, где чело — сознание, а век — вечность).

    Тайна хозяйства включает в себя не только сам факт хозяйства и хозяй­ствования, но и то, что выходит из этого факта как его следствие — для человека и его жизни, для природы и мира. И если ближайшая цель-задача хозяйства вроде бы ясна — поддержание жизни, как и ее реализация, то уже при простом вопросе, какое же поддержание и какой жизни? — сра­зу же возникает неясность, обязанная как раз присутствующей в челове­ке, жизни и хозяйстве тайне.

    Вот та же эксплуатация человека человеком в хозяйстве и в жизни, что это, железная необходимость, кстати, не исчезающая, или же желанная возможность, охотно и настойчиво воспроизводимая? А можно ли вооб­ще преодолеть эксплуатацию, не впадая в иллюзию ни примитивного об­щинного братства, ни столь же наивного «от каждого по труду, каждому по потребностям»? Или, к примеру, как поступить человеку хозяйствую­щему, — и стало быть в чем-то свободному и творческому, — с приро­дой, т. е. с миром, ему данным? Опять же, если хозяйственно расширяться и развиваться, то до каких пределов, и можно ли эти пределы отодвигать и отодвигать? Тогда для чего все-таки творческое, т. е. и обновленческое, хозяйство? Что значит в таком разе хозяйственная демиургия и каковы ее великие, а не повседневные, цели? Зачем все-таки человек упорно созда­ет и пересоздает искусственный мир, замещая им мир естественный, т. е. мир данный, преодолевает тяготение мира данного, устремляясь даже и в Космос? Чего хочет, чего добивается, к чему стремится хозяйствующий человек, куда ведет человека его хозяйство?

    Только не задумывающемуся ни над чем «трудным» человеку все кажется вполне ясным. Однако философия такой «ясностью» удовлетво­риться не может: в ее задачу входит как-то отвечать на такого рода вопро­сы — из разряда вечных, мало того, сознавая, что последнего ответа все равно нет, ибо здесь господствует тайна.

Тайна хозяйства — от небытия к жизни.

3. Что такое философия хозяйства

    Что такое философия хозяйства? О, это очень странная «вещь»! С од­ной стороны, если начать с размышлений о философии вообще, затем о хозяйстве вообще, наконец, объединить эти два слова — все кажется яс­ным. А с другой стороны, «философия хозяйства» по-прежнему сохра­няет свою тайну и не желает ее открывать. Может, так оно и должно быть?

    Науки о хозяйстве реально существуют (даже если в них хозяйство не всегда прямо упоминается). Религия тоже о хозяй­стве вещает, хотя зачастую и иносказательно (но за мифичностью сюже­тов скрыт огромный смысл). Но скользкий уж больно сам по себе феномен хозяйства, ни в одно определение не укладывается, всегда какой-то стороной ускользает от взгляда исследователя! Хозяйство тесно связано с жизнью, но разве вся жизнь, во всех своих проявлениях есть хозяйство? Хозяйство предполагает действие («хождение») по реализации этой самой жизни. Но и здесь недосказанность чувствуется: хождение — кого? Ладно, если только человека (это привычно говорить о хозяйстве применительно к человеку), а если и животных, и растений, и природы вообще? Можно сказать, что они сомохозяйствуют, но не слишком ли тогда расплывчатым получается сам термин «хозяйство»? Если же назвать мир хозяйством Бога», то в этом смысле термин «хозяйство» вполне приемлем (есть субъект, хоть и трансцендентный, есть объект, есть и действие, также во многом трансцендентное). Что же получается? А получается, что «хозяйство» непосредственно связано с трансцендентностью, если мы это самое «хозяйство» в самом начале не ограничили своими заранее сданными рамками (но тогда и философия хозяйства вряд ли у нас получится, разве что хозяйство ведение, может быть, даже и экономика).

    Вот и получается, что изначально философия хозяйства встречается с трансцендентностью и взаимодействуете ней. И иначе быть не может при покой постановке вопроса о хозяйстве. И тогда становится понятно, почему философия хозяйства в определенном смысле .близка к религии больше, чем к науке.

Вопрос: а разве в науке о хозяйстве не присутствует философия хозяйства? Ведь выше мы показали, что никакая наука полностью избавиться от философии не может.

    Ответ: да, в науках о хозяйстве своя философия хозяйства есть. И за примерами далеко ходить не надо. Возьмем Аристотеля, ведь почти все науки видят в нем своего основателя. Рассуждения Аристотеля об «экономике» и «хрематистике» велись вполне в философическом духе, а, сле­довательно, его «экономические» сочинения вполне можно причислить к работам по философии хозяйства. А Адам Смит, который перешел к экономике от философии? И у Маркса есть своя «философия хозяйства», и у Маршалла, и у Кейнса, и даже у тех экономистов, которые вообще никакой философии в экономике не признают. «Философия хозяйства» всегда в науке присутствует, но она может быть очень разной.

    Тогда что же из себя представляет булгаковская «философия хозяй­ства», которая теперь возрождается в России? Нам кажется, что отличи­тельной чертой этой «философии хозяйства» (ФХ) является именно стрем­ление представить такую философию в «чистом виде». Отметим ряд существенных, на наш взгляд, черт философии хозяйства:

1. Философия хозяйства принципиально не ограничивает понятие «хозяйство» никаки­ми заранее придуманными рамками, поэтому поле ее деятельности мак­симально широко.

2. В силу особенности, философия хозяйства не является какой-нибудь «отраслевой философией», а представляет собой достаточно целостное мировоззре­ние, сравнимое с великими философскими системами прошлого.

3- В силу особенности, а также в силу трансцендентности, нераз­рывно сопряженной с феноменом «хозяйства», философия хозяйства отчасти близка к ре­лигиозному мировоззрению. Поскольку С.Н. Булгаков, основатель философии хозяйства, был православным христианином и даже принял сан священника, философия хозяйства «контактирует» преимущественно с «полем» православия и несет в себе определенный православный императив.

    Наконец, в силу всех вышеуказанных черт, философия хозяйства является таким мировоззрением, которое может быть «заложено» в науку о хозяйстве (резуль­тат уже есть — появление «Теории хозяйства»). Философия хозяйства способна к измене­нию сложившейся науки о хозяйстве (замене «научной философии хозяй­ства», подспудно присутствующей в любом хозяйствоведении, «философией хозяйства булгаковского направления»). Произойдет ли та­кая замена, осуществится ли синтез «науки» и «философии хозяйства», и если да, то к чему это приведет, в конечном счете, покажет будущее.

4. О философии хозяйства

    Философия хозяйства это прежде всего путь или, иными словами, метод. Поэтому философия хозяйства имеет исходный, иначе начальный, и конечный моменты, а также длину, точнее полноту пути. Эти парамет­ры обретают особое, глубокое содержание. Во-первых, это путь к новому и более полному пониманию человека. Философия хозяйства претендует на гармоничное и объемное представление о человеке. То, какой аспект или даже сфера человеческой деятельности интересуют философию хо­зяйства, — отдельная проблема. Тем не менее можно утверждать, что в предельном случае предметом философии хозяйства становится человек во всей своей полноте. Хозяйственные проблемы расширяются до онтологических, а затем до метафизических. В результате рождается новое восприятие хозяйственной и экономической реальности. Во-вторых, фи­лософия хозяйства — это движение навстречу уже существующему феномену. То, каким образом оно происходит, зависит от целей и идеальных образов, которые явно и тайно содержит в себе философия хозяйства. другими словами, метод философии хозяйства определяется ее конечным моментом. Наконец, в процессе этого пути раскрывается и недостаточность, и ограниченность, и противоречивость экономического и, шире, хозяйственного элементов человеческого бытия. Тем самым философия хозяйства указывает направление, в котором надлежит свершать свой жизненный путь. Эти три функции — расширение теоретических представлений, философские размышления и целеполагание -  неразделимы и тождественны друг другу. Поэтому философия хозяйства есть научноэмпирический, трансцендентно-критический и метафизический путь познания и созидания. Естественно, что источники, формы и методы такого знания, а также условия его истинности своеобразны.

Страницы: 1, 2, 3