'В философском рационализме отразилась греховная раздробленность духа. Ни природа реальности, ни природа свободы, ни природа личности не могут быть постигнуты рационалнстически, идеи эти и предметы эти вполне трансцендентны для всякого рационалистического сознания, всегда представляют иррациональный остаток. Потому что поистине: рациональная реальность, рациональная свобода, раци- ональная личность - лишь призраки отвлеченной, самодовлеющей мысли'. (Бердяев Н. А. Философия свободы. Смысл творчества. М., 1989. С. 21- 22).
'Какая ложь, что познание исчерпывается рациональным суждением! Выражение любви есть изречение высшего и подлинного познания. Любовь к Богу и есть познание Бога, любовь к миру и есть познание мира, любовь к человеку и есть познание человека. Для одних сочетание слов есть рациональное суждение, дискурсивное мышление, для других то же сочетание слов есть интуиция, сочетание, полное реального смысла'.
'Чудо отменяет не закон, а ту природную сферу, которая есть область действия этого закона. Представим себе эту комнату; в ней даны такие- то силы и действуют закономерно. Мы можем изучать эти силы и их единообразное действие. Из имманентного действия этих сил не может произойти ничего абсолютно нового и неожиданного. Но представим себе, что стены разбиты и ворвались в эту комнату силы иного, трансцендентного по отношению к ней мира, силы, отличные от действующих в этом помещении. Ясно, что может произойти что-то неожиданное, новое, как бы "чудесное" для тех, для кого мир исчерпывался данным помещением. И весь мир, весь природный порядок есть замкнутое помещение, в котором закономерно действуют данные в нем силы. Эти силы не могут имманентно себя перерасти, создать чудесное. Но в замкнутое помещение нашего мира могут прорваться силы иного мира, силы божественные, благодатные. Тогда произойдет чудо'.
'В один из моментов мистической диалектики, в момент распри Творца и творения, бытие заболело тяжкой болезнью, которая имеет свое последовательное течение, свои уже хронологические моменты. Болезнь эта прежде всего выразилась в том, что все стало временным, т. е. исчезающим и возникающим, умирающим и рождающимся; все стало пространственным и отчужденным в своих частях, тесным и далеким, требующим того же времени для охватывания полноты бытия; стало материальным, т. е. тяжелым, подчиненным необходимости; все стало ограниченным и относительным; третье стало исключаться, ничто уже не может быть разом А и не-А, бытие стало бессмысленно логичным'.
'Чтобы человеком стать, нужно, чтобы Бог был и чтобы Богочеловек являлся'.
'Философское познание невозможно без Эроса. Пафос философии - эротический пафос. Философия критическая, раздвоенная, сомневающаяся не знает философского Эроса, не имеет пафоса познавательной любви. Философия потому есть искусство, а не наука, что она предполагает Эрос, любовь избирающую. Эротическая, брачная окраска философских положений и прозрений радикально отличает философию от науки.Философия- эротическое искусство'.
'Творчество не есть переход мощи творящего в иное состояние и тем ослабление прежнего состояния - творчество есть создание новой мощи из небывшей, до того не сущей. И всякий творческий акт по суще- ству есть творчество из ничего, т. е. создание новой силы, а не изменение и перераспределение старой. Во всяком творческом акте есть абсолютная прибыль, прирост'.
Свобода 'Свобода есть мощь творить из ничего, мощь духа творить не из природного мира, а из себя. Свобода в положительном своем выражении и утверждении и есть творчество. Человеку субстанциально присуща свободная энергия, т. е. творческая энергия. Но субстанциальность человека не есть замкнутый круг энергии, внутри которого все духовное детерминировано. В самой субстанциальности человека есть бездонно глубокие родники'.
'В любви есть роковое семя гибели в этом "мире", трагической гибели юности. Ромео и Джульета, Тристан и Изольда погибли от любви, и не случайно любовь их несла с собой смерть. Любовь Данте к Беатриче не допускала благоустроения в этом "мире", ей присущ был безысходный трагизм в пределах этого "мира". Над любовью нельзя ни богословствовать, ни морализировать, ни социологизироватъ, ни биологизировать, она вне всего этого, она не от "мира сего", она не здешний цветок, гибнущий в среде этого мира'.
'В творчестве теургическом снимается трагическая противоположность субъекта и объекта, трагическое несоответствие между заданием нового бытия и достижением лишь культурной ценности. Теург творит жизнь в красоте. Искусство символическое - мост, путь к искусству теургическому. Новое искусство должно привести к теургии. Теургия - знамя искусства последних времен, искусство конца'.
'Творческий акт всегда есть освобождение и преодоление. В нем есть переживание силы. Обнаружение своего творческого акта не есть крик боли, пассивного страдания, не есть лирическое излияние. Ужас, боль, расслабленность, гибель должны быть побеждены творчеством. Творчество по существу есть выход, исход, победа'
'Принудительное откровение творчества как закона, как наставления в пути противоречило бы Божьей идее о свободе человека, Божьей воде увидеть в человеке творца, отображающего его божественную природу. Если бы было откровение свыше о творчестве, откровение , запечатленное в священном писании, то не нужен и невозможен был бы свободный творческий подвиг человека. Не осталось бы места для откровения антропологического. Такое пассивное понимание человеческой природы делает человека существом недостойным боговоплощения'.
'Двойственность человеческой природы так разительна, что с силой учат о человеке натуралисты и позитивисты и с не меньшей силой учат о нем супранатуралисты и мистики, факт бытия человека и факт его самосознания есть могучее, и единственное опровержение той кажущейся истины, что природный мир - единственный и окончательный. Человек по существу своему есть уже разрыв в природном мире, он не вмещается в нем'. (Там же. С. 297).
'Природа ангелов - статическая. Человек - динамичен. Человеком, а не ангелом стал Сын Божий, и человек призван к царственной и творческой роли в мире, к продолжению творения. Человек сотворен по образу и подобию Божьему; зверь - по образу и подобию ангельскому. Поэтому в мире есть динамически- творческая бого-человеческая иерархия и не творческая, статическая ангело- звериная иерархия. Возо- бладание в Церкви статики над динамикой, омертвление в ней творческого духа есть резульат возобладания в ее духовном строе иерархии ангело- звериной над иерархией бого-человеческой'. (Там же. С. 308).
'Истинная антропология может быть обоснована лишь на открове-нии в Христе. Мировой факт явления Христа - основной факт антропологии. Лишь после Христа возможно высшее антропологическое сознание. Лишь в Христе и через Христа совершился мировой акт божественного самосознания человека. Лишь богоусыновление человека, совершенное Христом, воостановление Христом человеческой природы, поврежденной грехом и отпадением, раскрывает тайну о человеке и его первородстве, тайну лика человеческого'. (Там же. С. 312).
'Половое влечение есть творческая энергия в человеке. В нем есть мучительный переизбыток энергии, требующий исхода в мир, в объект. И несомненна глубокая связь творчества и рождения, их родство и противо- положность. В рождении, в создании новых жизней находит себе выход творческая энергия пола. В стихии рода, в порядке природной необходимости половая энергия разряжается в деторождении, творчество подменяется рождением, бессмертное созидение - смертным созиданием'. (Там же. С. 416).
'История имеет источник во внутренвей духовной действительности, в том опыте человеческого духа, в котором человеческий дух уже является чем-то отдаленным и противуполагаемым духу бедственному, а в котором он непосредственно с ним соприкасается, в котором раскрывается драма взаимоотношений между Богом и человеком'. (Бердяев Н. А. Смысл истории. М., 1990. С. 35).
'Если история не есть лишь внешний феномен, если она имеет какой-то абсолютный смысл и связь с абсолютной жизнью, если в ней есть подлинно онтологическое, то это значит, что она должна зачинаться и совершаться в недрах Абсолютного, т. е. в тех недрах бытия, с которым соприкасается в своей последней глубине духовная жизнь и духовный опыт'. (Там же).
'Только мифологема, которая понимает Божественную небесную жизнь как небесную историю, как драму любви и драму свободы, разыгрывающуюся между Богом и Его Другим, которого Бог любит и жаждет взаимности, только признание тоски Божией дает разгадку небесной истории и этим указывает внутренний путь к разгадке мировой и человеческой судьбы. Лишь такая свобода Бога и свобода человека, любовь Божья и любовь человеческая в их глубочайшем внутреннем трагическом соотношении, является опытным путем к постижению истоков всякой исторической судьбы, лишь в ней дается ее завязка'.
Судьба человека 'Судьба человека предполагает существование изначальной человеческой природы, сотворенной высшей божественной природой и претерпевающей свою магическую судьбу в мире. Предполагается, что действуют какие-то предмирные силы, определяющие человека, из которых человек черпает внутренние источники для свершения своей судьбы. Без этого ни о какой судьбе, в настоящем смысле слова, говорить нельзя'.
'Христианская культура, по своей природе, не может быть завершена. Она обозначает начало вечного искания, томления, вытягивания вверх и лишь символическое отображение того, что за этими пре- делами возможно'.
'Последствием отрицания высшего начала является то, что человек роковым образом подчиняется низшим, не сверх- человеческим, а подчеловеческим началам. Это является неизбежным результатом всего длинного пути безбожного гуманизма новой истории'.
'Цивилизация есть подмена целей жизни средствами жизни, орудиями жизни. Цели жизни, меркнут, закрываются. Сознание людей ци-вилизации направлено исключительно на средства жизни, на технику жизни. Цели жизни представляются иллюзорными, средства признаются реальными. Техника, организация, производственный процесс- реальны. Духовная культура не реальна. Культура есть лишь средство для техники жизни. Соотношение между целями и средствами жизни перемешивается и извращается'.
'Социализм есть обратная сторона глубочайшей человеческой разобщенности, ужас от своей покинутости и предоставленности своей судьбе без всякой помощи, без всякого соединения с другими людьми, и побуждает к принудительному устроению общественной жизни и человеческой судьбы'.
Для подготовки данной работы были использованы материалы с сайта http://istina.rin.ru/
