Для Августина внутренний мир является скорее полем битвы различных чувств и побуждений воли, чем областью холодной дея­тельности рассудка. Внутреннее является сферой иррациональных импульсов, греха, вины и страстного желания к спасению. Но в отли­чие от стоиков Августин не верит, что мы сами в состоянии управ­лять своей внутренней жизнью. Мы нуждаемся в милости и «сверхче­ловеческой» помощи. Августин действительно полагает, что мы об­ладаем свободой воли, но одновременно подчеркивает, что мы пол­ностью являемся частью предопределенного Богом плана спасения.

Августин в основном разделяет неоплатонистское понимание взаимоотношения души и тела. Иначе говоря, душа представляет божественное в человеке. Тело является источником греховного. Чело­век должен, по возможности, стать свободными от тела и сконцен­трироваться на духе, на своем внутреннем мире, чтобы прибли­зиться к духовному источнику существования вселенной — Богу. Но как христианин Августин к сказанному добавляет и идею первородного греха. Душа непосредственно подвержена влиянию греха.

Августин считает, что внутри каждого человека развертывает­ся борьба Бога и Дьявола. Он обнаруживает ее и на историческом уровне в виде противостояния Божьего града (civitas Dei) и Града земного (civitas terrena). Подобно тому, как каждая индивидуальная жизнь является полем битвы спасения и греха, так и история — полем сражения благого и греховного «царства».

Учение Августина о Божьем Граде и Земном Граде довольно сла­бо развито, чтобы быть политической теорией, поскольку он рассуждает преимущественно как теолог, а не как политик. Он прояв­ляет сравнительно мало интереса к тому, как могли бы быть актуализированы политические идеи. Учитывая это, мы тем не менее можем сказать, что августиновские представления о борьбе между этими двумя «царствами» были, по-видимому, навеяны современ­ной ему политической ситуацией. Христианство считалось причиной падения Римской империи, и Августин должен был защитить его от подобных обвинений. Еще одна интерпретация состоит в том, что, вероятно, Августин думал, хотя и никогда не выражал явно, что Церковь в определенном смысле представляет собой Божье «цар­ство», тогда как Империя — «царство» земное[5].

Однако Августин не рассматривал земное царство как случай­ное и не необходимое. Он считал, что из-за испорченной грехопа­дением природы человека сильное земное царство необходимо для обуздания зла. Поэтому земное царство является необходи­мым злом, пока продолжается исторический конфликт добра и зла, то есть в промежуток времени между грехопадением и Суд­ным Днем.

Такая точка зрения на земное царство отличается от аристоте­левского (и томистского) понимания взаимосвязи человека и обще­ства, согласно которому человек рассматривается как общественное по природе существо. Она отличается и от платоновского понима­ния государства как учителя нравственности, воспитывающего лю­дей для совершенной жизни. Платон стремился к идеалу, тогда как у Августина было достаточно проблем, связанных с обузданием зла.

С моральной точки зрения, для Фомы Аквинского функция по­литики состоит в создании условий для моральной жизни, конеч­ной целью которой является спасение. У Августина различие между политикой и моралью (религией), между государем (политиком) и священником является менее четким. Политика также выполня­ет непосредственно моральную функцию. Она является автори­тарным средством контроля над моральным злом. Упрощенно го­воря, такова точка зрения Августина на государство и политику после грехопадения. До того как грех пришел на землю, люди бы­ли равными, и Августин предполагает, что тогда они были по своей природе общественными созданиями. Но грех сделал необ­ходимым организованную государственную систему, использую­щую для наказания и защиты принуждение и имеющую четкое распределение прав между правителями и подданными. Даже при отсутствии греха в обществе должен был царить определенный порядок и тем самым определенная форма правления, но без ис­пользования принуждения. В земном государстве, где существует зло, правители назначены Богом для поддержания порядка и, сле­довательно, не получают свою власть от народа. Правители такого государства являются богоизбранными, и народ обязан подчи­няться им, поскольку он обязан подчиняться воле Бога.

Однако каким образом злое (мирское) царство может исправить зло в людях? Здесь ему помогает хорошее (церковное) царство. Церковь как организация необходима для спасения души путем ее мо­рального, религиозного воспитания, а также с помощью надзора за мирским царством и его действиями по искоренению зла.

Все эти представления стали решающими для последующего времени. Церковь как организация необходима для спасения. Существующая империя — это христианское государство в том смысле, что все ее члены являются одновременно подданными и императора, и папы[6].

4. Трактат «О Граде Божием»

Трактат «О Граде Божием», создававшийся между 413 и 426 годами, стал ответом Августина на об­винения, выдвигаемые против христианства язычниками после разграбления Рима в 410 году, и самым значительным его вкладом в запад­ную мысль. В первых десяти книгах он критически разбирает нападки язычников, твердивших, что, по­дорвав почтение римлян к богам, доставившим Риму величие, христи­анство несет ответственность за па­дение Рима. В книгах 11—22 он стро­ит величественный план осуществ­ления божественного промысла в ис­тории.

В 1—5 книгах Августин отвечает на два вопроса: (1) Ответственно ли христианство за падение Рима, а язычество за его возвышение? (2) Если не римские боги, то какая ду­ховная сила привела Рим к величию? На первый вопрос он отвечает гро­мовым нет. Христианство смягчило, а не ожесточило ярость готов. Более того, оно подало утешение, напоминая о том, что наше существова­ние здесь скоротечно. Праведника, обратившегося ко Христу, ждет иной, Вечный Град. Что же касается, с другой стороны, нелепого язычества, то от него мало проку. Рим переживал войны и катастрофы задолго до того, как на сцене появи­лось христианство. Чем же тогда объяснить возвышение Рима? Дело не в богах и не в почтении к ним римлян, но в провиденциальном за­мысле Бога. Бог воздвиг Империю, чтобы дать римлянам законы, лите­ратуру и цивилизацию. Таким образом, своим величием Рим обязан не року, но всеведению и промыслу Божьему.

В книгах 6—10 Августин оспаривает притязания всех языческих систем на истинность. Он перечисляет факты, взятые главным образом из Варрона, чтобы указать на нелепость политеизма, и цитирует Сократа и Платона в поддержку монотеизма. Не будучи изложением его философии, книги 8—10 определенно отражают стремление Августина выразить не­приятие неоплатонизма, тем более что последний инкорпорировал в свою систему народное язычество. Он противопоставляет христианский культ мучеников поклонению блуж­дающим духам, несмотря на их внешнее сходство. Платоники тщат­ся отыскать посредников между Бо­гом и человеком в своих демонах; христиане имеют истинного посред­ника в лице Иисуса Христа. В таин­стве Евхаристии они приносят ис­тинную жертву Богу.

В книгах 11—14 Августин разви­вает свою историософию в понятиях борьбы двух «градов» — двух типов человека и общества. Она начи­нается в доисторическую эпоху: уже тогда были «святые и верные анге­лы, которые никогда не отпадали и никогда не отпадут от Бога», и «те, кто отверг вечный свет и обратился ко тьме». То, что случилось тогда, повторилось при творении и грехо­падении человека. Сотворенное бла­гим, человечество пало из-за своего неповиновения и ныне подвержено не только телесной, но и душевной смерти. И вот существуют два града — град тех, кто живет по закону пло­ти, повинуясь и уподобляясь Дьяволу, и град тех, кто любит Бога и других людей. Первый погибнет, второй достигнет своей вечной отчизны. «Стало быть, мы видим, что два общества возникли из двух видов любви. Земное общество возник­ло из любви эгоистической, дерз­нувшей презирать самого Бога, тог­да как община святых коренится в любви к Богу и готова пренебречь собою».

В следующих четырех книгах (15— 18) Августин обрисовывает земную историю двух градов: Каин и Авель, Сара и Агарь, Рем и Ромул. Между Ноем и Авраамом свидетельства о Граде Божьем весьма скудны. Одна­ко с Авраамом его история выходит на свет, и в ней можно различить обетования, в конце концов испол­ненные Христом. Ветхий Завет ста­новится кладезем «символов». Парал­лельно истории Града Божьего раз­вивается судьба земного града, для которого характерна беспрестанная борьба, ибо человечество не храни­ло верность Абсолютному Бытию. С помощью Рима Бог решил «покорить весь мир, чтобы свести его в единое общество, в государство, где правит закон, и ниспослать ему прочный и обширный мир». Но какой ценой — ценой кровопролития и войн! Тем временем в трудные времена слезы учат Церковь надеж­де. Распространяясь под опекой духа и во исполнение пророчеств, до Второго Пришествия она пребыва­ет странствующим Градом Божьим[7].

В Девятнадцатой книге Августин доводит повествование до современности и выступает в поддержку хри­стианской, а не платонической эти­ки. Христиане убеждены в том, что вечная жизнь — это высшее благо и что добродетели реальны лишь для

верующего в Бога. Философы тер­пят неудачу из-за того, что они ищут временного, а не вечного. Христиа­не тоже жаждут покоя и признают, что, пока не преодолена их смерт­ная природа, такой покой относи­телен, но они ищут его в послуша­нии Богу и, веруя, уже обрели его. Философы такой веры лишены.

В заключительных трех книгах Августин заглядывает в будущее. Он не приемлет милленаризма. Тысяче­летним царством называется либо тысячелетие после пришествия Хри­ста, либо весь оставшийся миру срок. Как только Церковь начала свое ше­ствие из Иудеи по всему миру, Дья­вол оказался связан. Два града — Град Бога и Град Дьявола достигнут пика своего развития ко дню последнего суда, которому посвящена 21 книга. В отличие от Оригена, Августин не надеялся на искупление всех, тем бо­лее Дьявола. Даже верные католики должны остеречься: спасение зави­сит от праведной жизни, а не просто от крещения, Евхаристии или подания милостыни. Ни еретики, ни раскольники, ни дурные католики не избегнут наказания, не покаявшись. В 22-й книге Августин обрисовывает вечное блаженство Града Божьего, но отводит значительную ее часть учению о воскресении и чудесах. Он утверждает, что Церковь не оскудела чудесами и в его дни. Пусть языческие философы отрицают Воскресение, пишет Августин, они все равно согласны с христианами относительно воздаяний после смерти; более того, и Платон и Порфирий верили в то, что Бог может совершить и невозможное. В Вечном Граде христиане достигнут совершенной свободы, и их воли без остатка сольются с волей Бога в обетованном субботнем Покое[8].

Заключение

Наиболее ярким представителем патристики был епископ в Гиппоне (Северная Африка) Августин Блаженный (354—430 гг.), оказавший сильнейшее влияние на средневековую философию, а также и на многих более поздних представителей философского творчества.

Для Августина «истинная философия и истинная религия — одно и то же». Философское обоснование христианства он пытался найти в философии Платона, отмечая, что идеи Платона — «это мысли творца перед актом творения». Бог создал мир из ничего. Спасение человека прежде всего в принадлежности к христианской церкви, которая является представителем «града божьего» на Земле[9]. Августин рассматривал два противоположных вида человеческой деятельности — «град земной», т.е. государственность, которая основана «на любви к себе, доведенной до абсолюта, презрения к богу», и «град божий» — духовную общность, которая основана на любви к богу, доведенной до презрения к себе»[10]. Его основными работами являются: «Град божий», «Град человеческий», «Исповедь».

Значение Августина для последующего философского и культурного развития велико. Оно обусловлено прежде всего тем, что он «создал целостную и завершенную картину мироздания, картину до такой степени законченную, что на протяжении восьми с лишним веков латинский Запад не мог создать чего-либо подобного. Влияние Августина на становление и развитие средневековой мысли было столь же универсально, как и его учение»[11]. Не избежал такого влияния и Фома Аквинский, — по свидетельству многих исследователей, — «единственный мощный конкурент Августина на пространстве тысячелетия». Успеху трудов Августина содействовали не только глубина и универсальность учения, что не нуждается в доказательствах, но и ряд благоприятных обстоятельств. Наследие Августина удалось сохранить вопреки многим чрезвычайным обстоятельствам, каковые не редкость в истории. Многие поколения ученых читали, изучали, переписывали его труды. Немаловажно и то, что, будучи церковным человеком и монахом (Августин был основателем и настоятелем монастыря), автор обращает свои труды к широкому кругу читателей, не ограничивая его монастырскими стенами. Этим произведения Августина отличаются от произведений восточных Отцов, многие из которых (особенно касающиеся духовной жизни личности) написаны в виде наставлений, адресованных монахам. Труды Августина оказались в выигрышном положении, поскольку не всем и не сразу стало ясно, что монашеское «умное делание» имеет прямое отношение к духовной жизни любого человека. Между тем сходство многих идей Августина с идеями восточной патристики вполне очевидно.

Список литературы

1.                 Августин Аврелий. Исповедь. – М., 1991.

2.                 Великие мыслители Запада / Под ред. Я. Мак-Грила. – М.: КРОН-ПРЕСС, 1999. – 656 с.

3.                 Звиревич В.Т. Философия древнего мира и средних веков: Учебное пособие по курсу истории философии. - М.: Академический Проект, 2002. – 348с.

4.                 История философии /Под ред. В.М. Мапельман, Е.М. Пенькова. – М.: ПРИОР, 1997. – 464 с.

5.                 История философии в кратком изложении / Пер. И.И. Богута. – М.: Мысль, 1991. – 590 с.

6.                 История философии: Запад – Россия – Восток (книга первая: Философия древности и средневековья) / Под ред. Н.В. Мотрошиловой. – М.: «Греко-латинский кабинет» Ю.А. Шичалина, 2000. – 480 с.

7.                 Курбатов В.И. История философии. – Ростов: Феникс, 1997. – 448 с.

8.                 Мусский И.А. Сто великих мыслителей. – М.:Вече, 2000. – 688 с.

9.                 Рассел Б. История западной философии и ее связи с политическими и социальными условиями от античности до наших дней: В трех книгах. – М.: Академический Проект, 2000. – 768 с.

10.            Скирбекк Г., Гилье Н. История философии. – М.: ВЛАДОС, 2000.– 800 с.

11.            Столяров А.А. Августин: Жизнь. Учение // Августин Аврелий. Исповедь. - М., 1991.

12.            Философия: Учебное пособие / под ред. В.Н. Лавриненко. – М.: Юристъ, 1996. – 512 с.

13.            Чанышев А.Н. Курс лекций по древней и средневековой философии. – М.: Высшая школа, 1991. – 512 с.

14.            Шаповалов В.Ф. Основы философии. От классики к современности. – М.: ФАИР-ПРЕСС, 1998. – 576 с.

[1] Скирбекк Г., Гилье Н. История философии. – М.: ВЛАДОС, 2000. – С. 183.

[2] Великие мыслители Запада / Под ред. Я. Мак-Грила. – М.: КРОН-ПРЕСС, 1999. – С. 108.

[3] Великие мыслители Запада / Под ред. Я. Мак-Грила. – М.: КРОН-ПРЕСС, 1999. – С. 109.

[4] Скирбекк Г., Гилье Н. История философии. – М.: ВЛАДОС, 2000. – С. 184.

[5] Скирбекк Г., Гилье Н. История философии. – М.: ВЛАДОС, 2000. – С. 185.

[6] Скирбекк Г., Гилье Н. История философии. – М.: ВЛАДОС, 2000. – С. 187.

[7] Великие мыслители Запада / Под ред. Я. Мак-Грила. – М.: КРОН-ПРЕСС, 1999. – С. 110.

[8] Великие мыслители Запада / Под ред. Я. Мак-Грила. – М.: КРОН-ПРЕСС, 1999. – С. 111.

[9] Августин. Мир философии. Ч.1. – М., 1991. – С. 14.

[10] Философия: Учебное пособие / Под ред. В.Н. Лавриненко. – М.: Юристъ, 1996. – С. 44.

[11] Столяров А.А. Августин: Жизнь. Учение // Августин Аврелий. Исповедь. - М., 1991. - С. 45.

Страницы: 1, 2