В онтологическом подходе можно выделить два направления: система как совокупность объектов и система как совокупность свойств.

В целом использование термина «система» в онтологическом аспекте малопродуктивно для дальнейшего изучения объекта. Онтологическая линия связала понимание системы с понятием «вещь», будь то «вещь органичная», либо «вещь, составленная из вещей». Главным недостатком в онтологической линии понимания системы является отождествление понятия «система» с объектом или просто с фрагментом действительности. На самом деле использование термина «система» применительно к материальному объекту некорректно, так как всякий фрагмент действительности имеет бесконечное число проявлений и его познание распадается на множество сторон. Поэтому даже для природно расчлененного объекта мы можем дать только общее указание на факт наличия взаимодействий, без их конкретизации, так как не выделено, какие свойства объекта участвуют во взаимодей­ствиях.

Онтологическое понимание системы как объекта не позволяет перейти к процессу познания, так как не дает методологии исследования. В связи с этим, понимание си­стемы исключительно в представленном аспекте ошибочно.

3 Гносеологический смысл понятия «система»

У истоков гносеологической линии находится древнегреческая философия и наука. Данное направление дало две ветви в разработке понимания системы. Одна из них связана с трактовкой системности самого знания, сначала философского, затем научного. Другая ветвь была связана с разработкой понятий «закон» и «закономерность» как ядра научного знания.

Принципы системности знания разрабатывались еще в древнегреческой философии и науке. По сути, уже Евклид строил свою геометрию как систему, и именно такое изложение ей придал Платон. Однако применительно к знанию термин «система» античной фи­лософией и наукой не использовался.

Хотя термин «система» был упомянут уже в 1600 г., никто из ученых того времени его не использовал. Серьезная разработка проблемы системности знания с осмыслением понятия «система» начинается лишь с XVIII века. В то время были выявлены три важнейших требования к системности знания, а значит, и признака системы:

·                   полноту исходных оснований (элементов, из которых выводятся остальные знания);

·                   выводимость (определяемость) знаний;

·                   целостность построенного знания.

Причем под системой знания это направление имело в виду не зна­ния о свойствах и отношениях реальности (все попытки онтологического понимания си­стемы забыты и исключены из рассмотрения), а как определенную форму организации знаний.

Гегель, при разработке универсальной системы знания и универсальной системы мира с позиций объективного идеализма, преодолел такое разграничение онтологической и гносеологической линий. В целом к концу XIX в. полностью отбрасываются онтологические основания познания, причем система порой рассматривается как результат деятельности субъекта познания.

Однако понятие «система» так и не было сформулировано потому, что знание в целом, как и мир в целом, представляют собой бесконечный объект, принципиально не соотносимый с по­нятием «система», что являлось способом конечного представления бесконечно сложного объекта.

В результате развития гносеологического направления с понятием «си­стема» оказались прочно связаны такие признаки, как целое, полнота и выводимость. Одновременно был подготовлен отход от понимания системы как глобального охвата мира или знания. Проблема системности знания постепенно сужается и трансформируется в проблему системности теорий, проблему полноты формальных теорий.

4 Разработка сущности системы в естественных науках

Не в философии, а в самой науке существовала гносеологическая линия, которая, разрабатывая сущность понимания системы, долгое время вообще не использовала этого термина.

С момента зарождения цель науки состояла в нахождении зависимостей между явлениями, вещами и их свойствами. Начиная с математики Пифагора, через Г. Галилея и И. Ньютона в науке формируется понимание того, что установление всякой закономерно­сти включает следующие шаги:

·                   нахождение той совокупности свойств, которые будут необходимы и достаточны, чтобы образовать некоторую взаимосвязь, закономерность;

·                   поиск вида математической зависимости между этими свойствами;

·                   установление повторяемости, необходимости этой закономерности.

Поиск того свойства, которое должно войти в закономерность, часто длился веками (если не сказать - тысячелетиями). Одновременно с поиском закономерностей всегда возникал вопрос об основаниях этих закономерностей. Со времен Аристотеля зависимость должна была иметь причинное основание, однако еще теоремы Пифагора содержали другое основание зависимости - взаимоотношение, взаимообусловленность величин, не содержащую причинного смысла.

Эта совокупность вошедших в закономерность свойств образует некоторую единую, целостную  группу именно в силу того, что она обладает свойством вести себя детерминировано. Но тогда эта группа свойств обладает признаками системы и является не чем иным, как «системой свойств» - это название ей и будет дано в XX в.  Только термин «система уравнений» давно и прочно вошел в научное употребление. Осознание всякой выделенной зависимости как системы свойств наступает при попытках дать определение понятию «система». Дж. Клир определяет систему как совокупность переменных[6], а в естественных науках традиционным становится определение динамической системы как системы описывающих ее уравнений.

Важно, что в рамках данного направления разработан важнейший признак системы – признак самоопределяемости, самодетерминации входящего в закономерность набора свойств.

Таким образом,  в результате развития естественных наук были выработаны такие важнейшие признаки системы как полнота набора свойств и самодетерминированность этого набора.

5 «система» и «системный подход» в наше время

Гносеологическая линия истолкования системности знания, значительно разработав смысл понятия «система» и ряд его важнейших признаков, не вышла на путь понимания си­стемности самого объекта познания. Напротив, укрепляется положение, что система знания в любых дисциплинах образуется путем логического выведения, наподобие математики, что мы имеем дело с системой высказываний, имеющей гипотетико-дедуктивную основу. Это привело с учетом успехов математики к тому, что природа стала заменяться математи­ческими моделями. Возможности математизации определяли как выбор объекта исследо­вания, так и степень идеализации при решении задач.

Выходом из сложившейся ситуации  явилась концепция Л. фон Берталанфи, с общей теории систем которого началось обсуждение мно­гообразия свойств «органичных целых». Систем­ное движение стало по сути своей онтологическим осмыслением свойств и качеств на разных уровнях организации и типов обеспечивающих их отношении, а Б.С. Флейшман положил в основу системологии упорядочение принципов усложняющегося поведения: от вещественно-энергетического баланса через гомеостаз к целенаправленности и перспективной активности[7].

Таким образом, происходит поворот к стремлению рассматривать объект во всей сложности, множественности свойств, качеств и их взаимосвязей. Соответственно образуется ветвь онтологических определений системы, которые трак­туют ее как объект реальности, наделенный определенными «системными» свойствами, как целостность, обладающую некоторой организующей общностью этого целого. Посте­пенно формируется употребление понятия «система» как сложного объекта, органи­зованной сложности. Одновременно с этим «математизируемость» перестает быть тем фильтром, который предельно упрощал задачу. Дж. Клир видит принципиальное отличие между классическими науками и «наукой о системах» в том, что теория систем формирует предмет исследования во всей полноте его естественных проявлений, не приспосабливая к возможностям формального аппарата[6].

Впервые обсуждение проблем системности явилось саморефлексией системных кон­цепций науки. Начинаются небывалые по размаху попытки осознать сущность общей теории систем, системного подхода, системного анализа и т.д. и прежде всего - выработать само понятие «система». При этом в отличие от многовекового интуитивного использования главной целью становятся методологические установления, которые должны вытекать из понятия «система».

В целом характерно, что в явном виде не предпринимаются попытки вывести из онтологического понимания системы ее гносеологическое понимание. Один из ярких представителей понимания системы как набора переменных, пред­ставляющих набор свойств, Дж. Клир, подчеркивает, что он оставляет в стороне вопрос о том, какими научными теориями, философией науки или унаследованным генетическим врожденным знанием определяется «осмысленный выбор свойств»[6]. Эта ветвь понимания системы как набора переменных дает начало математической теории систем, где понятие «система» вводится с помощью формализации и определяется в теоретико-множественных терминах.

Так постепенно складывается положение, что онтологическое и гносеологическое понимание системы переплетаются. В прикладных областях систему трактуют как «це­лостный материальный объект»[8], а в теоретических областях науки системой называют набор переменных и совокупность дифференциальных уравнений.

Наиболее явной причиной невозможности достичь единого понимания системы являются отличия, которые связаны с ответом на следующие вопросы:

1. Относится ли понятие система

·                   к объекту (вещи) в целом (любому или специфическому),

·                   к совокупности объектов (природно или искусственно расчлененной),

·                   не к объекту (вещи), но к представлению объекта,

·                   к представлению объекта через совокупность элементов, находящихся в определенных отношениях,

Страницы: 1, 2, 3, 4