4. Условия счастья   

Счастье связано с возможностью самореализации личности в различных сфе­рах ее бытия, поэтому спектр условий счастливой жизни доста­точно широк. Комбинация этих условий, их субординация и значимость определяются как объективными факторами, так и своеобразием субъекта. Этическая традиция выделяла в качестве условий счастья наиболее сущностные его основания, носящие как бы вневременной, "вечный" характер. В индивидуальных же ценностных ориентациях структура и содержание условий сча­стья значительно подвижнее и более подвержена воздействию времени.

Так, например, сравнение результатов анкетирования сту­дентов последних лет и десятилетней давности позволяет зафик­сировать существенное смещение ценностных ориентиров в сторону большей значимости материального благополучия. Прежде лишь незначительное число студентов называло в каче­стве одного из условий счастья материальную обеспеченность, а теперь это условие занимает одно из первых мест. Есть, конеч­но, и более устойчивые установки. Это в первую очередь касает­ся значимости общения, неизменно лидирующего в числе наи­более важных оснований счастья. Кроме этого, к условиям сча­стья студенты справедливо относят любовь, творчество, здоро­вье, свободу, высокие нравственные принципы поведения, ста­бильность социальной среды и еще многое другое, общезначи­мость чего не столь очевидна.

Есть смысл чуть подробнее остановиться на тех условиях счастья, которые значимы для наибольшего количества людей.

а) Оптимальное удовлетворение материальных потребно­стей издавна считалось условием счастливой жизни. Наличие материального благополучия, определенная комфортность су­ществования для большинства людей весьма значимы и пред­ставляют предпосылку положительной оценки жизни. Бедность, тяжкий труд по добыче хлеба насущного, ограничивающий ду­ховные запросы и возможности их реализации, чаще всего вос­принимаются как детерминанты несчастья.

В истории культуры оформляется и иное отношение с сфе­ре материального бытия, представленное принципом аскетизма. Аскетизм предписывает самоотречение от внешних благ, подавление чувственных потребностей ради достижения более важ­ных целей. Формы аскетизма и соответственно предлагаемые им высшие цели деятельности определяются социокультурными факторами и довольно разнообразны (обряд инициации, христи­анское мученичество, киническое мировоззрение и т.д.), но ба­зируются они на едином основании - абсолютизации значимости духовного, осуществление которого возможно только за счет отказа от телесного. Несмотря на то, что аскетизм ограничивает полноценность человеческого бытия, он выражает очень важ­ную идею приоритета духовных ценностей[2]. Эта же идея впол­не определенно была обозначена и античной этикой как в гипер­трофированном виде ("Презрение к телу - вот истинная свобода человека" - Сенека), так и более мягко ("Человеку более прили­чествует обращать внимание на душу, чем на тело, ибо совер­шенство души может заменить немощность тела" - Демокрит).

Учитывая все это, можно утверждать, что удовлетворение материальных потребностей не должно становиться самоцелью, и качестве условия счастья его нужно рассматривать в контексте подчиненности ценностям более высокого порядка. Установка на первостепенную значимость духовности, соотношение ду­ховных и материальных благ как целей и средств деятельности является стратегически верной жизненной ориентацией, иска­жения которой препятствуют достижению счастья.

б) Счастье связано с самореализацией личности, раскрыти­ем ее внутренних потенций, духовного богатства. Поскольку "действительное духовное богатство индивида всецело зависит от богатства его действительных отношений" (К. Маркс), по­стольку общение является одним из главных условий счастья. Эта идея утверждалась в этической традиции ("Дружба есть са­мое необходимое для жизни, ибо никто не пожелает себе жизни без друзей, даже если бы он имел все остальные блага" - Ари­стотель), описывалась в других формах духовной культуры ("Ничего нет в мире драгоценнее уз, соединяющих человека с человеком" - Экзюпери), она достаточно убедительна и для обыденного сознания.

Но не всякое общение есть положительная ценность и не всякое одиночество - ценность отрицательная. Для того, чтобы выступать в роли условия счастья, общение должно иметь опре­деленные количественные и качественные параметры. Определение их - задача специального анализа2 , в данном случае мож­но высказать лишь несколько предположений по этому вопросу.

Еще древнегреческие мыслители отмечали, что удовлетво­рение духовных и материальных потребностей имеет свою спе­цифику: быстрое насыщение тела приводит к пресыщению, а душа ненасытна, вечно голодна. "Все труды человека, - под­тверждают эту же истину библейские тексты, - для рта его, а душа его не насыщается". Действительно, диапазон духовных потребностей несравнимо больше и "насыщение" в этой сфере происходит значительно медленнее. Тем не менее бытие чело­века ограничено и во временном отношений, и с точки зрения запасов духовной энергии, поэтому общение (имеющее колос­сальную ценность как средство самореализации, как важнейший фактор нравственного и интеллектуального развития личности) должно иметь количественные ограничения, определяемые ин­дивидуально, самим человеком в контексте его особенностей и возможностей.

Процесс интенсификации межличностного общения, харак­терный для нашего времени, представляется, с одной стороны, благом, т.к. расширение круга личностных связей способствует приобщению человека ко все большему числу разнообразных ценностных ориентации других людей, нравственно и интеллек­туально обогащает, расширяет возможности самореализации. Есть, однако, и другие стороны этого процесса, таящие в себе опасность нравственного и эмоционального опустошения, глу­бокого внутреннего одиночества. Чрезмерный количественный рост контактов снижает качество общения, придает ему поверх­ностный, суетный характер. Если же при этом извращаются со­держательные параметры общения (а это почти всегда так и бы­вает при избыточных связях), то оно выступает в качестве отри­цательной ценности.

Из качественных параметров полноценного общения мож­но, в первую очередь, обратить внимание на следующие. Мо­ральное содержание общения искажается в том случае, если оно навязано извне, не является результатом свободного выбора субъекта. Контакты вынужденные не дают морального удовлетворения, вызывают эмоциональное раздражение и даже могут вызвать "бегство от других".

Выбор партнеров по общению должен опираться на изби­рательность, особое предпочтение близких по духу людей. Общность не предполагает, конечно, идентичности, она не столько осознается, сколько ощущается, являясь результатом взаимопонимания и эмоционального "созвучия".

Важным фактором, предопределяющим продуктивность общения, является ориентация человека на индивидуализацию своей жизни. Конформистская установка, на первый взгляд представляющаяся более удобной, менее конфликтной и, следо­вательно, предпочтительной, на самом деле программирует на­ши неудачи в мире общения. Развитие своей индивидуальности дает человеку ощущение самобытности, незаменимости, он ста­новится интересным для других. Чтобы претендовать на полно­ценное общение, мы прежде всего должны потрудиться над сво­ей душой, сделать ее "событием в мире". Задача эта чрезвычай­но трудная (особенно если учесть, что мы постоянно сталкива­емся с замкнутым кругом: стандартизированная среда рождает стандартизированных индивидов и наоборот), но благодарная, поскольку открывает нам путь от суррогатного общения к под­линному.

Соблазн использования другого человека в качестве сред­ства для собственной пользы (даже если последняя понимается достаточно утонченно) существовал всегда и всегда извращал нравственные основания общения, подлинность, полноценность и положительная значимость которого определяются степенью его бескорыстности. Бескорыстие утверждает не только нравст­венную ценность нашего партнера по общению, но и нашу соб­ственную. Реализация бескорыстного отношения к другу воз­можна для морально развитой личности. Вообще надо отметить, что нравственные и морально-психологические особенности личности существенно влияют на характер ее общения, поэтому исправляя и совершенствуя себя, мы тем самым предопределяем свой путь к счастью.

Заключение

Обладание высшими нравственными ценностями зависит от нас самих значительно больше, чем мы обычно представляем, подвергаясь соблазну объяснять свои несчастья, бессмыслен­ность существования,       отсутствие       свободы только "объективными обстоятельствами". Трагизм человеческого бытия, определяемый - действительно объективно - неумолимостью смерти,  неизбежностью  страданий,  дисгармоничностью общества, ликвидировать невозможно, но можно "просветлить", смягчить, одухотворить. Этика всегда стремилась помочь человеку в решении этой - самой трудной - жизненной задачи, пред­лагая различные варианты созидания осмысленного, счастливо­го бытия. Однако к каким бы моделям счастья, свободы, смысла жизни мы ни приобщались, они могут приобрести индивидуаль­ное ценностное значение для нас только при условии нашего собственного морального творчества. Жизненная мудрость свя­зана с умением осуществлять свою свободу (не преступая нрав­ственный закон), создавать и реализовывать свою индивидуаль­ность (не в ущерб другим). Для этого главного дела нельзя жа­леть ни времени, ни душевной энергии.

Литература:

1.                 Вейсс Ф. Р. Нравственные основы жизни / пер. с фр. – Мн.: Юнацтва, 1994;

2.                 Жуховицкий Л. А. Счастливыми не рождаются. – М.: Политиздат, 1983;

3.                 Зеленкова И. Л. И др. Этика: Учебно-методическое пособие. – Мн.: Унiверсiтэцкае, 1994;

4.                 Зеленкова И. Л. Основы этики: Учебное пособие. – Мн.: ТетраСистемс, 1998;

5.                 Зеленкова И. Л., Беляева Е В. Этика: Учебное пособие и Практикум. – Мн.: НТООО «ТетраСистемс», 1997;

6.                 Климашевская И. В. Счастье и смысл жизни. – М.: Народная асвета, 1986.

[1] Додонов Б.И. Эмоция как ценность.- М, 1978.

[2] Проблемы нравственной культуры общения.- Вильнюс. 1986; Каган М.С. Мир общения.- М, 1988.

Страницы: 1, 2