Бюрократизация всех форм управления обществом происходит следующим образом. В условиях полностью огосударствленной экономики государственный аппарат становится тотальным собственником всех материальных составляющих жизни общества. Это делает его с неизбежностью и хозяином всех продуктов духовного производства. При обладании аппаратом всей полнотой власти у него нет и не может быть политических конкурентов, в обществе не складываются и механизмы сдержек и противовесов. Государственно-партийный аппарат не может не обюрократиться в таких условиях.
Бюрократизм проявляется не только в чрезмерном разрастании аппарата, он выливается и в тотальную засекреченность всех форм и методов его деятельности. Господство централизованно-административных форм управления всеми сферами общественной жизни — необходимая черта бюрократизации. Здоровая конкуренция альтернативных управленческих решений подменяется аппаратной интригой, а соперничество специалистов — карьерно-клиентными отношениями. Развитие указанных черт бюрократизированного аппарата рано или поздно приводит к его неспособности осуществлять рациональное управление обществом. Но поскольку властные права его никем не ограничиваются, то основной формой его деятельности становится административный произвол. Все это дополняется административным ограничением всех, даже элементарных, прав и свобод индивида (включая права на выбор мёста жительства и передвижение внутри собственной страны, не говоря уже о праве выезда за ее пределы).
В ходе третьего этапа окончательно формируется «номенклатура», привилегированная прослойка, войти в которую было не просто, но «выпасть» из нее можно было лишь за особо одиозные прегрешения. Границы между разными слоями общества становятся менее подвижными. И все это происходит под лозунгами равенства и воцарившейся справедливости.
В политической области возникновение тоталитаризма возможно лишь в таком обществе, где многопартийная система сменяется однопартийной. В этом случае партия, придя к власти, стремится уничтожить всю политическую оппозицию. Уже на первом этапе тоталитаризма в СССР возобладал политический тоталитаризм: речь идет об однопартийной системе и абсолютном огосударствлении всей политической системы, включая все общественные организации. Политические отношения и институты в обществе, по существу, исчезают или носят формально-декоративный характер.
Главной задачей партии становится непрерывное формирование нужного для нее человека. Обществу систематически навязывалась мысль, что партия ищет власти не ради нее самой, а ради блага большинства.
Процесс становления и утверждения тоталитаризма также предполагает и насильственную «организацию» общественной жизни на принципах «чрезвычайного положения», что неизбежно сопровождается милитаризацией. В нашей стране дополнительные возможности этому процессу предоставлялись и самим принципом организации политической власти — концентрацией всех ее ветвей — законодательной, исполнительной и судебной — в руках одного субъекта, Совета. Номинальная реализация лозунга «Вся власть Советам» закономерно привела к концентрации ее в руках исполнительного комитета. В силу сложившейся однопартийной системы произошло слияние исполнительного комитета с аппаратом правящей Коммунистической партии, что предельно политизировало исполнительную власть.
Такая «организация» общественной жизни обусловливает применение средств прямого террора, инициируемого сверху, поддерживаемого и активно осуществляемого люмпенизированной частью общества.
Ведущей и, безусловно доминирующей формой социальных отношений в условиях тоталитаризма является политика, основанная на прямом насилии, поэтому политизация тоталитарного общества сопровождается его милитаризацией. В СССР, начиная со второй половины 20-х годов, политизированно-милитаризованными оказались все сферы общественной жизни.
В 1929г. проводится коллективизация крестьянского хозяйства. 1937-1938 гг. массовая «чистка» государственных органов власти и высшего командного состава армии (бесконтрольная спонтанность процесса корректируется И. В. Сталиным, в 1939-1940-х годах около 40 тыс. человек командного состава были восстановлены в званиях и должностях) при одновременном вторжении советских войск в Польшу. С 1934 г. создается Архипелаг ГУЛАГ (просуществует до 1953 г.). «ГУЛАГ» - «географией разодранной в архипелаг, но психологией скованной в континент, - почти невидимой, почти неосязаемой стране, которую и насеял народ зеков. Архипелаг этот чересполосицей иссек и испестрил другую, включающую страну, он врезался в ее города, навис над ее улицами — и все ж иные совсем не догадывались, очень многие слышали что-то смутно, только побывавшие знали все. Но будто лишившись речи на островах Архипелага, они хранили молчание...».Имел цель превратить личность в "идеальных заключенных", разрушив личность.
Личность в стране полностью утратила экономическую свободу и на всю жизнь попала в зависимость от государства, олицетворявшегося в лице партийно-бюрократического аппарата. Восторжествовала политика материальной уравниловки.
Третий этап тоталитаризма в области экономики характеризуется достижением высшей степени насилия, и общество начинает закосневать и стагнировать. Однако ускоренное развитие современного мира, прогрессирующая взаимозависимость стран ведут к тому, что стагнация практически сразу начинает рассматриваться как деградация. Но власти, которые объявили нашу страну «маяком всего человечества», были не в силах смириться с ситуацией экономической «гонки без развития» с упором на чисто количественные показатели, что фактически отбрасывало страну еще дальше от передовых стран.
После отказа от насильственных методов управления руководители СССР с целью «уравновешивания общества» начинают «развинчивать гайки». Но так как не произошло отхода от существа тоталитарной системы, этот процесс мог идти только в одном направлении, в сторону ослабления контроля над работой и дисциплиной.
Фактически складывается новый механизм принуждения личности: люди искусственно принуждаются к «ничего неделанию», а те, кто не избавился от иллюзий и не согласен с порочной формулой «ты делаешь вид, что работаешь, мы делаем вид, что платим», постепенно склоняются к алкоголизму, «уходят» в восточные верования, наркоманию и т. п. Серьезное же недовольство управленцами рассматривается как антисистемная, «антисоветская» деятельность. Создается порочный круг, выхода из которого нет.
Формы государственного режима представляют собой совокупность способов и методов осуществления власти государством.
Государственный режим - важнейшая составная часть политического режима, существующего в обществе. Политический режим - понятие более широкое, поскольку оно включает в себя не только методы государственного властвования, но и характерные способы деятельности негосударственных политических организаций (партии, движения, клубы, союзы).
Государственные режимы могут быть демократическими и антидемократическими (тоталитарные, авторитарные, расистские), поэтому основным критерием классификации государств по данному признаку является демократизм форм и методов осуществления государственной власти.
Казарменные режимы характеризуются следующими признаками:
1) характер государственной власти: это соотношение государства и личности;
2) полный (тотальный) контроль государства над всеми сферами общественной жизни: экономикой, политикой, идеологией, социальным, культурным и национальным строением;
3) огосударвстление всех общественных организаций (профсоюзов, молодежных, спортивных и др.);
4) личность фактически лишена каких-либо субъективных прав, хотя формально они могут провозглашаться даже в конституциях;
5) реально действует примат государства над правом, что является следствием произвола, нарушением законности, ликвидации правовых начал в общественной жизни;
6) всеохватывающая милитаризация общественной жизни;
7) не учитываются особенностей религиозных убеждений населения.
Всегда, во все времена и у всех народов уравниловка поощряла лень, убивала мастерство, желание трудиться. Но мы отстаивали ее как завоевание социализма, одергивая всех тех, кто не шел ногу со всеми, кто стремился к личному успеху[2].
Думается, что в нашем отношении к человеку есть нечто противоречивое, а в определенном смысле и ложное. В самом деле, говорим, что человек от рождения добр, чист, всем своим существом нацелен на коллективизм и добро, что его могут совратить только дурные обстоятельства, «плохие» экономические отношения, в то же время этому самому человеку не доверяем, с детства лишаем его права выбора, обставляем человеческую жизнь множеством запретов, ограничений. В силу непонимания этого противоречия общество проигрывает дважды.
Еще более абсурдным является остаточный принцип выделения средств на социальную сферу. При этом о человеке, призванном оживить ассигнования, не только не заботятся, но и впрямую проявляют пренебрежение к его естественным потребностям и интересам, стремлению к личному успеху, индивидуальному самовыражению.
На протяжении десятилетий мы не хотели признаться себе том, что многое в человеке не вмещается в учение о классовой борьбе и классовой природе морали в том виде, как оно исторически сложилось, что наряду с антагонизмом между эксплуататорами и эксплуатируемыми существует еще проблема извечного конфликта между прилежным и ленивым работником, между талантом и посредственностью, между человеком добрым и злым, между теми, кто нашел свое место в жизни, и теми, кто ошибся в самоопределении или даже не искал применения своим способностям. Существуют еще проблемы зависти, жадности, стремления к власти нал другими людьми, проблемы немотивированной жестокости, агрессивности.
Наверное, можно согласиться с теми, кто видит в репрессиях 30-40-х годов не только российский апокалипсис, но и трагедию Сталина как личности. Сам по себе он никогда не смог бы получить ту неслыханную, ничем не ограниченную власть над миллионами людей, какой он обладал. Она была рождена идеей вождизма, так характерной для революционного движения в России. Но самой главной причиной появления этой беспрецедентной власти было самомнение революции полагавшей, что она может обойтись и без прежнего разделения ее на законодательную и исполнительную, и без прежнего права, и без прежней, христианской морали, и без прежней, несоциалистической интеллигенции. Сталин — это страшная расплата за исторический нигилизм и романтический максимализм эпохи бури и натиска, расплата за легкомысленное отношение к природе человека, к законам жизни[3].
Страницы: 1, 2, 3
