Глобализация. Смещение ценностных систем; изменение мотивационных структур; становление новых социальных классов; небывалый рост расслоения общества. Всё это характеристики постиндустриального общества , отрицательные и положительные аспекты которого будут еще долго оставаться в рамках рассмотрения социологов, экономистов и философов. Я же, в своей работе попытаюсь наиболее полно раскрыть результат анализа проблемы, которая субъективно позиционирована как наиболее доминирующая во всем спектре вопросов . Проблема социального и классового расслоения.
«….Но на сегодняшний день ,современный мир - это мир неравенства. Преодоление неравенства никогда не было прерогативой рыночных сил, которые используют как раз существование различий между странами и регионами, перемещая производства и капиталы, выигрывая от дешевизны рабочей силы и привлекая талантливых работников с мировой «периферии» в «центр». Современная же глобализация, в отличие, скажем, от принудительной «вестернизации», проводившейся колониальными властями на рубеже XIX и XX веков, основана на рыночных принципах и, следовательно, не может служить реализации идей равенства. Страны Запада не ощущают ответственности перед периферией, а лидеры периферийных стран - перед своими народами. И это резко контрастирует с эпохой колониализма, когда западные державы создавали империи, в которых политическими методами устанавливали квазиевропейские порядки, куда экспортировали свои капиталы и «командировали» своих граждан. Успехи колоний были успехами метрополий; ныне же имеют значение только экономические выгоды, которые Запад извлекает из отношений с периферией. Разрыв между «Севером» и «Югом» нарастает особенно быстро именно со времен краха колониальных империй, и в обозримой перспективе процесс будет продолжаться. Становится очевидной иллюзорность , связанная с глобализацией надежды на укрепление единства человечества. Сегодня мы присутствуем при создании всемирного «кастового» общества, расколотой цивилизации; она, конечно, глобальна, но это вряд ли можно назвать достижением глобализации, реализацией связывавшихся с нею надежд »: из интервью Владислава Иноземцева журналу Русскiй Мiръ, 2004, январь-февраль-март.
Расслоение общества на «интеллектуалов» и «нео-пролетариата» достигает катастрофического положения и может привести к ужасающим последствиям.
Социальные противоречия, возникающие по мере обретения постиндустриальным обществом зрелых форм, превосходят по уровню их комплексности любой прежний тип социального противостояния. Они способны не только серьезно дестабилизировать функционирующие общественные институты, но и реально воспрепятствовать дальнейшему прогрессивному развитию общества. Конфликт, вызревающий сегодня в недрах постиндустриальных социальных структур, представляется гораздо более опасным, нежели классовая борьба пролетариата и буржуазии, по целому ряду причин.
Основные противоречия индустриальной эпохи обусловливались позициями двух главных классов, располагавших, с одной стороны, монопольным ресурсом, без которого воспроизводство существующих порядков было невозможным (традициями и обычаями, военной силой, землей или капиталом), а с другой стороны - трудом. Противостоящие стороны имели, как это ни парадоксально, больше сходства, чем различий. Прежде всего, это была одна и та же система мотивов: как представители господствующих классов, так и трудящиеся стремились к максимизации присвоения материальных благ. Кроме того, что особенно важно, оба класса были взаимозависимы: ни представители низших слоев общества не могли обеспечить своего существования без выполнения соответствующей работы, ни высший класс не мог извлечь своей части национального богатства, не применяя для этого их труда.
Становление постиндустриального общества происходит в качественно иной ситуации. Композиция двух основных классов с формальной точки зрения остается прежней; с одной стороны, мы видим новую доминирующую социальную группу, сосредоточившую в своих руках контроль за информацией и знаниями, стремительно превращающимися в основной ресурс производства, с другой - сохраняется большинство, способное претендовать на часть общественного достояния только в виде вознаграждения за свою трудовую деятельность. Однако теперь противостоящие стороны имеют больше отличных, чем сходных черт. Представители господствующего класса руководствуются, главным образом, мотивами нематериалистической природы: во-первых, потому что их материальные потребности удовлетворены в такой степени что потребление фактически становится одной из форм самореализации; во-вторых, потому что пополняющие его творческие работники стремятся не столько достичь материального благосостояния, сколько самоутвердиться в качестве уникальных личностей. Напротив, представители угнетенного класса в той же мере, что и ранее, нацелены на удовлетворение материальных потребностей и продают свой труд в первую очередь ради получения материального вознаграждения. Более того, в новых условиях господствующий класс не только, как прежде, владеет средствами производства, либо невоспроизводимыми по своей природе (земля), либо созданными трудом подавленного класса (капитал) на основе сложившихся принципов общественной организации, но сам создает эти средства производства, обеспечивая процесс самовозрастания информационных ценностей. Таким образом, низший класс оказывается в гораздо большей мере изолированным, нежели ранее; он фактически не представляет собой для высшего класса "его иного", без которого в прежние эпохи тот не мог существовать. В результате претензии низшего класса на часть национального продукта, которые ранее выдвигались как более чем обоснованные, сегодня выглядят гораздо менее аргументированными, и этим в значительной мере объясняется нарастающее материальное неравенство представителей высших и низших общественных слоев.
Современное социальное противостояние отличается от предшествующих и в институциональном аспекте.
Во-первых, во всей предшествующей истории угнетенные классы обладали собственностью на свою рабочую силу и были лишены собственности на средства производства. Социалисты, заявлявшие о необходимости реформирования буржуазного строя, считали, что единственной возможностью разрешения этого противоречия является обобществление земли, средств производства и придание им статуса так называемой общенародной собственности. Современный классовый конфликт не разворачивается вокруг собственности на средства производства, а формируется как результат неравного распределения самих человеческих возможностей; последние, безусловно, отчасти обусловлены принадлежностью человека к определенной части общества, но не детерминированы исключительно этой принадлежностью. Таково первое весьма заметное отличие нового социального конфликта от всех ему предшествовавших.
Классовое противостояние возникающее в постиндустриальном обществе, с одной стороны, как никогда ранее отличается его обусловленностью и параметрами; с другой стороны, оно характеризуется небывалой оторванностью высшего класса от низших социальных групп, автономностью информационного хозяйства от труда. Именно это обесценивает единственный актив, остающийся в распоряжении низших классов общества, в результате чего достающаяся им часть общественного богатства неуклонно снижается. Социальное противостояние, базирующееся на качественном различии мировоззрений и ценностных систем, дополняется беспрецедентными в новейшей истории проблемами, имеющими сугубо экономическую природу.
Попытки охарактеризовать классовый конфликт, свойственный постиндустриальному обществу, предпринимались социологами еще до создания концепции постиндустриализма. Обращаясь к вопросу о природе господствующего класса формирующегося общества, исследователи так или иначе вынуждены были прогнозировать, какая именно социальная группа окажется противостоящей новой элите и какого рода взаимодействие возникнет между этими двумя составными частями общественного организма.
Р.Дарендорф, считавший, что "при анализе конфликтов в посткапиталистических обществах не следует применять понятие класса", апеллировал в первую очередь к тому, что классовая модель социального взаимодействия утрачивает свое значение по мере локализации самого индустриального сектора и, следовательно, снижения роли индустриального конфликта. "В отличие от капитализма, в посткапиталистическом обществе, - писал он, - индустрия и социум отделены друг от друга. Начиная с 70-х годов стало очевидно, что снижение роли классового противостояния между буржуазией и пролетариатом не тождественно устранению социального конфликта как такового. Широкое признание постиндустриальной концепции способствовало упрочению мнения о том, что классовые противоречия вызываются к жизни отнюдь не только экономическими проблемами. Р.Ингельгарт в связи с этим писал: "В соответствии с марксисткой моделью, ключевым политическим конфликтом индустриального общества является конфликт экономический, в основе которого лежит собственность на средства производства и распределение прибыли... С возникновением постиндустриального общества влияние экономических факторов постепенно идет на убыль.
Исследователи все глубже погружались в проблемы статусные, в том числе связанные с самоопределением и самоидентификацией отдельных страт внутри среднего класса, мотивацией деятельности в тех или иных социальных группах и так далее. Поскольку наиболее активные социальные выступления 60-х и 70-х годов не были связаны с традиционным классовым конфликтом и инициировались не представителями рабочего класса, а скорее различными социальными и этническими меньшинствами, преследовавшими свои определенные цели, центр внимания сместился на, отдельные социальные группы и страты.
В 80-е годы стали общепризнанными исключительная роль информации и знания в современном производстве, превращение науки в непосредственную производительную силу и зависимость от научно-технического прогресса всех сфер общественной жизни; в то же время обращало на себя внимание быстрое становление интеллектуальной элиты в качестве нового привилегированного слоя общества, по отношению к которому и средний класс, и пролетариат выступают социальными группами, не способными претендовать на самостоятельную роль в производственном процессе.
Именно к концу 80-х, по мнению многих исследователей, буржуазия и пролетариат не только оказались противопоставленными друг другу на крайне ограниченном пространстве, определяемом сокращающимся масштабом массового материального производства, но и утратили свою первоначальную классовую определенность.; при этом стали различимы очертания нового социального конфликта Острота возникающего конфликта и сложность его разрешения связываются также с тем, что социальные предпочтения и система ценностей человека фактически не изменяются в течение всей его жизни, что придает противостоянию материалистически и постматериалистически ориентированных личностей весьма устойчивый характер. В конце столетия все шире распространялось мнение, что современное человечество разделено в первую очередь не по отношению к средствам производства, не по материальному достатку, а по типу цели, к которой стремятся люди, и такое разделение становится самым принципиальным из всех, какие знала история.
Страницы: 1, 2
