Социокультурная функция. Наука – один из базовых элементов культуры, составляющих основу цивилизации. Уровень и характер развития науки является существенным фактором, фиксирующим статус социума в динамике исторического процесса. Развитие науки – критерий позитивного динамизма цивилизации.
Мировоззренческая функция. Совокупное развитие науки формирует основания научного мировоззрения, т. е. систему принципов, убеждений и представлений, определяющих целостный подход к объективной реальности. В предельно обобщенной форме научное мировоззрение связывается с рациональным отношением человека (субъекта) к природе (объекту).
На различных этапах развития социума доминировали те или иные функции науки. Скажем, в античный период акцент ставился на ее мировоззренческих функциях (стихийно диалектическая форма мировоззрения); в средневековый период – обучающей функции (в этот период наука концентрировалась преимущественно в университетах); в условиях Нового времени – развивалась исследовательская функция науки (становление современного типа научного знания).
До XIX в. развитие науки носило преимущественно имманентный характер, не оказывая существенного влияния на социокультурные процессы реальности. И лишь к середине XX столетия функции науки выступают в единстве, образуя системную целостность, обеспечивающую динамизм познавательного процесса.
2. Естественнонаучное и социокультурное познание: специфика и общность
Исторически сложились две точки зрения на специфику естествознания (техникознания) и человекознания (социально-гуманитарного знания). Первая из них исходит из того, что между природознанием и человекознанием существует выраженная специфика, обусловленная типом естественнонаучного и гуманитарного знания. Вторая точка зрения, напротив, опирается на представления, в соответствии с которыми между естественнонаучным и гуманитарным познанием отсутствуют различия, имеющие принципиальный характер.
И.Кант (1724-1804) стоит у истоков воззрений, исходящих из существенного отличия «истории природы» и «истории общества» По его мнению, если в природе действуют «бессознательные силы», то в обществе – люди, «стремящиеся к определенным целям».
Неокантианская (баденская) школа, опираясь на кантовское учение, активно развивала тезис о противопоставлении естественнонаучного и социокультурного знания.
Г. Риккерт (1863-1936) разделил науки, исходя из используемого в их рамках уровня абстракции, на дисциплины генерализирующие (естественные науки) и индивидуализирующие (исторические науки). Поэтому, по его мнению, в естествознании реален выход на уровень всеобъемлющих понятий и законов, а исторические (социокультурные) дисциплины ориентируются преимущественно на индивидуалистическое видение реальности. Более того, стремление выйти на генерализирующее (обобщающее) понимание исторических процессов оборачивается их искажением.
Исторически выделяется ряд особенностей естественнонаучного и социокультурного знания, обусловленных реальностью их специфических характеристик. Отметим некоторые из них.
В основе познания законов природы лежит причинно-следственная взаимосвязь естественных вещей и явлений. При этом природные закономерности не зависят от деятельности человека. Законы механики, к примеру, носят объективный характер, объясняя специфику взаимоотношений тел в макромире.
Напротив, законы функционирования социокультурных систем являются функцией деятельности социума, ибо изменяются в результате социокультурного развития. Следовательно социокультурные закономерности не являются константной категорией.
Конечно, закономерности природы, выявляемые в рамках естествознания, в процессе познания утрачивают свою константность. Открытие микромира выявило ограниченность законов механики сферой макромира. Вместе с тем социокультурные закономерности в значительной мере носят нормативный характер, имея большую степень субъективности.
Итак, для естественных наук характерна большая степень объективности, ибо с их развитием связано стремление выявить внутренние природные связи и отношения. Исторические дисциплины также стремятся к выявлению объективных тенденций развития социальных систем. В их рамках, однако, отчетливей заметна доминанта целевых и нормативных представлений.
Закономерности естествознания выявляются на основе научного эксперимента. Более того, любое теоретическое положение в конкретной науке о природе предполагает экспериментальное подтверждение. Иначе обстоит дело в социальных науках. В их рамках эксперимент (как активное воздействие на познаваемый объект в естественнонаучном понимании) вряд ли возможен.
Естественнонаучные закономерности получают статус закона, когда в процессе эксперимента удается обеспечить их повторяемость. Исторический факт – единичный феномен. В этом смысле любое социокультурное явление уникально в действующих исторических формах. Следовательно, познавательный процесс в естествознании и человекознании основывается на противоположных методологических установках.
Специфические особенности объекта естествознания и человекознания сказываются и на эффективности прогнозирования развития природных (естественных) и социоприродных (интегральных) систем. Истинность естественнонаучной теории подтверждается не только экспериментом, но и конструктивностью прогноза, т.е. возможностью перспективной экстраполяции развития конкретной природной системы. Если в химической реакции участвуют молекулярные водород и кислород, то прогноз очевиден, а именно: процесс завершится образованием молекулы. Аналогичная эффективность прогнозирования вряд ли возможна в науках о социуме. Иначе говоря, прогнозирование в социально-гуманитарном знании (в отличие от естествознания и техникознания) характеризуется высокой степенью неопределенности.
Исторически сложилось так, что естественнонаучное знание оформилось в виде научной теории раньше, чем сложилась система наук о человеке и обществе.
На рубеже XX и XXI вв. становится все более очевидным, что водораздел между естественными и гуманитарными науками носит все более условный характер. Укажем два обстоятельства, по крайней мере, подтверждающие этот тезис.
Во-первых, масштабность проблем («вызовов»), требующих адекватного разрешения в рамках современной цивилизации, предполагает «подключение» всего цикла научного знания. И если в процессе становления и развития статус естествознания был чрезвычайно высок (и с ним не могло соперничать человекознание), то к середине XX в. науки социально-гуманитарного цикла в известной степени «потеснили» дисциплины естественнонаучного характера (развитие экономики, психологии, антропологии, социальной философии и т.п.). Адекватный «ответ» на вызовы цивилизации может быть получен лишь в процессе взаимосвязи и взаимодействия различных ветвей современного научного знания.
И, во-вторых, методы естествознания (и техникознания) и человекознания постепенно сближаются. Если прежде, например, научный эксперимент соотносился преимущественно с естествознанием, то с развитием, скажем, глобального моделирования социальные науки получают возможность «проигрывать» те или иные ситуации развития социума. В результате повышается объективность социального познания, а также эффективность его прогнозных построений. Феномен «информационной революции» неуклонно преодолевает традиционную дихотомию между естествознанием и человекознанием. При этом сохраняются в той или иной степени различия между ними, обусловленные спецификой объекта исследования. Человек и природа, устремляясь навстречу друг другу, сохраняют, тем не менее, свою специфику.
3. Научная истина как социокультурный феномен
Понятие истины является одним из определяющих в теории познания. Истина – адекватное отражение действительности, ее постижение. По отношению к возможности познания объективной реальности существуют диаметрально противоположные точки зрения.
Сторонники одной точки зрения исходят из того, что, не смотря на сложность и противоречивость, действительность в целом познаваема; напротив, другие – придерживающиеся агностицизма, отвергают полностью (или частично) возможность познания мира. Элементы агностицизма, учитывая сложность познавательного процесса, сохраняются и в современных социокультурных условиях.
Фиксируются разные формы истины (художественная, нравственная, политическая и др.), соответствующие конкретным видам знания (эстетика, этика, политика и т. п.). Особый статут имеет научная истина.
Выделяются следующие критерии научной истины, находящиеся между собой во взаимосвязи. А именно:
–объективность – независимость от внешних факторов;
–системность – использование совокупности принципов, теорий, гипотез и т. п.;
–рациональная доказательность – опора на логические экспериментальные основания;
–возможность проверяемости – на экспериментально практическом уровне.
Поиск научной истины – эволюционный процесс. Выход на уровень объективной научной истины, т. е. получение знания, которое не зависит от субъективных условий, связан со «ступенчатостью» познавательного процесса.
Как же отделить истинное знание от неистинного? Иначе говоря, каким образом отграничить истинное знание от заблуждения в самых его разнообразных проявлениях?
Поиск ответа на этот вопрос ведется с момента генезиса научного знания. В качестве критерия истинного знания брались разные характеристики, а именно: самоочевидность, наблюдаемость, ясность и др. В XIX-XX вв. выделилось несколько принципов, учет которых предполагает выход на уровень истинного знания. Выделим некоторые из них.
Принцип «практика – критерий истины». Практика понимается как целенаправленная предметно-чувственная деятельность субъекта (человека) по преобразованию объекта (окружающей действительности). Научная практика предполагает экспериментальную деятельность, связанную с реализацией положений теории, подтверждая тем самым ее истинность или ложность. Впрочем, этот принцип не означает абсолютизации статуса практика в познавательном процессе: только в процессе взаимосвязи практики и науки (теории) выявляется истинность научных представлений.
Принцип верификации. В соответствии с воззрениями позитивизма истинность всякого утверждения об объектах и процессах реальности устанавливается, в конечном счете, путем ее (истины) сопоставления с чувственными данными. Трудность (а зачастую и невозможность) «потрогать» непосредственно объекты научных исследований (например, микромира) привели неопозитивистов (логический позитивизм) к тезису о частичном и опытном косвенном подтверждении теории. Тем самым устанавливается взаимосвязь между теоретическими и экспериментальными положениями как критерий истинности знания.
Принцип фальсификации. В соответствии с этим принципом статусом научности обладают лишь такие высказывания, которые могут быть в принципе фальсифицируемыми, т. е. опровергнутыми в процессе сопоставления с эмпирическими данными. В данном случае акцент ставится на критическом подходе к результатам теоретических исследований.
Страницы: 1, 2, 3
