Инстинктивный труд животных на этапе становления человека и человеческого общества характеризуется переходом от присвоения готовых продуктов к систематической орудийной деятельности и созданию "второй, очеловеченной природы".
Важнейшим обстоятельством в процессе превращения обезьяноподобного предка в человека является сложная стадная жизнь высокоорганизованных, человекоподобных предков. Конечно же, не может быть и речи о мгновенном или быстротечном превращении животного в человека. Как показывают современные исследования, процесс антропосоциогенеза длился в течение 3-3,5 млн. лет, из которых 95% ушло на формирование первых коллективов с четко выраженными человеческими чертами. Отличия человека как продукта социальной и культурной эволюции от предшествующих особей как представителей биологической эволюции состоят в следующем.
Общей предпосылкой всякого органического существования является обмен веществ между организмом и природой. В этом отношении и человек, и животное одинаково связаны с окружающей средой природными узами. Главной задачей оказывается перекачка из природной среды необходимой для жизнедеятельности энергии. Однако в отношении способов присвоения природных благ человек существенным образом отличается от животных.
Во-первых, в животном и растительном мире обмен веществ между организмами и природой происходит непосредственно. Животное воспринимает ферменты природы в том виде, в каком они ему даны. Животные являются потребителями того, что дает природа, или сами служат объектами потребления для других организмов. В производстве потребляемых объектов они участия не принимают и ограничиваются тем, что пожирают готовые запасы пищи, никогда не преступая границ элементарного непосредственно потребительского отношения.
Во-вторых, каждый новый акт потребления только повторяет один и тот же процесс, и ничего нового, кроме естественных изменений в самой природе (рост, размножение биологического вида и стихийные изменения окружающей среды), не происходит. В конце акта такого потребления, как и в начале всякого нового акта, взаимодействия происходят между теми же двумя членами начального отношения: определенным биологическим видом и природной средой, разумеется, несколько измененной. Между этими двумя членами не возникает никакой новой действительности. Процесс вращается в одной и той же плоскости, в границах природно-биологического круга.
Человек, являясь потребителем благ природы, предваряет и определяет потребление производством этих благ. Если при потребительском отношении между животными и средой не возникало никаких новых связей и никакой новой действительности, то при производственных отношениях между человеком и природой вырастает целый мир материальной культуры. Этот мир не является только природным, он создается человеком и помещается им между собой и природой. Он составляет не естественную, но искусственную, произведенную действительность. Согласно лингвистическому анализу, искусственная действительность в большинстве языков означает ручную, рукотворную природу.
Скорость эволюции, характеризующая начальные стадии антропогенеза (возникновения человека и общества), носила поистине взрывной характер. В очень жестком отборе особое значение приобретали зачатки интеллекта. Эволюционная метаморфоза состояла в том, что наш предок из хилого животного превратился в сильного и умного хищника с развитым мозгом и прочной нервной системой.
В современной философии и науке изучение человека исходит из понимания его как целостного социокультурного, биологического существа. Во всех проявлениях своей жизни человек предстает как биосоциальный организм, в единстве биологического и социального. Биологизаторский и социологизаторский подходы к изучению природы человека, взятые по отдельности, недостаточны.
Биологизаторский подход к человеку ограничен, так как акцентирует лишь эволюционно-биологические предпосылки человеческой природы. Социологизаторский подход объясняет природу человека исходя из социально значимых факторов и приводит к представлению о человеке как социальном функционере, винтике государственной машины, использовать который можно без оглядки "на какие-то гены". Здесь человек предстает как податливый слепок социокультурной среды, он лишь продукт обстоятельств, в которые попадает и в которых вынужден существовать.
Проблема смысла человеческого существования приобретает сегодня, на пороге третьего тысячелетия, особую остроту и напряженность. Потерпели крушения надежды на всецело гармоничное развитие, достойное существование и всестороннюю реализацию деятельных способностей. Резкое имущественное размежевание, экономическое существование за чертой бедности, вызывающее неравенство прав и свобод, ежедневно сталкивает каждого человека с проблемой социального и личностного выбора.
Смысложизненная проблематика стихийно протестует против социальных технологий, приобретающих все большее влияние и связанных с продуцированием той или иной модели индивида. Мыслящий индивид хочет осознавать себя как уникальное существо, стремящееся к пониманию и полаганию смысла жизни. Причем в его возможности входят не только проекты о желаемом будущем, не только мечтания и надежды, но и способности к изменению самого себя и мира.
Проблема смысла человеческого существования занимает особое место в связи с ее чрезвычайной личностной значимостью. При ее исследовании естественнонаучное познание весьма и весьма ограниченно. Философское и гуманитарное знание также не может претендовать на монопольное знание о человеке. Остается надеяться на комплексный подход, при котором границы изучения человека значительно раздвинуты за счет использования потенциала всей рационалистической традиции осмысления природы человека и принимаемой во внимание в настоящее время эзотерической формы мышления.
Со стороны современной науки основной проблемой становится выявление социобиологических предпосылок поведения человека. Широко обсуждается плодотворность аналогий между поведением человека и высших животных, среди стереотипных форм, свойственных поведению приматов и человека, выделяются взаимный альтруизм, установка на защиту определенного местообитания, агрессивность, семейственность, следование отработанным в эволюции типическим для данного сообщества формам сексуальности. Однако крен в сторону естественнонаучных методов опасен сведением человекознания к биологии. Игнорирование же естественнонаучных достижений ведет к абстрактным и спекулятивным построениям, малополезным в деле реального изучения человека.
Экзистенциализм достаточно категорично заявил о неприменимости научных методов к познанию человека, проблемы смысла его существования. Дефицит гуманности европейской цивилизации в период между первой и второй мировыми войнами скомпрометировал всю науку. Подлинное существование человека, т.е. экзистенция, не равно его предметному бытию. Оно ускользает от научной объективности познания посредством терминов, понятий и абстракций. Человек всегда помещен в ситуацию выбора, он многократно меняется на пути к "самому себе". Отрекаясь от традиционной науки, родоначальник экзистенциализма С. Кьёркегор предложил весьма четкую трехстадийную теорию восходящего движения к подлинной экзистенции. На первой стадии - эстетической, связанной с детерминацией внешним бытием, главной является ориентация на наслаждения. На второй, этической, господствует долг и предписания морального закона. На третьей, религиозной, принципом существования оказывается парадоксальная вера. Это самоуглубление позволяет постигнуть новое "трансцендентное" измерение бытия.
В эпоху Просвещения философская антропология как учение о человеке сделалась центральной проблемой философских размышлений. Ярким свидетельством тому служит тематика, вынесенная в названия основных трактатов того времени. У Ламетри, к примеру, первая философская работа носила название "Естественная история души", а главное философское произведение именовалось "Человек-машина". Размышления Гельвеция: "Об уме" и "О человеке, его умственных способностях и его воспитании"; его поэтическое произведение носит название "Счастье".
Признание решающей роли просвещения во всех проявлениях человеческого бытия было наиболее характерным для этой эпохи. Однако данный тезис был противоречив в своей основе, так как согласно ему возникала детерминация от идеального (от передовых взглядов и идей, от просвещения). Вместе с тем сами идеи в рамках онтологии не воспринимались как нечто определяющее и независимое от существования тела. Ни о какой душе вне физиологических и биологических процессов врач Ламетри не желал и слышать. Ни о каком познании души вне тела не могло быть и речи у Дидро. Следовательно, тезис о приоритетном влиянии идей повисал в воздухе, ни на чем, кроме горячего желания представить все именно таким образом, не основываясь.
Своеобразным эхом отразились идеи Просвещения в новейших антропологических концепциях. Весьма интересной представляется мысль, что человека можно описать и определить в терминах его сознания. В этом случае все эмпирические методы, и метод наблюдения в частности, обнаруживают свою неэффективность.
По мнению Налимова, новое видение природы человека должно быть связано с пониманием того, что именно смысл является организующим началом человека. Однако такая позиция базируется на признании трансличностного начала, объединяющего все человечество. Можно сказать и мягче, что человек не до конца рационален по своей природе. Не зная будущего, он действует и надеется, реально проживая в ситуации неопределенности. Человек, как удачно выразился Кассирер, оказывается существом, которое постоянно ищет самого себя, которое в каждый момент своего существования испытывает и перепроверяет условия своего существования. Смысл человеческого существования как категория антропологии заключает в себе всеобщность и необходимость самореализации человека и сопровождается фоном ценностно-созидательного отношения к бытию.
Страницы: 1, 2, 3
