смотреть на рефераты похожие на "Философия и образы будущего"
Философия и образы будущего
В.С.СТЕПИН
Сегодня, на рубеже двух столетий, мы вправе говорить об особом этапе в развитии цивилизации и культуры. В истории человечества было немного таких периодов, которые связаны с переломными состояниями цивилизации, с радикальной перестройкой самих оснований человеческой жизнедеятельности. В такие эпохи всегда идут напряженные поиски новых мировоззренческих ориентиров, новых ценностей. Философия в такие переломные периоды человеческого развития играет особую роль. Смысл философского исследования всегда состоял в том, чтобы не только прояснить те мировоззренческие структуры, которые определяют образ мира и образ жизни людей в ту или иную историческую эпоху, но и, рефлектируя над этими (глубинными) структурами, предложить возможные варианты новых жизненных смыслов и новых ценностей. Решая эти проблемы, философия выступает, с одной стороны, как критическое осмысление глубинных оснований культуры каждой конкретной исторической эпохи, а„с другой, как своеобразный проект ее возможных изменений. Эту сторону дела я хотел бы обсудить специально.
Мировоззренческие универсалии как основания культуры Жизнедеятельность человека развертывается в трех основных формах человеческой активности: деятельности, поведения и общения. Они обеспечивают воспроизводство и развитие всех компонентов человеческого мира: искусственно созданной. человеком предметной среды (второй природы), сложной системы человеческих отношений, социальных институтов и духовной жизни общества. Предпосылкой и условием этого воспроизводства и развития является существование надбиологических программ поведения, общения и деятельности, которые в своей, совокупности образуют исторически накапливаемый социальный опыт. Эти программы представлены образцами, предписаниями, знаниями, навыками, социальными целями и ценностями, идеалами и нормами деятельности и т.д. Они и составляют «тело» культуры, которая их хранит, транслирует, а также генерирует как результат человеческого творчества. Передача от поколения к поколению исторически сложившихся и меняющихся программ поведения, общения и деятельности (накопленного социального опыта) возможна только благодаря их закреплению в знаковой форме, их функционированию как семиотических образований. Такими образованиями могут выступать любые фрагменты человеческого мира: сам человек, его действия и поступки, когда они становятся образцом подражания, предметы созданной человеком второй природы, естественный язык, различные виды искусственных языков и т.д. Все это многообразие культурных феноменов, несмотря на их динамичность и относительную самостоятельность, организованы в целостную систему. Их системообразующим фактором выступают предельные основания каждой исторически определенной культуры, представленные мировоззренческими универсалиями, которые в своем взаимодействии и сцеплении задают целостный обобщенный образ человеческого мира. Мировоззренческие универсалии — это категории, которые аккумулируют исторически накопленный социальный опыт и в системе которых человек определенной культуры оценивает, осмысливает и переживает мир, сводит в целостность все явления действительности, попадающие в сферу его опыта. Категориальные структуры, обеспечивающие рубрикацию и систематизацию человеческого опыта, давно изучает философия. Но она исследует их в специфическом виде, как предельно общие понятия. В реальной же жизни культуры они выступают не только как формы рационального мышления, но и как схематизмы, определяющие человеческое восприятие мира, его понимание и переживание. Они фиксируют наиболее общие характеристики как субьект-обь- ектных, так и субъект-субъектных отношений человеческой деятельности, служат своеобразной матрицей их воспроизводства на конкретных этапах их исторического развития. Можно выделить два больших и связанных между собой блока универсалий культуры. К первым относятся категории, которые фиксируют наиболее общие, атрибутивные характеристики объектов, включаемых в человеческую деятельность. Они выступают в качестве базисных структур человеческого сознания и носят универсальный характер, поскольку любые объекты (природные и социальные), в том числе и знаковые объекты мышления, могут стать предметами деятельности. Их атрибутивные характеристики фиксируются в категориях пространства, времени, движения, вещи, свойства, отношения, количества, качества, меры, формы, содержания, причинности, случайности, необходимости и т. п. Но, кроме них, в историческом развитии культуры формируются и функционируют особые типы категорий, посредством которых выражены определейия человека как субъекта деятельности, структуры его общения, его отношения к другим людям и обществу в целом, к целям и ценностям социальной жизни. Они образуют второй блок универсалий культуры, к которому относятся категории: «человек», «общество», «я», «другие», «сознание», «добро», «красота», «вера», «надежда», «добро», «совесть», «справедливость», «свобода» и т. п. Эти категории фиксируют в наиболее общей форме исторически накапливаемый опыт включения индивида в систему социальных отношений и коммуникаций. Между указанными блоками универсалий культуры всегда имеется взаимная корреляция, которая выражает связи между субъект-объектными и субъект- субъектными отношениями человеческой жизнедеятельности. Поэтому универсалии культуры возникают, развиваются и функционируют как целостная система, где каждый элемент прямо или косвенно связан с другими. В своем сцеплении и взаимодействии они определяют видение и способ осмысления человеком мира, выступают как мировоззренческие универсалии, составляющие основание данной культуры. Их именуют иногда «категориями культуры», подчеркивая историчность их содержания и их социальную окра- шенность[1]. В системе универсалий культуры выражены наиболее общие представления об основных компонентах и сторонах человеческой жизнедеятельности, о месте человека в мире, о социальных отношениях, духовной жизни и ценностях человеческого мира, о природе и организации ее объектов и т. д. Транслируя накопленный социальный опыт, передавая его от поколения к поколению, универсалии культуры обеспечивают воспроизводство определенного образа социальной жизни и определенных типов личности. Они выступают в качестве своего рода глубинных программ, которые предопределяют сцепление, воспроизводство и вариации всего многообразия конкретных форм и видов поведения и деятельности, характерных для определенного типа социальной организации. В мировоззренческих универсалиях можно выделить своеобразный инвариант, некоторое абстрактно всеобщее содержание, свойственное различным типам культур и образующее глубинные структуры человеческого сознания. Но этот слой содержания не существует в чистом виде, сам по себе. Он всегда соединен со специфическими смыслами, присущими культуре исторически определенного типа общества, которые выражают особенности способов общения и деятельности людей, хранения и передачи социального опыта, принятую в данной культуре шкалу ценностей. Например, категории бытия и небытия выступают как фундаментальные характеристики мира в самых различных культурах. Но если сравнить понимание этих категорий в античной культуре и культуре Древнего Китая, то можно обнаружить ряд существенных различий. Если мышление античного мира небытие трактовало как отсутствие бытия, в древнекитайской культурной традиции доминирует иное понимание — небытие есть источник и полнота бытия. В этой системе мышления мир предстает как постоянный круговорот превращения бытия в небытие, причем ситуации видимого, реального, вещного, движущегося бытия как бы выплывают из невидимого, покоящегося небытия и, исчерпав себя, опять погружаются в него. Небытие выступает как отсутствие вещей и форм, но в нем как бы скрыто все возможное богатство мира, все нерожденное, неставшее и неоформленное.[2] Особый смысл обретает и категория пустоты, которая выступает в качестве выражения небытия. Если в античном мире категория пустоты означала отсутствие вещей, то в восточных культурах она осмысливается как начало вещей, определяющая их природу. Пустота представляет собой отсутствие всяких форм. Но одновременно выступает как условие формы вещей. В памятнике древнекитайской культуры «Да дэ цзин» (IV—III вв. до н. э.) подчеркивается, что именно пустота, содержащаяся в вещи между ее частями, определяет полезность вещи и ее применимость. «Колесо создается благодаря особому соединению спиц, но применение колеса зависит от пустоты между ними; сосуды создаются из глины, но «употребление сосудов зависит от пустоты в них», «пробивают двери и окна, чтобы сделать дом, но пользование домом зависит от пустоты в нем»[3]. Характерное для восточных культур видение мира как перехода бытия в небытие и обратно конкретизируется далее в специфических смыслах таких категорий, как «причинность», «необходимость», «случайность», «явление», «сущность» и др. В древнекитайской и древнеиндийской системе мировидения любое ситуационное событие воспринимается как выражение становления вещи или явления, их «выплывания» из небытия с последующим их уходом в небытие. Поэтому в любом событии, в их смене и становлении, в фиксации их неповторимости дана истина мироздания. Она раскрывается не за счет проникновения в сущность путем ее вычленения в чистой аналитической форме, а за счет улавливания в каждом мимолетном явлении целостности бытия. Сущность мира не столько фиксируется в понятиях, где она отделена от явлений, сколько выражается в образах, когда через индивидуальность и ситуационность явлений просвечиваются неотделимые от них сущности. Все эти особенности категориального членения мира в сознании человека древневосточных обществ неразрывно связаны со специфическими для культуры этих обществ пониманием места человека в мире. Укоренившееся в европейском мышлении и заложенное в основных чертах еще античной культурой понимание человека как активного деятельного начала, противоположного пассивности вещи и проявляющего себя в своих действиях, весьма сильно отличается от понимания человека в культурах Древнего Востока. Здесь идеалом человеческого бытия выступает не столько реализация себя в предметной деятельности, в изменении человеком внешних обстоятельств, сколько нацеленность человеческой активности на свой собственный внутренний мир. Идеал углубления в себя путем отказа от активной предметной деятельности воспринимается как возможность достижения полной гармонии с миром, как выход из сферы предметного бытия, вызывающего страдания, в сферу, где обретается покой и отсутствуют страдания. Гармония человека и Космоса в этих культурах всегда понималась так, что созвучие человеческих поступков космическому порядку должно быть связано с минимальным проявлением человеческой активности (человек найдет путь истины, если он будет придерживаться середины, умеренности, следовать опыту старших и т.д.). Гармония достигается путем растворения личности в космическом целом. Ее поступки должны быть выражением космического целого, а не самовыражением. Показательно, что античная культура также развивает в эту эпоху тему гармонии человека и мира, и категория гармонии, соразмерности частей в рамках целого является фундаментальной для культуры древнегреческого полиса. Но смысловая ткань этой категории культуры уже иная. Гармония Космоса соразмерна гармонии самого человека, но человек понимается здесь не как растворяющийся в таинственном и непостижимом Космосе, а как особая выделенная его часть, выступающая мерой всех вещей. За этим принципиально иным пониманием отношений гармонии человека и мира стоит принципиально иной, чем в восточных цивилизациях, образ жизни греческого полиса, античной демократии, в которой индивидуальная активность, стремление личности к самовыражению выступает условием воспроизводства всей системы его социальных связей. Для человека, сформированного соответствующей культурой, смыслы ее мировоззренческих универсалий чаще всего выступают как нечто само собой разумеющееся, как презумпции, в соответствии с которыми он строит свою деятельность и которые он обычно не осознает в качестве глубинных оснований своего миропонимания и мироощущения. Типы миропонимания и мироощущения, свойственные разным типам общества, определены различным содержанием категорий, лежащих в основании культуры. Образованная благодаря их связям и отношениям категориальная модель мира, обнаруживает себя во всех проявлениях духовной и материальной культуры общества того или иного исторического типа (в обыденном языке, феноменах нравственного сознания, в художественном освоении мира, функционировании техники и т. п.). Резонанс различных сфер культуры в период формирования новых идей, имеющих мировоззренческий смысл, был зафиксирован философами, культурологами, историками при анализе в синхронном срезе различных этапов развития науки, искусства, политического и нравственного сознания и т. д. Отмечалась, например, своеобразная перекличка между идеями относительности в физике (построение теории относительности) и формированием новой художественной концепции мира в импрессионизме и постимпрессионизме, а также новыми для литературы последней трети XIX в. способами описания и осмысления человеческих ситуаций (например, в творчестве Достоевского), когда сознание автора, его духовный мир и его мировоззренческая концепция не стоят над духовными мирами его героев, как бы со стороны из абсолютной системы координат описывая их, а сосуществуют с этими мирами и вступают с ними в равноправный диалог(. Такое развитие кардинальных мировоззренческих идей как бы параллельно в различных областях культурного творчества объяснимо, если учесть особенности категориального строя мышления каждой культуры, то обстоятельство, что категории не локализованы в какой-то одной области бытия культуры, а пронизывают все сферы этого бытия. Поэтому преобразование категориальных смыслов, начавшееся под влиянием новых социальных потребностей в одной или нескольких сферах культуры, рано или поздно с неизбежностью отрезонирует в других.
Страницы: 1, 2
